Легкая добыча - Белл Джозефина - Страница 5
- Предыдущая
- 5/40
- Следующая
– Простите, что вам пришлось ждать, – начала дежурная, надеюсь, вами занялись...
– Да, благодарю, – и миссис Мидоус вежливым жестом показала на чашку чая на маленьком столике и включенный электрический камин. – И я почти не ждала...
Сестра смотрела на нее с симпатией. Возраст ее оценила около сорока, а может быть, учитывая, что та очень следила за собой, в года сорок два-сорок три. Симпатичная, в темно-каштановых волосах ни следа седины, в однотонном, хорошо сшитом платье относительно модного фасона. " – Совершенно непохожа на постаревшую, отяжелевшую мисс Траб, " – подумала она и тут же сама себя одернула. Несчастная на койке номер двадцать наверняка когда-то тоже выглядела совершенно иначе. Теперь же она была опасно больна и цеплялась за жизнь с упорством, тем более удивительным, что так недавно хотела покончить счеты с жизнью.
– Как чувствует себя моя сестра? – тихо спросила миссис Мидоус.
Будь дежурная сестра менее занята сравнениями, она бы удивилась ее поведению, полному спокойной сдержанности, не выражавшему никаких глубоких чувств, кроме может быть легкого беспокойства.
– Держится. Мы все удивлены, что держится так долго.
– Быть может, я не должна так говорить, – вздохнула миссис Мидоус, – но для ее собственного блага лучше бы... – она запнулась, испытующе и озабоченно уставившись в лицо своей собеседницы.
Дежурная сестра уселась поудобнее. Она была не менее любопытна, чем другие, и подумала, что ничего плохого нет в том, что она узнает о миссис Траб больше старшей сестры.
– Ваша сестра была... гм... несчастна? – спросила она, стараясь быть максимально тактичной.
Но на миссис Мидоус такое вопросы уже перестали производить впечатление, и ответила она почти машинально.
– Моя сестра просидела пятнадцать лет в тюрьме. Она была осуждена пожизненно...
– За... – заикнулась медсестра и не смогла закончить.
– За убийство, – ответила миссис Мидоус все тем же спокойным тоном.
– Ох... Я... Мне очень жаль, – выдавила медсестра, тараща глаза на гостью.
В больнице все подозревали, что у больной были когда-то проблемы с полицией. Старшая сестра подслушала неосторожные слова констебля в разговоре с Рэем. Но полагали, что бедная мисс Траб – максимум клептоманка, из тех воришек, которые крадут всякие мелочи в супермаркетах, и конечно попадаются. Допускали, что за ней может быть несколько задержаний. Краткосрочных, разумеется. Но от внезапных угрызений совести она могла почувствовать отвращение к самой себе и решила покончить со всем сразу.
Сестра напомнила себе, что у нее конверт для миссис Мидоус.
– Вот что нашли, – сказала она. – Мисс Траб оставила это у хозяина дома, в котором жила, а он привез это сюда.
Миссис Мидоус взяла конверт, довольно неохотно, как показалось дежурной сестре.
– Может быть, это нужно отдать в полицию...
– Полагаю, он хотел этого избежать. Конверт адресован вам и был всунут ему в портфель, где полиция искать бы не стала. Потому он и принес его сюда.
– Я спрашиваю себя, что с ним делать, – повторила миссис Мидоус, не отрывая глаз от конверта.
– Вы не намерены вначале прочитать?
– Пожалуй...
Она достала небольшой листок бумаги, и сестра заметила, как взгляд ее забегал по строчкам. Несколько секунд миссис Мидоус сидела со склоненной головой, потом закрыла лицо руками и ее щуплое тело затряслось от сдержанных рыданий.
– Ну тише, тише, – успокаивала сестра, поглаживая по плечу. – Не ваша вина, что несчастная лишилась рассудка.
Миссис Мидоус выпрямилась, ища платок.
– Так считают? – спросила она, стараясь взять себя в руки. – Все правда так думают?
В комнату заглянула санитарка, вызывая дежурную.
– Сейчас вернусь, – уверила та. – Это недолго.
– Я не могла бы увидеть Элен?
– Элен?
– Мою сестру. Элен Клементс. Она называла себя Траб, но настоящая фамилия ее Клементс.
– Подождите, пока я вернусь.
Миссис Мидоус кивнула и сестра поспешно вышла, довольная тем, что благодаря откровенности сестры мисс Траб стала хозяйкой положения. Бедная женщина! Как это ужасно – иметь подобного члена семьи! Дежурная впервые сталкивалась с кем-то из ближайших родственников убийцы и с самой убийцей – напомнила она себе с легкой нервной дрожью. Торопливо уладила дела и через несколько минут уже вернулась.
Миссис Мидоус она застала в коридоре, беседующую с дежурным констеблем. Тут ее вдруг охватил страх.
– А не опасно оставлять ее одну? – строго спросила она.
Констебль удивился.
– Не знаю, я не врач.
– Я не имела в виду ее состояние, – буркнула дежурная, рассерженная его непонятливостью. – Я думала о персонале. Не опасно оставлять его с глазу на глаз с ней?
Констебль покраснел. Он старательно придерживался данных инструкций. Ни разу не проговорился – не считая нескольких слов, которые вырвались сами в разговоре с Холмсом. Правда, и их хватило – видимо, все догадались. А может тут уже и газетчики вот-вот будут? Жаль, что она еще раз не переменила фамилию. " – Странно, – удивился он, – почему не использовать еще раз такую простую предосторожность. "
– Я рассказала сестре кое-что из истории Элен, – сказала миссис Мидоус своим мягким невозмутимым голосом. – Полагаю, это моя обязанность перед больницей.
Ее прекрасные глаза, обращенные к констеблю, наполнились слезами, которые уже текли по щекам. Тот почувствовал себя не в своей тарелке. Ах, эти женщины!
Он повернулся к медсестре:
– Мисс Траб, очевидно, спит. Санитарка обещала мне присмотреть за ней, пока я схожу попить чаю. И тогда миссис Мидоус...
– Услышав голос, – пояснила миссис Мидоус дежурной сестре, – я вышла, чтобы узнать, что случилось. Не думаю, чтобы тут, в больнице, знали подробности.
– Мистер Холмс, хозяин дома, все обстоятельно рассказал старшей сестре, а та повторила мне. Я рассказала бы вам, спроси вы меня об этом.
– Но вас же вызвали, – виновато возразила миссис Мидоус.
Констебль тем временем скрылся в кухне, где его ждал остывший чай.
– Может быть, вам хотелось бы взглянуть на сестру перед уходом? – холодно спросила дежурная, обиженная нарушением дисциплины. Ясно было, что миссис Мидоус измучена и хочет отдохнуть.
– Надеюсь, вам есть, где остановиться, – добавила она по пути в палату.
– Да, спасибо.
Войдя в палату, где лежала мисс Траб, они зашли за ширму. Пациентка была одна, лежала спокойно, дышала ровно. Была погружена в дрему, но не спала. Глаза ее, устремленные в пространство, словно с усилием задержались на лице медсестры.
– Мисс Траб, – сказала та, чувствуя, что ей немного не по себе, поскольку совершенно заурядный вид больной вызывал в ее воображении самые мелодраматические фантазии – к вам кто-то пришел, моя дорогая...
Она сама удивилась, что воспользовалась таким обычным, теплым словом по отношении к 1 такой 0 особе, но это вырвалось против ее воли. Отвернулась, чтобы пропустить миссис Мидоус, но та была уже внутри и медсестра не заметила внезапной перемены в лице мисс Траб. Но вдруг услышала, как та хрипло втянула воздух, и топливо обернувшись в сторону кровати увидела мисс Траб, опершуюся на локоть и поднятой другой рукой заслонившуюся от гостьи.
– Френсис! – шептала та, – Френсис! Ради Бога, оставь меня в покое! Ради Бога!..
Она упала на подушки. Подскочившая медсестра услышала за спиной всхлипывания миссис Мидоус:
– Бедная Элен! О, бедная Элен, зачем же ей жить дальше?
Рэй вовсе не был удивлен, когда, вернувшись из больницы домой, застал репортера одной из газет, старательно записывающего рассказ Мевис о странном поведении мисс Траб предыдущей ночью. Репортер, мужчина средних лет с худым лицом и поредевшими волосами, нервно вскочил с кресла, когда Рэй вошел в комнату.
– Этот мистер – из «Дневных сенсаций», – пояснила Мевис. – Я говорила, что не была здесь нынче утром, но он хочет знать все, что нам известно про мисс Траб.
– Зачем? – спросил Рэй.
- Предыдущая
- 5/40
- Следующая
