Завещание чудака - Верн Жюль Габриэль - Страница 46

• Предыдущая
• 46/95
• Следующая

«Ну, — произнес мысленно Тюрк, — лучше, кажется, чтобы мой хозяин так и не приходил в себя… Такого удара он не перенесет!»

Вероятно, никто не забыл, что вначале, по завещанию Вильяма Гиппербона, число игроков в благородной игре Американских Соединенных штатов было ограничено шестью избранниками, на которых выпал жребий. Эти шесть участвовали в погребальной процессии, идя около самой колесницы с телом эксцентричного члена Клуба Чудаков.

Вероятно, помнят также, что во время заседания 15 апреля, когда нотариус читал в зале Аудиториума завещание, неожиданная приписка привлекла к участию в партии еще седьмого партнера, значившегося под инициалами X. К. Z. Но был ли этот новый партнер, подобно его другим товарищам, избран по жребию или исключительно по желанию покойного, никто не знал. Как бы то ни было, ввиду строгости, с которой была сделана приписка, никто не помышлял о том, чтобы ее в точности не соблюсти, и господин X. К. Z., или «Человек в маске», пользовался теми же правами, как и остальные шесть. И если бы судьба сделала его единственным наследником, то никто не стал бы у него это богатство оспаривать.

На основании именно этой приписки 13-го числа в восемь часов утра нотариус Торнброк приступил к седьмому метанию игральных костей, и (напомним на всякий случай и об этом факте) число выброшенных очков — девять, из шести и трех — заставило господина X. К. Z. отправиться в штат Висконсин. Таким образом, если этот неизвестный партнер не был обуреваем безудержной страстью к путешествиям, той любовью «к перемене мест», которая терзала редактора газеты Трибуна, если он был чужд всякой страсти к приключениям, то он должен был считать себя вполне удовлетворенным. Несколько часов по железной дороге доставили бы его в Милуоки, и если бы по прибытии туда он застал еще Лисси Вэг, то она должна была бы уступить ему свое место, а сама начинать партию сызнова.

Но поспешил ли этот «Человек в маске» отправиться в Висконсин, как только ему стал известен результат седьмого тиража, хотя в его распоряжении оставалось еще пятнадцать дней, этого никто не знал.

Сначала все были очень заинтересованы появлением этого нового участника матча. Что он собой представлял? Разумеется, он уроженец Чикаго, так как завещатель никого, кроме коренных жителей города, в свою партию не допускал, но больше никто ничего о нем не знал, и любопытство публики от этого только возрастало.

Вот почему 13 мая в день седьмого тиража на вокзале в часы отхода поездов из Чикаго в Милуоки толпа любопытных была особенно многочисленна.

Все рассчитывали узнать этого X. К. Z. по его виду, по его походке, по какой-нибудь его странности или оригинальной черте. Полное разочарование! Вокруг — одни только обычные физиономии путешественников, которых ничто не выделяло из толпы обыкновенных смертных. Тем не менее в самый момент отъезда какой-то неизвестный честный малый был принят за «Человека в маске» и, до крайности смущенный, сделался предметом незаслуженной овации.

На следующий день явилось снова порядочное число любопытных, но на третий их было уже меньше и совсем мало во все последующие дни. Так и не нашлось никого, кто по виду имел бы основание рассчитывать на наследство Вильяма Дж. Гиппербона.

Единственно, что можно было сделать и что сделали все эти люди, донельзя заинтересованные таинственностью X. К. Z., готовые рискнуть большими суммами, держа за него пари, это расспросить о нем нотариуса Торнброка. Ему не давали покоя, засыпая вопросами.

— Ведь вам же должно быть известно все, что касается X. К. Z., — говорили ему.

— Абсолютно ничего! — отвечал он.

— Но вы его знаете?

— Я его не знаю, а если б и знал, то не имел бы никакого права открыть его инкогнито.

— Но вы должны знать, где он живет, в Чикаго или в каком-нибудь другом месте, раз вы ему сообщали о результате метания игральных костей.

— Я ничего ему не посылал. Он узнал об этом или из газет, или же слышал в зале Аудиториума.

— Но ведь вам непременно придется послать ему телеграмму, извещающую о тираже двадцать седьмого?

— Телеграмму я ему, конечно, пошлю.

— Но куда?

— Туда, где он в это время будет, то есть где он должен будет находиться: в Милуоки, Висконсин.

— Но по какому адресу?

— До востребования, на инициалы X. К. Z.

— Но если его там не будет?

— Если его там не будет, то тем хуже для него, так как у него отнимут все его права.

Как видите, на все эти «но» любопытных нотариус Торнброк давал один и тот же ответ: он ничего не знал и ничего не мог сказать.

Постепенно интерес, вызванный человеком, о котором упоминалось в приписке, начал слабеть, и в конце концов решили предоставить будущему установить личность неизвестного X. К. Z. Ведь если бы он выиграл и сделался таким образом единственным наследником Вильяма Гиппербона, то его имя разнеслось бы по всем пяти частям света. Если же, наоборот, выигрыш пал бы не на него, то для чего было знать все эти подробности: был ли он стар или молод, богат или беден, толст или худ, высокого роста или маленького, блондин или брюнет и под какой фамилией записан в регистрационной книге своего прихода?

А тем временем за всеми перипетиями игры следили с исключительным вниманием в том мире, где занимаются спекуляцией, в мире жаждущих выиграть, любителей риска и поклонников «бума». Финансовые бюллетени день заднем давали подробные сведения о положении вещей, подобно тому как они публикуют состояние биржевого курса. Не только в Чикаго, который один из репортеров назвал «городом пари», и во всех больших городах Союза, но и во всех городских предместьях, даже в самых маленьких деревушках за участниками партии следили с неослабевающим интересом.

Главные города Союза — Нью-Йорк, Бостон, Филадельфия, Вашингтон, Олбани, Сент-Луис, Балтимора, Ричмонд, Чарлстон, Цинциннати, Детройт, Омаха, Денвер, Солт-Лейк-Сити, Саванна, Мобил, Новый Орлеан, Сан-Франциско и Сакраменто — организовали специальные агентства, дела которых шли необыкновенно успешно. Все давало основание думать, что число таких агентств удвоится, утроится и удесятерится по мере того, как по капризу игральных костей Макс Реаль, Том Крабб, Герман Титбюри, Гарри Кембэл, Лисси Вэг, Годж Уррикан и X. К. Z. будут делаться победителями или жертвами. Были созданы настоящие рынки с маклерами, где отмечались спрос и предложение, продавались и покупались по изменяющимся ценам шансы того или другого участника знаменитого матча.

Само собой разумеется, что это движение не было сосредоточено исключительно на территории Американских Соединенных штатов. Оно вскоре перешло через границу и отдельными потоками потекло по доминиону — по городам Квебек, Монреаль, Торонто и другим важным городам Канады. Потом направилось в Мексику и в маленькие штаты, омываемые водами залива. Оттуда оно распространилось по Южной Америке — по Колумбии, Венецуэле, Бразилии, Аргентинской республике, по Перу, Боливии и Чили. Лихорадка игры не замедлила охватить весь Новый Свет.

Помимо этого, по другую сторону Атлантики, в Европе — во Франции, Германии, России; в Азии — в Индии, Китае и Японии; в Океании — в Австралии и Новой Зеландии тоже принимали участие во всех безумствах матча Гиппербона.

Если покойный член Клуба Чудаков не очень нашумел при своей жизни, то какую бурю он поднял после своей смерти! Почтенный Джордж Хиггинботам и другие коллеги покойного могли гордиться тем, что принимали участие в рождении его посмертной славы.

Кто же в данное время был баловнем судьбы на поприще этого нового вида спорта?

Хотя сейчас было трудно ответить на этот вопрос, так как число метаний игральных костей было еще очень незначительно, все же четвертый партнер, Гарри Кембэл, имел очень много сторонников, и общественное внимание сосредоточилось главным образом на его особе. О нем особенно громко кричали газеты, следуя за ним как бы по пятам, получая от него ежедневно письменные сообщения. Макс Реаль со свойственной ему сдержанностью, Герман Титбюри, путешествовавший вначале под вымышленным именем, Лисси Вэг, отъезд которой был отложен на последний день, — все они не могли соперничать с блестящим и шумным репортером газеты Трибуна.

• Предыдущая
• 46/95
• Следующая