Но Змей родится снова? - Вайнин Валерий - Страница 19
- Предыдущая
- 19/145
- Следующая
Глеб церемонно поклонился.
— Всенепременнейше буду. Прикажете явиться во фраке?
Завуч с достоинством поправила косу на затылке.
— Не понимаю, к чему этот тон?
Глеб застегнул “молнию” на куртке.
— Зинаида Павловна, вы можете жаловаться в ООН, можете обложить меня красными флажками — все равно я буду приходить в джинсах.
— Но, Глеб Михайлович, при чем тут…
— Все, голубушка. До завтра, я спешу. — С этими словами Глеб распахнул дверь и вышел из школы.
Завуч растерянно посмотрела на географичку.
— Галина Даниловна, что он имел в виду? Директор хочет поговорить с ним о вчерашней драке с подростками. При чем тут джинсы?
Географичка пожала плечами.
— Не знаю, Зинаида Павловна… Говорят, вы настучали… пардон, доложили Ивану Гавриловичу о неподобающей одежде учителя французского.
— Я? — удивилась завуч.
— Так говорят, — пробормотала географичка, поспешно удаляясь.
Зинаида Павловна посмотрела ей вслед.
— Я настучала?! Извините, по этому ведомству я пока не прохожу! — возмутилась она и, зайдя в раздевалку, хлопнула дверью.
Приближаясь к своему “жигуленку”, Глеб заметил трех коротко стриженных парней в штанах и куртках “адидас”. Парни вылезли из бордового “вольво” и с решительным видом направились к нему. Глеб со вздохом убрал в карман ключи от машины. Здоровяк с четырьмя золотыми зубами на верхней челюсти буркнул:
— Поедешь с нами.
Два его дружка молча жевали жвачку. Глеб деловито уточнил:
— Прокатиться?
— Ну, — кивнул златозубый.
— Не поеду, нет времени, — сказал Глеб.
— Ты француз? — уточнил в свою очередь златозубый.
— Ну, — кивнул Глеб.
— Поедешь, — сказал здоровяк. — Без понтов.
Двое жующих встали у Глеба по бокам. Глеб с опаской взглянул на окна школы.
— Ладно, — согласился он. — Минут за двадцать, думаю, мы управимся.
Он подошел к “вольво”, топча хлюпающий снег. Парни вели его толково: двое по бокам, один сзади. Жующие распахнули задние дверцы и, усадив Глеба посерёдке, стиснули его, опять же, с двух боков. Златозубый занял место водителя.
— Ага, мы быстро, — подтвердил он. — Пустырь тут есть.
Глеб вспомнил ухмылочку Медведева из 9-го “А”.
— Значит, это ваших писунов я вчера отшлепал?
— Ну, — кивнул златозубый. — Зря ты сунулся, француз. Придется теперь тебя отмудохать. А то пацаны уважать не будут.
Это уже было похоже на речь. Глеб усмехнулся:
— Звать-то тебя как, уважаемый?
— Меня-то? — Златозубый глянул на него через плечо. — Сильвестр. А фамилия Сталлоне. Может, слыхал?
Двое жующих по бокам Глеба заржали.
— Слыхал, — ответил Глеб. — Приятно познакомиться.
— Ну, — подмигнул в зеркальце златозубый. — А тебя как зовут? На кого страховку выписывать?
Двое жующих снова заржали. Резким рывком освободив руки, Глеб обнял своих конвоиров за бычьи шеи. Смех оборвался. Парни дернулись и обмякли. Уронив их на спинку сиденья, Глеб ухватил златозубого за уши и слегка рванул на себя. Тот взвыл, не успев понять, что случилось.
— Обратно вези, — скомандовал Глеб.
— Ну па-адла!.. — простонал злосчастный Сильвестр Сталлоне, однако после очередного рывка за уши тут же заткнулся.
— Зови меня просто Француз, — предложил Глеб.
Бордовый “вольво” развернулся и помчался назад к школе. Конвоиры на заднем сиденье валялись в отключке, а управляемый за уши водитель сопел от злости, но глупостей не делал.
— Всё, б…, приехали, — прохрипел он, затормозив около дряхлого “жигуленка” цвета “беж”.
— Вот видишь, за двадцать минут управились. — Глеб отпустил уши водителя и перелез через приходящего в себя конвоира.
— Я тебя урою, падла! — пообещал златозубый. Уши его распухли, глаза налились кровью.
Поставив ногу на тротуар, Глеб обернулся.
— Я могу убить тебя хоть сию минуту. Государства я не боюсь, а жизнь тебе подобных для меня лично никакой ценности не имеет. Но я тебя отпускаю. Спросишь, почему?.. А черт меня знает! Пока! — Глеб выбрался из машины.
— Скоро встретимся! — выкрикнул златозубый. Обернувшись, Глеб вновь приоткрыл дверцу.
— А коли встретимся, друг Сильвестр, падай и смирно лежи на брюхе: это твой шанс.
Он сел в свой “жигуленок” и, сорвавшись с места, укатил.
— Я тебя урою, — повторил златозубый без всякой, однако, убежденности.
Один из парней на заднем сиденье оклемался и, тараща глаза, возобновил жевание.
— Чем он мне врезал? — виновато спросил незадачливый конвоир.
Златозубый вперил в него угрюмый взгляд.
— Хером.
— Нет, без понтов?
— Гадом быть: твоим собственным.
Обменявшись парочкой ругательств, дружки уставились каждый в свое окно. И бордовый “вольво” отъехал от школьного двора.
Возле грязновато-желтого здания института, среди бестолкового студенческого гомона, Илья выделялся, как монумент, своей отрешенностью и спокойствием. На нем были нелепая шапка с кожаным верхом и вышедшее из моды пальто, которые, безусловно, лишь подчеркивали его монументальность.
— Заседание кафедры перенесли на полпятого, — проворчал он, усаживаясь в машине рядом с Глебом. — Так что давай в темпе.
— Я весь внимание, — ответил Глеб, включая обогреватель.
Илья чуть покашлял, подергал свою курчавую бородку и наконец выпалил:
— Дашка взялась сама расследовать убийство Самарской. Она уверена, что милиция никогда ничего не раскроет и…
— Погоди, погоди! — затряс головой Глеб. — Давай по порядку. И я буду перебивать тебя вопросами.
— На здоровье. Только времени у нас мало.
— Ничего, так мы его только сэкономим. Даша и Ольга были подругами?
— Еще какими. Притом, как я уже говорил, Самарская была ученицей Дашкиного отца. Так вот, совершенно очевидно, что ее изнасилование и убийство в недостроенном доме — полная лажа. Но милиция на этом зациклилась…
— Почему лажа?
Илья сдернул с головы шапку.
— Ну, старик, ты меня удивляешь! Что Ольке там было делать?! И как она туда попала?!
Глеб пожал плечами:
— Мало ли. К примеру, хотела получить информацию у кого-то из братков и недооценила степени риска. Или просто шла мимо тех мест и…
- Предыдущая
- 19/145
- Следующая
