Путь Эскалибура - Вебер Дэвид Марк - Страница 37
- Предыдущая
- 37/67
- Следующая
Что бы ни привело их сюда, когда стена модуля открылась, ряды неприятеля заколыхались. Троерукие потрясали копьями, несколько дротиков взлетело в воздух, хотя расстояние было слишком велико, чтобы они могли долететь до людей. Они что-то орали, и сэру Джорджу не нужен был перевод Компьютера, чтобы понять, что его людей осыпают оскорблениями. Голоса местных были тонкими и писклявыми, не чета крикам его солдат, однако в них безошибочно угадывались ненависть и угроза.
«Странно, – подумал сэр Джордж. – Почему я уверен, что это ненависть? В конце концов, они ведь не люди. Почему бы не предположить, что эти ребята радостно приветствуют наше внезапное появление? – Это маловероятное предположение чем-то расстроило его, и он снова прислушался к доносившимся со стороны неприятеля крикам. – Увы, это действительно ненависть. Иначе, впрочем, и быть не могло, раз двоеротый доставил нас сюда, чтобы мы превратили троеруких в покорное стадо».
Мысль была невеселая, хотя и справедливая. Впрочем, если разобраться, то любая война ведется для того, чтобы покорить противника. И во Францию они направлялись с той же самой целью, хотя французы, несмотря на все свои недостатки, ходили на двух ногах, имели по две руки и были людьми да к тому же еще его собратьями во Христе.
Барон внимательно оглядел наступавших, дабы убедиться, что информация, переданная ему Компьютером касательно их вооружения и численности, соответствует истине, и кисло улыбнулся. После того как демонический шут уверился в непобедимости своего отряда, англичане почти всегда оказывались перед врагом, раз в шесть превосходящим их численностью, и бородавочники никогда не пытались изменить это соотношение, придя на помощь людям. Их задача состояла в том, чтобы не дать никому из местных избежать мечей англичан и не позволить пробраться на корабль. До этого, впрочем, дело никогда и не доходило.
Сэр Джордж глубоко вздохнул, ощутив нечеловеческую ненависть врагов и их уверенность в собственной победе, основанную на огромном численном превосходстве.
«Наивные ублюдки», – подумал он. Опустил забрало бацинета, обнажил меч и послал Сатану вперед.
Спешившись возле одной из летающих фляг, сэр Джордж бросил шлем Эдуарду и, стаскивая с головы подшлемник, сказал себе, что эту битву и битвой-то назвать нельзя. Ласковое журчание воды, с плеском низвергавшейся в широкий бассейн, создавало какой-то странно умиротворяющий фон, на котором особенно отчетливо слышны стали писклявые завывания и хныканье раненых врагов. По прошествии многих битв барон все же не мог равнодушно внимать стонам раненых и хрипу умирающих. Невзирая на то что к этим стонам примешивалось всего несколько голосов его собственных воинов.
Раненых людей было, как обычно, мало. Несоизмеримо мало по сравнению с потерями местных, да и тех вместе с убитыми аэрокары уже подняли на борт посадочного модуля. Интересно, сколько из убитых окажутся на сей раз по-настоящему мертвы, подумал сэр Джордж, которому до сих пор становилось немного не по себе, когда человек, получивший в прошлом сражении смертельный удар в грудь копьем или мечом, садился рядом с ним за ужин.
Сейчас, впрочем, это воспринималось намного проще, чем поначалу. Барон до сих пор был несколько озадачен тем, насколько утверждения Компьютера в том, что магия лекаря есть всего-навсего результат передовых знаний и умений, помогли ему привыкнуть к воскрешению мертвых. Командир в своей надменной манере постоянно повторял то же самое, но почему-то Компьютеру сэр Джордж верил больше. Возможно, это было связано с тем, что он еще ни разу не поймал Компьютер на ошибке. Или с тем, что он всегда подозрительно относился к высказываниям демонического шута. Разумеется, он понимал, что двоеротому ничего не стоит приказать Компьютеру солгать ему, и тот солжет. Но это не мешало барону верить в то, что без специального приказа Компьютер его не обманет.
Не врал ему, судя по всему, и лекарь, рассказывая, каким образом ему удается воскрешать мертвецов. Вот только понять его сэру Джорджу удавалось далеко не всегда. Тогда, надеясь прояснить кое-какие неясности, он обращался к самим исцеленным, но они в лучшем случае могли описать последовательность действий лекаря, суть которых понимали еще меньше барона. В конце концов сэру Джорджу пришлось смириться с тем, что процесс воскрешение так и останется для него тайной за семью печатями, и благодарить Бога хотя бы за то, что некоторые его «убитые» со временем снова встают в строй. Как любой порядочный командир, он делал все, чтобы снизить потери, дабы сохранить боеспособность своих войск. Однако причин для этого у сэра Джорджа имелось больше, чем у любого другого командира. Во-первых, потому, что он хорошо узнал и сумел по достоинству оценить каждого своего воина. А во-вторых, потому, что с годами он все отчетливее понимал: его люди – это все, что у него есть. В каком-то отношении это были для него единственные люди во вселенной. И каждый из них был незаменим…
Барон отогнал невеселые мысли и сунул голову под струю воды. Ледяная вода приятно освежила его, смыла пот. Он сделал большой глоток, фыркнул и помотал головой, разбрызгивая в разные стороны капли воды. Его правая рука ныла от усталости, хотя ему пришлось нынче не столько сражаться, сколько рубить бегущих противников. Местные вояки, как и многие другие, с которыми он вступал в бой за интересы командира и его гильдии, даже вообразить себе не могли, что значит биться против английских лучников. Шотландцы у Хаэлидон-Хилл и тулаа, во время первого страшного побоища на Шаакуне, и то выказали больше осторожности, чем местные парни. Даже французские рыцари не стали бы так тупо переть вперед под градом стрел.
А вот местные жители именно так и поступали.
Сэр Джордж вздохнул и двинулся прочь от летающей фляги, уступив место Рольфу Грэйхэму.
Местных оказалось куда больше, чем он думал сначала, хотя, в конце концов, это не имело большого значения, поскольку лучники его были безупречны. Кстати, этому способствовало усовершенствование их луков, сделанное по предложению изобретательного парня по имени Уильям Читэм, которому первому пришла в голову мысль использовать нечто вроде талей, чтобы усиливать натяжение тетивы. Молодой Читэм позаимствовал новшество у арбалетчиков одной из планет, где довелось воевать англичанам. Сражения в том мире, с горечью подумал сэр Джордж, обошлись им дороже всего. Двадцать три его солдата и пятьдесят драгоценных лошадей потеряли они там, прежде чем местные жители наконец сдались на милость демонического шута. Даже с помощью местных союзников, которые таким образом сводили какие-то свои счеты, англичанам пришлось ввести в дело требучет, баллисту, греческий огонь и гелеполис, и у сэра Джорджа до сих пор по спине мурашки ползли, когда он вспоминал страшные рукопашные бои в подземных ходах, когда под укреплениями защитников встречались подкопы и контрмины.
Драться под землей было тяжело, но на открытой местности англичанам тоже приходилось несладко. Местные арбалетчики были чертовски меткими и метали свои болты исключительно далеко, так что только превосходные доспехи уберегли его людей от поголовного истребления. Узнав о потерях, демонический шут впервые тогда проявил эмоции – кажется, он был не на шутку испуган. Ведь восполнить потери англичан ему было нечем, все способные носить оружие мужчины были давно уже соответствующим образом обучены и превращены в солдат.
Возможно, именно эти потери заставили двоеротого согласиться на усовершенствование луков, предложенное молодым Читэмом. Как правило, командир был недоволен, когда сэр Джордж или кто-то из его людей предлагали усовершенствовать свое вооружение. Он не возражал против усиления какого-нибудь отдельного качества вроде замены одного сплава другим для изготовления доспеха, но более серьезные изменения воспринимал крайне настороженно. Создавалось впечатление, что изобретение новых, лучших способов ведения войны пугало его, хотя сэру Джорджу это представлялось абсурдным в свете бесчисленных технических устройств, окружавших двоеротого и придававших ему ощущение собственного превосходства над людьми.
- Предыдущая
- 37/67
- Следующая
