Двое у подножия Вечности - Вершинин Лев Рэмович - Страница 42
- Предыдущая
- 42/70
- Следующая
И молвило нечто укрытое в середине паутины:
— Ты сверх меры зол, зеленоглазый. Зол и слаб. Сги-нннь!
И не стало Темугэ. Не стало вовсе. Как не было.
А из-за полога Владыки Пределов донесся жалобный плач…
Нечто же, изгнавшее Сульдэ, напугавшее Синеву, обволокло Великого Шамана, опутало нитями, нежно-нежно, и для него только одного различимо проник в уши вопрос:
— Зачем же просить у младших, глупец? Гляди!
Плетьми взметнулись полоски тьмы, ударили вхлест — и в ответ взвизгнула обожженная болью Синева:
— Пощадите, старшие!
Но кто старше Вечного Неба?
— …мы — те, кто ждал и дождался, — шелестит ответ. — Мы — сила…
— Сила! — заискивая, поддакнула Синева.
— Но… что я, пыль, могу дать?
— Веру… — прошелестело негромко.
И не стало сомнений. Истинно: нет силы без веры.
— Я верю! — внятно произнес Великий Шаман. — И прошу справедливости. Которой нет у слабых…
Услышав, обиженно всхлипнула Синева, но не посмела спорить.
— Тогда дай руку! — уже не слабый шелест… уже рокот.
Бестрепетно протянута ладонь; клочок тьмы коснулся пальцев, потек под рукав, впиваясь в кожу…
— Ты не глуп, червяк. Лишь сила судит справедливо. Слушай же: мы научим тебя… — рокочет на много ладов, и не разделить голоса, не разорвать.
А больше ничего не услышал Шаман; темная пелена опутала разум, и спустя миг зеркальные плиты разомкнулись под ногами…
…и Саин-бахши обмяк на кошме.
Оборвались корчи; худенькое тело освобожденно распрямилось, и радостно вскрикнул Ульджай:
— Отец!
Но мутен, невидящ взгляд зеленоватых, наполненных старческой слезой глаз, и плавает в слезе слабая черная дымка.
— Отееец!
— Дай руку, сынок… — пробормотал в беспамятстве Саин-бахши. — …Я научу тебя…
- Предыдущая
- 42/70
- Следующая
