Тьма над Диамондианой - Ван Вогт Альфред Элтон - Страница 39

• Предыдущая
• 39/50
• Следующая

На мгновение он подумал, не изобразить ли страх, но отказался от этого и предпочел спросить:

— А я? Почему бы вам не высадить меня где-нибудь?

Но Зооланит получил приказ и относительно него.

— Ваши знания и подготовка могут быть нам полезны для устранения того, что ваше химическое оружие сделало с этими двумя.

— Для этого я вам не нужен, — ответил врач. — Они проснутся самостоятельно через час.

Герхардт не надеялся заставить ирска пересмотреть уже принятое решение и оказался совершенно прав: Зооланит не обратил на его слова никакого внимания.

Вертолет продолжал лететь. Герхардт сидел тихо. Он не чувствовал ни радости, ни печали, ни гнева. В свои двадцать шесть лет (он выглядел моложе) Герхардт, насколько он знал себя, не имел никаких личных чувств — только знания и реакции, выработанные при обучении. Реакции Герхардта были буквально впечатаны в его нервную систему искусственными энергетическими силами, связанными с нервными импульсами его тела и мозга.

На ситуацию, подобную той, в которой он находился сейчас, полагалось реагировать отсрочкой всех реакций.

Значит, ждать И Герхардт ждал, но не с пустотой в мозгу. У него была привычка перед приходом пациента обдумывать историю его болезни. Сейчас молодой врач не ждал больного, который должен был прийти за консультацией, но положение Брэя и Лозитина было похоже на положение его пациентов. Герхардт обдумал каждое слово Зооланита, а также все, что подразумевалось в этих словах, и выбрал промежуточное решение: «Я позволю им обоим верить, что они свободны».

Когда двое спавших проснулись и позже, когда аппарат приземлился и все четверо сошли на землю, Герхардт оставался в состоянии сознательного бездействия и нарушил его только раз: во время пути по джунглям нашел способ шепнуть Брэю-Мортону, что ложные Мортоны будут убиты.

В конце концов, что делать?

Герхардт не принял на этот счет никакого решения. «Отложить решение на потом! — приказал он себе. — Отсрочить реакцию! Ждать!»

В первый раз, когда Мортон стал искать духовного брата, он выбрал целью Мариотта. Это была проверка, и полковник ничего не сказал. Он только наблюдал.

Джунгли… и случайно он попал в сознание Мариотта в ключевой момент. Большая группа ирсков-партизан бежала через поляну, на ней стоял Марриотт около носилок, которые держали еще два ирска. Марриотт смотрел на приближавшуюся группу повстанцев, поэтому Мортон видел краем его глаза лишь верх носилок и мог только догадываться, кто лежал на них.

Полковник сказал себе, что это, должно быть, Изолина.

В тот момент, когда дилы-повстанцы появились на поляне, санитары поставили носилки на траву. Это движение отвлекло внимание Мариотта от повстанцев, он повернул голову и опустил глаза. На носилках действительно лежала Изолина.

Она казалась печальной и беспомощной. Прекрасная диамондианская «поддельная проститутка» потерялась в джунглях, где она не могла применить свое тело себе на пользу.

Боялась ли она? Взгляд ее глаз был тусклым, но скорее от слабости, чем от страха… может быть, это была апатия. Тем не менее в те несколько мгновений, когда Мортон мог наблюдать за Изолиной, он почувствовал, что молодая женщина отнюдь не побеждена: что-то в поведении Изолины говорило, что она внимательно смотрит вокруг, оценивает обстановку, наблюдает и слушает. Она даже села на носилках, чтобы взглянуть на тех, кто подходил.

Марриотт тоже выпрямился. Мортон посчитал важным признаком, что дилы-повстанцы не обращали внимания на своего свергнутого правителя и говорили только с ирсками, которые несли Изолину.

— Это действительно подружка того, у кого есть духовный брат? — спросил один из восставших.

— Да.

Спросивший дил, скользя на щупальцах, подошел к молодой женщине и наклонился над ней.

— Как вы думаете, что попытается предпринять ваш друг, полковник из Комиссии?

Марриотт снова повернулся к носилкам, так что Мортон смог не только услышать этот обмен репликами, но и увидеть говоривших. По лицу Изолины было ясно видно, что она насторожилась, как только ирск обратился к ней. Молодая женщина явно размышляла. После недолгого раздумья она ответила:

— Полковник Мортон связан с разными видами деятельности Комиссии по Переговорам. Какой из них вы имеете в виду?

— Произошла некоторая путаница при определении места, где находится настоящее тело полковника Мортона. В обычных условиях такая ситуация была бы желательной, поскольку взаимозаменимость облегчает для Тьмы управление большими группами. Однако в данном случае мы должны найти способ точно определить, какой полковник Мортон настоящий. Можете ли вы помочь нам, дать какую-нибудь подсказку?

По лицу Изолины было видно, что этот вопрос был для нее трудным. Но она не имела никакого намерения признаться в этом, потому что быстро произнесла:

— Как знают все, Комиссия по Переговорам находится здесь для того, чтобы позволить ирскам победить, поэтому настоящим будет тот полковник Мортон, который положительно относится к победе ирсков в этой войне, если только ирски не совершат действий, способных восстановить против них членов Комиссии.

Мортон должен был признать, что ответ Изолины Феррарис был очень умелым. Теперь его еще сильнее тревожило, что он не может придумать, как спасти ей жизнь.

Мортон снова попытался стать духовным братом с четверкой Брэй, Герхардт, Лозитин и Зооланит, выбрав как «точку зрения» доктора Герхардта.

Впечатление спокойного внутреннего мира без эмоций. Окружающая обстановка: заросли деревьев, узкая тропа, густой тропический лес. Молодой психиатр шел позади Лозитина и, хотя их разделяло всего несколько метров, постоянно терял из виду молчаливого ирска среди этой плотной массы растений.

Мортон слышал за спиной Герхардта звуки. Несомненно, этот шум создавали Брэй и Зооланит, но с того момента, как Мортон подключился к сознанию психиатра, тот ни разу не обернулся назад.

Холодность этого человека была достойна восхищения. Герхардт действительно нисколько не был обеспокоен ситуацией, в которой оказался.

При втором контакте с этой маленькой группой Мортон разместился в уме Лозитина, и это было неудачно: мозг ирска следил за тропой в густых зарослях и, похоже, действовал автоматически, на уровне подсознания. Во время своей учебы Мортон занимался химией, но ни разу не видел такого полного стирания личности.

Ему было горько видеть, что ирск, который казался ему такой большой силой оттого, что в своей нынешней жизни владел Оружием Лозитина, вдруг стал ничем. Но, видимо, это было именно так: любезный и великодушный противник мятежа, неутомимый труженик теперь был настолько близок к нулю как самостоятельная величина, насколько это возможно для живого существа.

«Могу ли я освободить его от гипноза?» — спросил себя Мортон. Так как полковник еще не был готов действовать и ограничивался наблюдением, к тому же не имел точного плана, который можно было бы противопоставить могучей власти противника, он лишь подумал это, но ничего не сделал.

Скоро можно будет начать борьбу с небесным гигантом. Скоро, но еще не сейчас.

Вернувшись в магнитное поле, Мортон сказал себе: то, что он может выбирать духовных братьев по своей воле, — явная победа. С высоты этого наблюдательного пункта, оставив свое тело в постели в военном здании в Корапо (что предпочтительнее) или в какой-нибудь соседней с ним больнице, он способен связаться с кем угодно, разумеется, кроме любого конкретного члена огромной серии Мортонов.

Полковник еще два раза попытался связаться с Брэем. В первый раз он оказался в уме местного мужчины, который шел по улице незнакомого Мортону большого диамондианского города. Несколько минут Мортон наблюдал за внутренним миром диамондианца, потом вздрогнул и вернулся обратно.

Второй раз он установил духовное братство с солдатом федеральной армии, который занимался сексом с проституткой. Это было интересно, но отбило всякое желание продолжать. Мортону было совершенно необходимо побеседовать с Брэем, но было похоже, что шанс на это один из десяти тысяч, значит, невозможно.

• Предыдущая
• 39/50
• Следующая