Наступление королей - Белобров Владимир Сергеевич - Страница 17
- Предыдущая
- 17/41
- Следующая
— Ты не сомневайся. Зураба я сделаю. У меня на этого гада давно руки чешутся. — Анабабс прищурился и разрубил ножом курицу.
— Он еще вчера Шульцвиндрейка отравил. — Напомнил Альпухар.
— Это кто это такой — Шульцвиндрейк?
— Это сын Изабеллы Гальхерии Печальной.
— А, знаю. У нее еще муж был — Курасон Второй Бескорыстный. Мы с ним по молодости дружили. А потом он мне чего-то разонравился, и я на него напасть хотел. Но он, сука, выкрутился. Как сейчас помню. Это было, когда я в первый и в последний раз влюбился.
Молод был, дурак, военными усовершенствованиями не занимался. Голова была забита всякими романами, работала плохо. И вот приезжает ко мне в гости моя тетя Изольда со своей дочкой Брузейной и с собаками.
Она с ними, с собаками, никогда не расставалась. И я в Брузейну влюбился. Решил я однажды к ней под кровать залезть, чтобы ночью вылезти и в любви объясниться.
Лежу под кроватью и чего-то предвкушаю. Вдруг входит тетя Изольда с собаками. Собаки меня учуяли, под кровать залезли и покусали чуть не до смерти. Думал — крышка.
— Любовь, — сказал Альпухар, — это отрава. Приятная, но сильная отрава.
— Отрава и есть. Эти собаки из меня всю дурь вышибли. После того случая я стал совсем другим человеком. Про баб слышать не хочу. Война — это то, что надо!
Баллистика — вот моя любовь.
— Слушай, дядя, давай я завтра утром за войском отправлюсь. Чего тянуть-то?
— Что, Альпухар, у тебя руки чешутся?
— Чешутся, дядя, чешутся.
— Тогда езжай.
— А еще лучше — я, дядя, сразу после обеда поеду.
— Узнаю в тебе сына моего брата! Был бы он жив, гордился бы тобой!
Пообедав как следует, Альпухар и маркиз попрощались с гостеприимным хозяином и сели на лошадей.
— На вот, каску возьми, — сказал Анабабс на прощание, — пригодится.
— Да не надо, дядя. Тебе она нужнее.
— Бери, бери, а то обижусь.
Альпухар нехотя взял каску и сунул подмышку.
— Ну бывай, Альпухар. Не задерживайся.
— До свидания, дядя. Я мигом.
Когда за ними закрылись ворота, маркиз Германус спросил Альпухара:
— Ваше Величество, а как же Элеонора Блюмерляндская? Мы же, вроде, к ней собирались.
— Мы к ней и едем.
— А за войском на обратном пути, что ли, заедем?
— А на хер?
— Вы же дяде Анабабсу Длинному обещали.
— Да пошел он! Он нас из пушки расстреливал, а я ему войско! Во ему войско! — Король сложил кукиш. — Пусть он Зураба кошками обстреливает!
Когда замок Анабабса Длинного скрылся за поворотом, Альпухар выбросил железную каску в кусты.
— Все равно не надену. — Сказал он.
Всадники подъехали к небольшой речке. Они спешились, чтобы напоить лошадей.
— Ишь, как водой надулась. — Альпухар похлопал лошадь по животу. — Пей, пей… — Он повернулся к Германусу. Наполни фляги, маркиз.
— Обождать надо, Ваше Величество. Лошади всю воду взбаламутили.
— А ты поглубже зайди. Заодно и освежишься.
Маркиз снял штаны и, аккуратно разложив их на берегу, зашел в речку.
— Ты, маркиз, пиявок боишься? — спросил Альпухар.
— Как не бояться, Ваше Величество. Они же у людей кровь отсасывают.
— А я знаю — в этой речке пиявок много.
— Ой, Ваше Величество!
— Ты не ойкай, а давай пошевеливайся. Нам ехать надо.
Германус осторожно начал двигаться вперед. Вдруг он оступился, взмахнул руками и исчез под водой. Через несколько секунд он вынырнул, судорожно глотнул воздух и снова исчез. Опять вынырнул:
— Яма, яма, Ваше Ве..! — Маркиз скрылся под водой.
— Держись, Германус, сейчас тебя спасу! — Альпухар вскочил на лошадь и въехал на ней в реку.
Добравшись до утопающего, лошадь провалилась в яму, увлекая за собой короля. Альпухар с трудом вытащил ноги из стремян и всплыл. Не успел он глотнуть воздуха, как его голову обхватил руками маркиз Германус, и они снова ушли под воду. Вынырнули:
— Убери руки, су…!
-..Я плавать не…
— … А я что, уме…
— Помогите! Помо…
— Пусти, блядь, убью!
— … Ваше Ве…
Так они барахтались до тех пор, пока их не отнесло к противоположному берегу и Альпухар не почувствовал под ногами дно.
— Вставай, пидарас, яма кончилась, — зло сказал он. — Говно ты, маркиз!
Чуть короля не утопил!
Они вышли на берег.
— Ну и говно ты! В яму меня заманил, лошадь утопил, меня хотел утопить!
Вдобавок все вещи на том берегу остались!
— Виноват, Ваше Величество. — Маркиз опустил голову. — Нет мне прощения.
Умом я помутился, когда тонуть стал.
— Вот ты оказывается какой подлый! Сам тону и монарха за собой, значит, тяну?! Тони, дескать, Ваше Величество, за компанию?! Чтоб мне, значит, не обидно было?! Так, значит?!
— Отрубите мне голову, Ваше Величество. — Германус расстегнул ворот рубахи, выставив кадык.
— И отрубил бы с удовольствием, если б шпага не утонула! У! — Король замахнулся на маркиза кулаком. — Ладно, живи пока.
— А лошадь-то, Ваше Величество, не из-за меня утонула. Приободрился маркиз. — Это не я виноват. На ней слишком много нагружено было. Вот она и того… утонула, то есть…
А я, значит, не виноват выходит что.
— Нагружена! — Передразнил Альпухар. — Я на этой лошади подарки для Элеоноры вез. Цепь вез золотую толстенную, кубки вез, серебро столовое, диадему, подвески опять же… А теперь все это утонуло! Все погибло! Как я с пустыми руками поеду, без подарков?!
— Хорошо еще, что вы, Ваше Величество, вовремя догадались каску дяди Анабабса выбросить. В каске вы бы точно потонули. Такая тяжесть…
— А ты, подлец, думал, что у тебя король в такой дурацкой каске ходить будет? Как ты себе представляешь, если б я к Элеоноре в каске заявился? Хорош бы я был любовник!
На противоположном берегу заржала лошадь.
— Что, маркиз, делать будем? Плавать мы не умеем, а лошадь последняя на том берегу осталась.
— И штаны мои, Ваше Величество, тоже.
— Да хуй с ними, с твоими штанами! Лошадь бы назад получить, а без твоих штанов я обойдусь.
— Надо бы ее подманить, Ваше Величество.
— Эй, Звездочка, фьють-фьють! Иди сюда! — Король поманил лошадь пальцем. — Не идет, сволочь! А ну, давай ты. Твоя ж лошадь, может она тебя послушает.
— Звездочка! Звездочка! Ко мне! — Закричал маркиз.-…Вот, холера, не слушается!
— Надо ее на чего-нибудь привлечь, типа овса.
— Овса нету, Ваше Величество.
— Тогда можно на сено. — Альпухар сорвал пучок травы. Фьють! Фьють! Ну, давай, холера, иди! Иди травы покушай! А ты, голожопый, чего стоишь?! Давай приманивай свою лошадь.
Германус сорвал травы.
— Фьють! Фьють! Иди поешь! На, на, на! Звездочка, Звездочка! И-го-го!
Маркиз тряс рукой с пучком травы, подбрасывал ее, рвал новую, сыпал себе на голову, жевал траву, плевался, снова рвал.
— Не идет, Ваше Величество.
— Ну-ка, маркиз, сбоку зайдем и камнями ее обкидаем. Предложил Альпухар. — Нужно заставить эту скотину сдвинуться с места.
Они отошли в сторону и обстреляли лошадь камнями. Один камень угодил лошади в ногу.
Животное подпрыгнуло и отбежало на безопасное расстояние.
— Убежала, дура! Дотуда не докинуть… Ну и ладно. Пошли пешком, Германус. Как-нибудь доберемся.
— Куда же я, Ваше Величество, без штанов?..
— Ты, маркиз, куртку сними и жопу обмотай, если стесняешься яйцами сверкать.
Маркиз прикрылся курткой, и они пошли дальше.
Вдруг сзади послышалось ржание. Путники оглянулись и увидели нагоняющую их мокрую лошадь.
— Сама прибежала, сучка! — Повеселел Альпухар.
— Она у меня такая. Сообразительная. — Торжественно сказал Германус.
— Чего же она не сообразила штаны тебе с того берега прихватить? Король засмеялся. — Маркиз беспорточный! Ладно, сначала я сяду, а ты сзади.
Альпухар залез на лошадь. Маркиз Германус влез сзади. Альпухар поерзал:
— Знаешь что, маркиз, ты, пожалуй, слезай. Во-первых, мне так тесно, а во-вторых, как-то не хорошо — вдруг кто-нибудь подумает, что это я с голой жопой на лошади разъезжаю.
- Предыдущая
- 17/41
- Следующая
