Красный Бубен - Белобров Владимир Сергеевич - Страница 29

• Предыдущая
• 29/147
• Следующая

Тело девочки завибрировало сильнее. Мальчик подскочил на месте и двинулся к Ирине. Не успею я досчитать до трех, как они бросятся на меня, и от меня ничего не останется!

Вдруг зловещую ночную тишину прорезал громкий крик Юры:

– Что, обосралась, ведьма?! – кричал он. – Сейчас я тебя, кикимора, отстегаю осинкой и в задницу тебе ее воткну, чтобы у тебя мозги вылезли из ушей, или что у тебя там заместо мозга!

Юра шел вперед, размахивая перед собой какой-то палкой. А его жена, злобно шипя, пятилась назад.

– Ирина, – крикнул он, – беги ко мне! Они боятся осины!

Ирина побежала к Мешалкину. Они обхватили друг друга за талию.

Татьяна и дети кружили вокруг них, но напасть не решались.

Не переставая размахивать удочкой, Юра и Ира понемногу отступали назад.

И тут в церкви за прудом ударили в колокола…

Петька Углов проснулся от какого-то грохота. Кто-то ломился в дверь и чего-то орал. Петька не успел еще протрезветь и не мог пока как следует слышать, смотреть и думать. Но то, что произошло на картофельном поле, он все равно помнил. И тот, кто стучал в дверь, мог оказаться убийцей с картофельного поля. Петька был еще пьян, встать никак не получалось. Но встать нужно было обязательно, иначе могло быть хуже. Нет, не зря Петька в свое время едва не стал опорой Высоцкому – пить-то он пил, но ума не пропивал.

В дверь продолжали колотить. Петька попробовал подняться. С первого раза не получилось. Не получилось и со второго. С третьего не получилось тоже. Только с пятого раза Петьке удалось твердо спустить ноги на пол и сесть. Теперь он наберет воздуха и встанет. Петька сосредоточился и встал с первого раза. Все-таки он молодец!

Углов ухватился рукой за металлический шарик на спинке кровати и стоял пошатываясь, пытаясь поймать равновесие и расположить центр тяжести так, чтобы можно было ходить. Сразу не получалось, но Петька себя успокоил – Раз встал, значит и пойдешь…

С ним уже такое бывало. И всегда заканчивалось одинаково – Петька шел, как Маресьев на протезах.

Наконец он поймал нужное положение, решительно оторвался от кровати и грохнулся на пол, сбив по пути табуретку. Табуретка подскочила в воздух и больно ударила Петьку по голове. У Углова из глаз посыпались искры. Но от удара Петька немного отрезвел и понял, что тот, кто ломится в дверь, называет его по имени. Но это ни о чем не говорило – нечистая сила, которая утащила Колчано-ва в лунку, легко могла выпытать у того, как Петьку зовут.

Стучи-стучи, стучалка! – прошептал Углов. – Меня не обдуришь!.. Ща доберусь до топора и тогда – кто кому еще постучит в дверь!

Петька на четвереньках подполз к табуретке и, опираясь на нее, поднялся на ноги.

Стук в дверь прекратился и кричать перестали. Но застучали в окно. И закричали снова.

Из потока слов Петька уловил нецензурное выражение «пе-дараз» и обещание выбить окно.

То, как его назвали, возмутило Углова до глубины души. А то, что нечисть собирается выбить окно, заставило поменять тактику. Он, чтобы не искать топор, решил действовать табуреткой.

Переставляя табурет перед собой, Петька двинулся к окну. По мере продвижения он стал разбирать еще некоторые слова. Он разобрал слова «сука рваная», «за…бал» и еще какое-то, типа «пи…дикляуз», но хуже. Он обиделся еще сильнее и хотел ответить, как подобает русскому человеку, но не стал, чтобы не выдать свое местонахождение.

Тут по окну врезали так, что стекло разлетелось вдребезги и на пол посыпались осколки. Петька увидел, как чья-то огромная волосатая лапа вынимает острые куски стекла, оставшиеся в раме, чтобы при залезании не пораниться.

Углов прибавил скорости и к тому моменту, когда в окне показалась голова, он уже стоял рядом с высоко поднятой табуреткой.

– Н-на! – выдохнул Петька и опустил табурет. – Сам пиз…икляуз!

Голова стукнулась об раму и уехала на улицу. Углов услышал глухой стук упавшего тела. Он отдышался, поставил табурет, влез на него и выглянул из окна посмотреть, кого он победил.

Но ноги подвели, Петька вывалился через окно и упал на тело незваного гостя.

Полежал немного… Нос уловил запах солярки. Петька скатился с тела на землю и заглянул сбоку.

Мишка! – понял он.

Петька и Мишка сидели за столом с головами, перевязанными мокрыми тряпками.

– Гад ты, Петька, – сказал Коновалов мрачно. – Тебя бы табуреткой по голове…

– А хули ты мне окошко разбил!

– Так я думал – случилось с тобой что! Стучал-стучал, а ты не открываешь!..

А на самом деле было так:

Мишка Коновалов проснулся пьяный в канаве, возле Петькиного дома. Он не помнил, как здесь оказался, и сильно замерз. Дальше спать в канаве он не мог, а идти домой не хотелось. Поэтому он решил переночевать у Петьки.

Они оба с Петькой были парни холостые и могли запросто, не нарываясь на бабские высказывания, по-дружески напиться.

Коновалов сунул руки в карманы и зашагал решительно к Петькиному дому. Мишка дернул дверь. Странно. Дверь закрыта. Странно… Петька никогда избу не запирал. Тащить у него, кроме самогона, было нечего. Коновалов подергал дверь еще. Странно… И вроде бы закрыта изнутри! Уж этого-то Петька никогда прежде не делал. Кого ему было бояться в собственной деревне? Ему в голову никогда не приходило запираться.

– Эй, Петька! – крикнул Коновалов. – Открывай! Никто не ответил.

Мишка начал долбить в дверь сапогом.

– Открывай, бухарин киров! Снова ничего.

Мишка заволновался. Уж очень ему не хотелось тащиться домой…

– Ты чего дверь-то запираешь? – Коновалов размотал тряпку и осторожно потрогал голову. На макушке вздулась большая шишка. – Прячешь чего?..

Петька насупился.

– От вас чего спрячешь! Дверь закроешь, а вы – в окно!

– Кто это мы?

– Кто-то!.. Отвали!.. – Петька махнул рукой.

– Ничего себе, ты мне такие слова говоришь! Я получил за просто так табуреткой, а еще и отвали теперь! – Коновалов обиделся.

– Да я тебе если расскажу, ты, один черт, не поверишь! Скажешь, что я вру!

– Ладно, рассказывай…

Петька замолчал. Ему очень хотелось рассказать Коновалову, что с ним произошло, но Мишка наверняка поднимет его на смех. К тому же Углов сам засомневался – а было ли все это на самом деле или, может, ему померещилось? Нет, не померещилось… Я хоть и пью, а ума не пропиваю!.. Петька покумекал и решил рассказать. Завтра Колчанова в деревне не окажется, и это будет лучшее подтверждение моей правоты. А его в деревне, гадом буду, не окажется!.. — Петька был в этом уверен на все сто.

– Хорошо, я тебе расскажу. Но только ты меня не перебивай до конца. Потом свое мнение скажешь! И вопросы потом будешь задавать…

Петька рассказал Коновалову всё, что случилось на картофельном поле.

Мишка молча дослушал до конца и, ясно, не поверил.

– Пиз…ишь! – сказал он.

Вдруг со стороны пруда донесся ужасный пронзительный вой.

Коновалов и Углов переглянулись.

– А не зассышь пойти посмотреть? – спросил Петька тихо.

– А не зассу! – так же тихо ответил Мишка.

– Точно?

– Гадом буду.

Они вышли из дома. Было так темно, как бывает по ночам в это время года и еще когда вдобавок луну закрывают тучи. Будто прячешься, как в детстве, в закрытом шкафу и нюхаешь, как пахнет нафталином от бабушкиного жакета.

Петька включил фонарик, и друзья двинулись в сторону картофельного поля. За пояс Углов засунул топор.

– Может, напрасно, – сказал ему на это Коновалов. – А то опять обоссышься неизвестно чего и перетянешь мне в темноте, как табуретом.

– Держись от меня подальше, – посоветовал Петька. – А как тебя в канаву-то занесло?

• Предыдущая
• 29/147
• Следующая