Интернат, или сундук мертвеца - Васина Нина Степановна - Страница 2
- Предыдущая
- 2/68
- Следующая
— Такое количество вы могли принести только в сумке или чемодане. У вас нет сумки и чемодана. Приготовьте чек, да и у вашего друга должен быть счет в банке.
Федя уставился на адвоката, изумление сделало его лицо глупым и злым.
— Почему? — спросил он, встряхнувшись и задрав вверх подбородок.
— Вы меня заинтриговали. Скажи вы, что хотите отомстить, ну… это было бы неинтересно.
— Почему так дорого?! — спросил Федя осипшим голосом.
— У вас большое и тяжелое дело на межгосударственном уровне. Только моими талантами сыщика здесь не обойтись, оплачивать придется весьма дорогих чиновников безопасности, зато я обещаю, что, если этой женщины здесь не будет, я найду ее даже там, у вас. В России, — добавил адвокат, нависая над Федей. — Вы меня очень заинтересовали. Скажете вашему другу про меня?
— Нет. — Федя дышал тяжело и не двигался с места, хотя хозяин кабинета явно собрался его выпроводить. — Я это… Я не очень понял.
— Денег стало жалко? — спросил адвокат, зябко потирая руки. — Не лишайте меня удовольствия от этой работы, и потом… Только представьте, это же будет самый дорогой в мире трах! Подпишите договор.
— Чего? — Теперь Федя решил, что точно ослышался.
— Ничего особенного, но я теперь являюсь вашим адвокатом, если вы попадаете в историю, я решаю ваши проблемы. Это моя работа, я ведь и налоги плачу.
Федя сказал, что не подписывает никаких договоров с детства.
— Тогда поставьте крестик вот здесь, пожалуйста.
В тринадцать лет Федя подписал один договор, он запомнил его навсегда. Федя помнил даже цвет и запах листка в линейку. Листок был почти пустым, потому что написано было:
Договор
Я буду Драной Жопой, а не Федей Самосвалом, если дам учителю физкультуры сделать это.
И ПОДПИСЬ.
Всего листков было три. Текст одинаковый, подписи разные. Драной Жопой мог еще стать вальяжный черноглазый Хамид и огромный толстяк Макс Черепаха. Договоры упаковались в жестяную банку от чая — богатство Хамида, он хранил в ней несколько фотографий и кольцо-печатку — и были закопаны под деревом недалеко от железнодорожной станции.
Федя вдруг вспомнил отчетливо недоумение на отечном лице Макса Черепахи — тот не понял, что значит расписаться, тогда Хамид сказал ему:
— Поставь крестик…
Макс поставил крестик. Это было в 1964 году в маленьком провинциальном городке.
— Зачем мы это пишем, ведь его уже нет? — спросил рассудительный Хамид.
— Чтобы никогда не забыть и быть начеку, — сказал Федя.
Перед начищенной до блеска табличкой с именем Дэвида Капы стоял старый поляк и неуверенно смотрел на дверь. Почувствовав, что его разглядывают, поляк поднял голову и слегка кивнул иссушенному лицу в окне. Дверь открылась. Поляк оглядел китайца, вошел, все еще медля, но потом отдал слуге шляпу и фотоаппарат. Он завороженно разглядывал картины, пока поднимался по лестнице в кабинет адвоката, перед одной даже замер в благоговейном восторге, достал очки и внимательно изучил подпись художника.
— Казимир Вольшанский, — чуть кивнул старик, огляделся и сел в кресло, повинуясь слабому гостеприимному движению руки Дэвида Капы.
Хозяин кабинета перекладывал на столе бумаги, открыл и закрыл большую книгу, убедившись, что закладка — тонкая резная пластинка из слоновой кости — лежит ровно и там, где надо, потом откинулся на спинку стула, соединил пальцы подушечками, посмотрел в окно и замер, словно заснул.
Наступила тишина.
Старый поляк сидел расслабленно, ему очень нравилась обстановка кабинета и как пахли книги. Дэвид Капа, не двигаясь и не поворачивая головы, повел глазами и внимательно осмотрел Казимира. Казимир встретил его взгляд с невозмутимой старческой доброжелательностью.
— Ищете кого-то или прячетесь? — спросил адвокат, не отводя взгляда.
— Благодарю вас, ищу, — чуть наклонил голову Казимир.
— Почему вы решили, что я смогу помочь?
— А, простите, вот. — Казимир порылся сначала в одном кармане, потом в другом и достал визитную карточку. — Вот, пожалуйста, этот человек в Москве сказал мне, что вы лучший.
Адвокат внимательно прочел имя на карточке, посмотрел, вспоминая, куда-то мимо Казимира, чуть усмехнулся и кивнул.
— Чем больше вы мне расскажете, тем быстрее я смогу помочь.
— Понимаю, понимаю. Извольте. — Казимир наклонился, уперевшись локтями в колени, подался вперед и занервничал. — Я поляк, в Москве кормлю людей. Как это объяснить… Все, что я умею, — это вкусно готовить, вот и кормлю всех, кто приходит. Одинок. — Тут Казимир чуть замешкался и вздохнул. — Мне очень понравилась женщина, а ее почему-то увезли в Турцию. Она красива и… очень красива, только у нее трудная профессия — она, как это правильно… Она ловит преступников, она милиционер даже, только женского рода. Я хотел бы ее найти. Да! Она молода, темные волосы, и что самое главное — она ранена, да, да! В лице адвоката ничего не изменилось, он вдруг отрывисто и нервно издал странный звук, на который тут же открылась дверь и вошел китаец.
— Принеси хересу, — сказал адвокат и, сощурившись, посмотрел на Казимира. — Что делает эта женщина-милиционер, раненная, в Турции?
— Да, вы правы, это все очень странно. Понимаете, я живу спокойно, готовить люблю, вечером телевизор, по субботам музыка. Да! По воскресеньям мы с друзьями собираемся иногда поиграть у меня в карты. Я никогда не слушал, о чем беседуют мои клиенты, которых я кормлю, понимаете? А тут, сам не представляю, как это получилось, я вдруг понял, что говорят про нее. Она сильно навредила какому-то важному бандиту, что-то у него украла или кого-то пристрелила не того. Он хотел ее найти и разобраться, так они говорят — разобраться! Я приехал к ней, ее зовут Ева, Ева Курганова, привез деньги и сказал быстро бежать, я сказал даже, куда бежать, а она не успела. Я следил, я видел ее в аэропорту, я точно знаю, что она в Турции, потому что этот человек, который хотел с ней разобраться, он летел вместе со мной в самолете! Нет, послушайте! — Казимир протянул руки к адвокату, потому что тот встал и разливал херес темного золота в бокалы. — Мы полетели в одном самолете, этот человек здесь, если он ее найдет раньше меня, он может ее убить, понимаете?!
— Выпейте, — сказал адвокат, протягивая бокал Казимиру. — Вы не нервничайте так, выпейте со мной, я был в Польше некоторое время. Польша очень грустная страна, мы ведь почти ровесники, так ведь? — Он смотрел в растерянное лицо Казимира, чуть усмехаясь.
— Благодарю вас.
— Вы мне не все сказали. Кого эта женщина убила?
— Я не знаю. Я могу только предполагать, учитывая обрывки услышанного разговора. Этот большой человек, убийца, он должен был сделать побег, а Ева помешала, вот и все. Правда… Понимаете, я читаю газеты. В тот день сбежал «киллер номер один», как его у нас называют, я особо не вникаю. Как это объяснить, со мной что-то произошло. Я жил все время очень тихо и без проблем. Бандиты, киллеры, Господи помилуй! Я тут у вас сижу и не верю сам себе, что я здесь. Вот я кому-то все это рассказываю и сам слышу, что все бред, полный бред. Извините. — Казимир поднялся и стал искать, куда поставить бокал. — Я пойду, мне лучше уйти, я смешон сам себе.
— Я берусь за ваше дело, — сказал вдруг Дэвид Капа. — Только один маленький вопрос: зачем вы ищете эту женщину?
— А… Ну это очень просто. Она должна поехать в Польшу и родить там мне внуков.
— Она ваша дочь?
— Нет, что вы. Но ведь все может быть, так? Сколько я должен? — Казимир чудовищно устал.
— Нисколько. Считайте, что все уже оплачено. Только, если можно, припомните, пожалуйста, кроме этого бандита, как вы говорите, еще знакомые в самолете были?
— Да!.. Действительно. Ева приходила ко мне покушать с одной очень красивой молодой женщиной. Такая роскошная блондинка северного типа, она то ли психолог, то ли детский врач. Она была в самолете, я даже знаю ее имя, это редкое имя — Далила. Вам нужно имя того человека, который ищет Еву? Я его знаю.
- Предыдущая
- 2/68
- Следующая
