Пейзаж с ивами - ван Гулик Роберт - Страница 11

• Предыдущая
• 11/32
• Следующая

– Когда пришли гости, И сел за стол и бросил в рот несколько имбирных леденцов. От жары последние немного раскисли – пальцы правой руки испачканы липкой массой, а на верхней части рукава – пятно. Затем И, должно быть, взял кнут, потому что я обнаружил на рукояти опять-таки липкие следы. Убийца, очевидно, пришел в ярость и, как вы предполагали, мой господин, вырвал кнут из рук И. Правда, не исключено, что И просто его выронил. Как бы то ни было, он стал искать оружие, надеясь отбиться, и схватил вазу для цветов. Судя по черепкам, это был сосуд с длинным узким горлышком и массивным основанием. Но убийца нанес удар раньше, чем И успел пустить эту вещь в ход, потому что ни на одном из черепков не видно крови. Видимо, ваза выпала из рук умирающего и разбилась. Кроме того, я пришел к выводу, что И вооружился ею лишь после того, как уронил кнут, поскольку два самых крупных черепка лежали поверх ремней плётки.

– Разумно! – согласился судья Ди. – Но почему ты так уверен, что И собирался использовать вазу для защиты? Возможно ведь, ее просто толкнули или она могла случайно упасть во время драки, не так ли?

– Посмотрите сами, мой господин!

Тао Гань взял крупный черепок, поднес поближе к свече л тонким, костлявым пальцем указал на липкое коричневое пятно.

– Этот черепок был частью горлышка вазы. С какой иной целью И стал бы за него хвататься?

– Отлично! – с довольной улыбкой кивнул судья. – Так вот что напомнил мне дом Ху – известный рисунок!

Он махнул рукой в сторону доброй дюжины фарфоровых черепков, которые Тао Гань аккуратно подогнал друг к другу на столе, так что получилось изображение дома на засаженном ивами берегу реки. Да, это был не дешевый трафарет, а прекрасная старинная ваза с изящным рисунком, мастерски нанесенным тонкой кистью.

– Все осколки – на месте, – сказал Тао Гань, – так что вазу можно склеить. Что до остального, то я заглянул под скамью, мой господин, и обыскал пол. Увы, безрезультатно.

– Давай пройдем вдоль всей галереи и посмотрим вместе. А потом нам надо идти, Тао Гань, впереди слишком много работы! Поиски танцовщицы и ее хозяина мы можем предоставить городскому суду. Начни с оснований и колонн!

Сам судья вернулся на балкон и, опустив глаза, вдруг замер – у цоколя третьей колонны лежал смятый кусок белой ткани. Ди сел на корточки и крикнул:

– Принеси свечу, Тао Гань!

Они вместе осмотрели находку – квадратный лоскут белой ткани, то ли большой носовой, то ли шейный платок с красным пятном посередине.

– Видно, убийца и вытирал им оружие, мой господин! – воскликнул Тао Гань. – А может, руки. – Он вынул из рукава кусок промасленной бумаги. – Дайте-ка, я прихвачу эту улику, мой господин!

Он отнес платок на стол, и оба внимательно рассмотрели ткань.

– Больше никаких следов, – разочаровано протянул Тао Гань.

Судья пощупал все четыре уголка указательным пальцем.

– Странно, – задумчиво сказал он. – Пятно крови посередине почти высохло, а уголки еще влажные, как будто платок побывал в воде. И посмотри! К шву прилип листок водоросли! Заверни платок и возьми с собой, Тао Гань. Это может быть очень существенным доказательством чьей-то вины. – Судья вдруг изумленно уставился на собственные руки. – А вот и еще одна загадка! – воскликнул он. – Поднимая бамбуковую занавеску, я заметил, что весь подоконник – в пыли. Позже, когда выглядывал в левое окно, я опирался о другой, но на пальцах не осталось ни пылинки!

Он быстро подошел к левому окну н, знаком попросил Тао Ганя поднести поближе свечу, внимательно осмотрел широкий, покрытый красным лаком подоконник.

– Начисто вытерт, – объявил Ди. – А остальные три черны от грязи! – Судья вернулся к окну и высунулся наружу, да так далеко, что Тао Гань заботливо схватил его за рукав. – Смотри! – взволнованно бросил судья. – Вдоль балкона над колоннами пролегает узкий выступ. Видишь зеленый стебель у самого его края? Это водоросль, Тао Гань! – Ди выпрямился и уже спокойно добавил: – Это означает, что кто-то переплыл канал и проник сюда, взобравшись по колонне!

Судья сердито встряхнул рукава и отошел от окна, потом тяжело опустился на стул и, мрачно взглянув на помощника, вздохнул:

– Вот видишь, Тао Гань, мои дурные предчувствия оправдались. Не такое уж это простое и ясное дело!

Судья Ди стоял у перил центрального проема моста Полумесяца и, опираясь локтями о грубую каменную поверхность, разглядывал темную воду канала, освещенную лишь четырьмя сигнальными фонарями из промасленной бумаги. Тао Гань стоял рядом и по обыкновению наматывал на указательный палец три длинных волоска, что росли у него на щеке. Ожидание затягивалось. Судья приказал двум солдатам завернуть тело И в циновку и в его паланкине доставить судебному лекарю для тщательного изучения. Еще двух солдат он послал за другим паланкином, чтобы они с Тао Ганем могли вернуться во дворец.

– Как тут все изменилось! – посетовал судья Ди. – На этом мосту всегда было самое многолюдное в городе движение и не прекращалось оно до глубокой ночи. Вдоль парапетов выстраивались ярко освещенные лотки уличных торговцев, вокруг сновали толпы народа, а внизу проплывали большие и маленькие суда, весело посверкивающие разноцветными огнями. Теперь все мертво и заброшено. Чувствуешь, какой запах? Вода в канале почти стоячая. Взгляни на бревна, вон там, они едва шевелятся!

– Внизу, наверное, целые тучи москитов, – заметил Тао Гань. – Здесь и то слышно, как они жужжат. Если…

Судья поднял руку:

– Тихо! Там что-то случилось!

То, что Тао Гань счел жужжанием москитов, постепенно перешло в неясный рев. Над домами вдали поднималось багряное зарево.

– В той стороне зернохранилище! – с тревогой воскликнул Тао Гань. – Что, если на солдат набросилась толпа?

Оба чиновника надолго застыли в напряженном молчании. Рев на мгновение затих, но потом стал еще громче. Внезапно послышался оглушительный грохот военных барабанов, невероятно мощный в опустевшем городе.

– Прибыли наши стражники, – с облегчением перевел дух судья Ди, глядя на поднимающиеся вверх всполохи огня и дыма. – Надеюсь, им удастся подавить мятеж без кровопролития.

На мосту, кроме них, по-прежнему не было ни души. Окна дома Ху оставались темными, и ни в одном из домиков, разбросанных вдоль берега вверх по течению от моста, Ди не заметил никаких признаков жизни. Жители столицы, обычно преисполненные любопытства ко всем необычным происшествиям на улице, за эти три мучительные недели утратили интерес к сторонним делам и думали только о том, как бы выжить. Красное зарево потухло, а отдаленный рев смолк. Вновь наступила мертвая тишина. Но она не успокоила судью Ди. Если люди решились ограбить зернохранилище…

– Присутствие третьего человека на месте убийства, безусловно, осложняет дело, – заметил Тао Гань.

– Третьего? Ах да, ты имеешь в виду того, кто переплыл канал! – Судья, размышлявший о возможном бунте, обрадовался, что его отвлекли. – Что ж, переплыть, конечно, было нетрудно. Но для того, чтобы забраться наверх но колонне и перелезть ограду балкона, нужна немалая сноровка и хорошо развитые мускулы. И господин И, видно, знал этого человека, ведь при виде залезающего в окно мокрого незнакомца он наверняка поднял бы тревогу. Отослал ли И женщину и ее спутника, когда появилось третье лицо? Или странный гость был сообщником этой пары? И от кого И рассчитывал отбиться цветочной вазой? Если предположить, что… – Судья умолк и, нахмурив густые брови, пристально уставился на темный дом. – Знаменитый воин и охотник, говорила Кассия… А вдруг?..

– Что – вдруг? – нетерпеливо переспросил Тао Гань.

– Ну, – медленно протянул судья Ди, – мне пришло в голову, что И мог схватить вазу вовсе не для защиты. Служанка описала его как человека порочного и подлого. Что, если он разбил вазу нарочно, желая привлечь внимание к рисунку, и таким образом указать на своего друга Ху, живущего в доме, очень напоминающем изображенный художником?

• Предыдущая
• 11/32
• Следующая