Война на краю времени - Ван Вогт Альфред Элтон - Страница 48

• Предыдущая
• 48/81
• Следующая

Промчавшись сквозь седеющую ясность зари подобно какому-то созданию смутных очертаний из серебристого металла и света, массивный ракетный корабль опустился примерно в 6 часов утра в Лагере «А» на Урале.

Когда скорость начала снижаться, Делинди оторвала взгляд от ТВ-экрана, на котором автоматические камеры, следившие за ними с посадочной полосы, показывали их приземление. Она слегка обалдело взглянула на Мартина, напряженно улыбнулась, а затем сглотнула и перевела дыхание.

— Какое чудо! Ты часто так летаешь?

Марин, который за восемнадцать лет совершил более двухсот ракетных перелетов, покачал головой:

— Это слишком опасно, — ответил он и мило улыбнулся.

Подняв руку, она погладила его по щеке и сказала:

— Ты всего лишь скромник с манерами эгоиста, не правда ли, дорогой?

— Это только потому, что я тебя люблю, — ответил Марин.

Он на мгновение изумленно закрыл глаза. Он не мог сказать, рискнет ли он хотя бы приблизиться к этому водовороту чувств.

Он откинулся в кресле, зная наверняка, что Делинди смотрит на него и что его слова не оставили ее равнодушной.

— Звучит правдиво, — мягко сказала она. — Неизвестно, будет ли это когда-нибудь еще звучать столь же правдиво.

— Я об этом не думал, — сказал Марин. Но уверенность к нему возвращалась. Он пересек некий внутренний мостик и снова был в безопасности, оказавшись на прочном грунте небрежного разговора. Он сменил тему. — Я хотел бы, чтобы ты демонстрировала свою красоту только мне. На мой вкус, наша спальня прелестно обставлена. Думаю, ты найдешь ее вполне удовлетворительной, учитывая, что это на один-два дня.

— Ты уже говорил мне это раньше, дорогой. Разве не помнишь?

— Говорил? — Марин на мгновение удивился. — Да.., думаю, да. Сейчас у меня голова занята только этими маневрами.

«Маневры!» — подумал он. Он все еще так это называл, особенно в разговорах с Делинди. На самом деле он о них почти не думал.

Его мысли почти полностью занимала нависшая над ним смертельная опасность. Он все еще продолжал биться головой в стену.

Когда машина доставила их в официальную резиденцию и они двинулись по дорожке вглубь сада, молодой человек, очевидно, дожидавшийся их в уголке на скамейке, поднялся и пошел навстречу. Узнав в этом крупном парне своего сына, Дэвида Берли, Марин притормозил. В данный момент у него не было желания знакомить Делинди со своим отпрыском. Он ощутил прилив недовольства отца сыном, который не особо старался сравняться с мужчинами их семьи. Его собственный отец был в числе величайших воинов времен начала войны. Да и сам он, разумеется, чего-то стоил. А тут был его старший ребенок, даже не стремящийся к чему-либо значительному в жизни.

Молодой человек подошел и с уважением произнес:

— Привет.., э-э.., папа.

Марин кивнул и повернулся к Делинди:

— Дорогая, познакомься с молодым человеком, о котором я сам узнал только пару дней назад. Его мать прислала мне жетон во время моих первых игр по поиску партнера.., а у меня хватило смелости завоевать право на нее. Удивительно, какие шутки порой играет время…

Делинди протянула ему руку, улыбнулась и сказала:

— Сын Марина — мой друг.

Молодой человек ошарашенно уставился на нее. Выражение его лица недвусмысленно говорило о том, что еще один самец попал под обаяние ее совершенной красоты.

— Э-э… — пробормотал он, — Я очень счастлив,., очень счастлив с вами познакомиться.

Марин был вынужден спасать положение. Парень был явно не в состоянии общаться со зрелой и привлекательной женщиной.

— Чем ты занимался, Дэвид?

— Как вы и сказали мне, сэр, я изучал генеалогию королевской фамилии Джорджии — при содействии того.., э-э.., шпиона. Когда он узнал, для чего нужен этот список, он был рад помочь. Теперь у нас есть все сведения.

— Отлично, — сказал Марин. — Пришли их в мои апартаменты. А лучше принеси сам.

Бернли понемногу отходил от шока.

— Мне хотелось бы сказать.., э-э.., папа, я рад тому, как мы разобрались с этим делом. Я понимаю, что вы могли его просто казнить. Ваше милосердие делает вам честь.., и я горжусь, что во мне есть ваша кровь.

Марин с удивлением обнаружил, что слова парня его несколько ошарашили. Он кивнул, чтобы скрыть замешательство, взял Делинди за руку и двинулся к двери.

— Увидимся, Дэвид, — бросил он через плечо.

Когда дверь за ними закрылась, он достал платок, вытер лоб и сказал:

— Я не очень-то умею говорить с молодежью, как ты, вероятно, заметила.

— Для этого надо жить с детьми с самого их детства, — спокойно ответила Делинди. — Мои двое растут, а я просто расту вместе с ними.

Марин не ответил. Вопрос о детях Делинди постоянно его тревожил — из-за того, что он был вынужден жить отдельно от них.

Оба ребенка были от него — что было необычным явлением. Дважды соединять одних и тех же родителей считалось генетически нецелесообразным. Такие дети были бы слишком похожи друг на друга, поскольку возникал недостаток случайных факторов. Но он использовал свое влияние, и на это закрыли глаза. Это еще раз подтверждало известный факт пренебрежения, которое испытывал к групповой идее тот, кто считает себя выше группы и ставит себя вне ее. Оглядываясь назад, Марин думал, что его действия еще раз доказали — если вообще здесь нужны доказательства, — что люди, наделенные властью, в той же мере лишены совести.

От Великого Судьи у Делинди, похоже, ребенка не было. И это было удивительно, если принять во внимание известную плодовитость этого человека. Марин сделал себе мысленную пометку спросить ее потом об этом.

— Меня беспокоит в детях только одно, — проговорила Делинди после долгой паузы.

— И что же?

— Старший как-то узнал, что ты являешься отцом их обоих…

— И что?

Она мягко покачала головой.

— Дорогой, из-за этого его будто подменили. Он стыдится. Он заставил меня пообещать, что я никогда не расскажу об этом его друзьям.

Марин сжал губы, но ему было не смешно. Это проявлялось давление новой культуры. Детям предлагались новые воззрения, и они, как губки, впитывали их.

Под давлением люди могут приспособиться к чему угодно, думал он. Может быть, это и имел в виду Траск. Их приспосабливаемость способна свести с ума любого наблюдателя.

• Предыдущая
• 48/81
• Следующая