Беглец-Шоу - Белкин Сергей Николаевич - Страница 25
- Предыдущая
- 25/53
- Следующая
– Не могу ли вам помочь? – продолжала улыбаться продавщица.
– Да я, – замешкался Джон, – Мне, вообще-то, нужна Мария Ивановна.
– Марь Иванна? – переспросила красавица, – А она сегодня будет с двух часов.
– С двух? – задумчиво переспросил Джон.
– Подождите, я сейчас уточню, – девушка открыла журнал и уверенно повторила, – Да, точно. Сегодня она с двух до восьми вечера, а завтра с восьми утра до двух дня.
– Спасибо, я тогда попозже зайду.
– Милости просим, – ответила девица, – может, что-нибудь передать?
– Нет, спасибо, я сам зайду. До свидания.
– Всего доброго, – ответила продавщица.
"Милая девушка…Хорошо, если она меня не узнала, – подумал Джон, – Вроде бы не узнала… А вообще-то, надо поменьше показываться кому-либо на глаза. Думаю, что сегодня на телевидении будет просто дикий вой после моих художеств в зоопарке".
Джон шел по малолюдному переулку, в который выходили, в основном тыльные стороны каких-то учреждений или предприятий, и размышлял.
"Итак, предстоит вернуться сюда к двум часам. До этого надо не просто где-то пересидеть, а и установить эту чертову кнопку. Причем надо ее поставить так, чтоб попытаться дать им ложное направление поиска. Утреннюю кнопку я установил прямо здесь, на набережной. Обо мне обязательно расспросят и работников заправочной станции и всех, кто тут в округе находится. Так что, возвращаться в этот район будет опасно в любом случае. С другой стороны, если я выдам и второй сегодняшний сигнал из этого района, они, скорее всего, решат, что уж после второго сигнала я точно куда-нибудь как можно дальше смоюсь. Они ведь непрерывно и профессионально изучают мою психологию и мое поведение. Я уже однажды, в самом начале выдал два сигнала из одного места – Выхино. И больше никогда туда сам не возвращался. Затем было Шоссе Энтузиастов, потом старушкина квартира в Измайлово, потом в игру вступил Николай Иванович и пустил мою кнопку "вниз по матушке по Яузе". Следующую кнопку я оставил во дворе бывшего конструкторского бюро, затем кнопка уехала на поезде куда-то от Каланчевки, потом кнопку увез фургон с Мясницкой, потом опять было Выхино, куда кнопку отвез Виктор Николаевич. Наконец, последняя кнопка вот-вот выйдет в эфир прямо отсюда – с Саввинской набережной, с борта джипа "Ниссан-Кардамон" Кстати, джип этот, конечно, сразу же был взят под наблюдение и к нему уже давно подъехали охотники. Так что, они уже должны начать прочесывать этот район".
Услышав звук автомобиля, видимо, свернувшего в кривой Саввинский переулок, Джон немедленно зашел в первый же двор с правой стороны: во-первых, не хотелось быть замеченным – в автомобиле вполне могли быть охотники, – во-вторых, была надежда, что этот двор окажется проходным и можно будет выбраться на набережную.
Двор оказался расположенным на крутом склоне и действительно был проходным – внизу, где возвышался старинный жилой дом, фасадными окнами глядевший на Москву реку, были видны проезды и проходы на набережную. Крутой склон зарос деревьями и кустарником, однако, при этом, благодаря дорожкам, скамеечкам, песочницам и прочим детским приспособлениям, выглядел ухоженным. Джон поспешил спрятаться за густыми кустами, боясь быть замеченным со стороны переулка, и оказался на уютной площадке со скамейкой, окруженной плотной зеленью.
На скамейке лежала оставленная кем-то вчерашняя газета, и Джон с ужасом увидел свое лицо на первой странице. Действуя бессознательно и, по существу, глупо, Джон порвал и скомкал первую страницу, затем тщательно уложил комок на дно рядом стоящей урны. Потом присел и, бездумно перелистывая оставшиеся страницы, продолжил размышления о возможных путях дальнейшего бегства.
По дорожке, идущей мимо уютного укрытия Джона, прошел дворник в оранжевом жилете, толкавший впереди себя тележку для мусора. Дворник внимательно изучал дорожку, высматривая, видимо, окурки и прочий мелкий мусор. Ловко манипулируя длинной палкой с заостренным крючком на конце, он подбирал все, что ему не нравилось, и отправлял это в тележку. На Джона он, к счастью, не обратил внимания.
Мысленно прикинув хотя бы примерное направление возможного движения, Джон пересек двор и, стараясь двигаться дворами параллельно набережной, устремился к Новодевичьему монастырю.
Так, оставаясь, как он думал, если не незамеченным, то, хотя бы неузнанным, Джон добрался до пруда, в стоячей воде которого отражалось синее небо, белые стены и расписные купола храмов Новодевичьего монастыря. Не приближаясь к воротам монастыря, где всегда было многолюдно, Джон обогнул пруд, встретив лишь парочку старушек, горячо обсуждавших удивительные достоинства нового слабительного препарата "Оупенхол".
Выйдя к эстакадам Хамовнического вала, Джон высмотрел проход для пешеходов, и вскоре оказался в тиши и прелести спортивной зоны Лужников.
В этой части зоны народу было мало. Где-то вдали, поближе к спортивным сооружениям, виднелись люди, а здесь, на берегу реки сидело два-три рыболова, да то там, то сям лежало несколько загорающих, и только вблизи моста, возле пристани, было подобие маленького пляжа, на котором загорало человек десять.
Джон направился к береговой отмостке и расположился посередине между рыболовом, спящим метрах в пятнадцати с удочкой в руках, и двух дремлющих девушек в купальниках слева. Джон разделся и с наслаждением улегся спиной на траву.
На противоположном берегу реки возвышалась зеленая громада Воробьевых гор, по реке плыл прогулочный катер, и Джон сразу понял, где окажется вторая кнопка сегодняшнего дня. Но впереди оставалось еще часа два безмятежного отдыха – если, конечно его какой-нибудь охотник или бдительный гражданин не признает.
12часов,4-й день.
Благополучно дождавшись полдня, Джон, оставаясь раздетым, побрел вдоль берега к пристани, и, изображая праздношатающегося зеваку, незаметно прикрепил кнопку к сходням, которые матрос вскоре затащил обратно на катер и кнопка поплыла вверх по реке, а Джон медленно направился на пляж…
Часа полтора еще можно было тут позагорать, если, конечно, никто в нем не узнал "этого ужасного монстра".
Оставалось надеяться, что пляжная одежда, в каком-то смысле, обезличивает.
Примерно без десяти минут два Джон снова сидел в том же уютном дворе на той же защищенной густыми кустами скамейке. Во дворе никого не было, если не считать дворника в оранжевом комбинезоне два раза провезшего мимо него тачку.
Он вернулся сюда неожиданным способом. Один из загорающих пляжников, собираясь домой, вдруг предложил окружающим: "Кого подбросить, господа?" Джон, оказавшийся рядом, ни за что в жизни не прореагировал бы на подобное предложение, если бы не две девицы, вынырнувшие из-за его спины с криками: "Нас, нас возьмите до метро!" Джон, видимо так смотрел на происходящее, что парень еще раз спросил его, когда девушки уже садились: "Ну, а вы что стесняетесь? Садитесь…"
Видимо, парень посчитал, что, если Джон стоит одетый, то уже собирается домой… А Джон как раз действительно оделся, приняв еще одну предосторожность: он переоделся в чужую одежду. Точнее, сменил рубашку. Для этого ему пришлось совершить грех: рубашку Джон украл у одного из отдыхающих, когда тот ушел погулять по солнышку куда-то в сторону спорткомплекса.
Рубашка очень понравилась Джону – цвета хаки, с множеством карманов, настоящая полувоенная рубашка. Заодно Джон прихватил и бейсбольную кепку – тоже оливкового защитного цвета. Ну и солнцезащитные очки взял – не оставлять же… Все это он прихватил и, уже возле пристани, среди пляжников оделся, приобретя вполне модный облик человека в черных очках и бейсбольной кепке. Вот его и приняли за попутчика.
– Спасибо, да мне тут недалеко, – ответил Джон.
– Вот и скажете, где вас высадить. Я могу поехать по набережной, а могу и переулками поверху… Мне все равно, как выезжать на кольцо.
- Предыдущая
- 25/53
- Следующая
