Оборотни космоса - Белаш Людмила и Александр - Страница 4

• Предыдущая
• 4/112
• Следующая

– Private.

– Вы, смотрю, любите это словечко. Имейте в виду: чем чаще в нашей беседе звучит «private», тем больше у вас шансов стать нежелательным иностранцем и быть выдворенным.

– Интересно, какой ваш закон я нарушил своим существованием? или здесь не только судей нет, но и законов?

– Зачем же так резко... Есть законы. В частности, о лицах, которые не хотят или не могут объяснить своего сотрудничества со спецслужбами иных миров. Ладно бы вы предъявили...

– ...членский билет разведуправления Альты? И часто к вам являются извне с удостоверением шпиона вместо паспорта?

Раху надоел обмен любезностями; глаза его стали синими льдинками, а движение губ выразило готовность если не к брани, то к административной жестокости.

– Мотаси Фортунат, это неподходящий момент для остроумия. Вы находитесь на Ньяго; извольте уважать наши обычаи и мой ранг. К тому же я ещё не закончил.

– Продолжай, пожалуйста. Я-то помню, кто я и где я, – а вот у тебя, похоже, с этим проблемы.

Форт вёл себя раскованно, как дома, поскольку уже решил вопрос с отъездом. Если по поводу покупки люгера местная охранка начинает рыться в биографии и обмерять твои деяния линейкой – нечего тут делать. Рейсов с Ньяго уходит много; нынче же взять билет и – ариведерчи, лемуры!

«Выискался на мою голову ещё один любитель инопланетной жизни. Так по Ньяго зафанател, что спятил – жить сюда вселился! Ну и пропадай в катакомбах. Чёрта лысого ты арестуешь, а не меня; я тебе не лицо без гражданства. Хочешь – удостоверение предъявлю? одна метка контуанская, другая – миркская; полюбуйся и утрись. У самого, поди, неизвестно что проставлено – «легально въехавшая нелюдь».

Как ни странно, на последний выпад Pax не ответил вовсе. Он слегка помрачнел, но глаза и голос остались прежними.

– На Планете Монстров вы приняли альтийское гражданство и официально погибли, но затем воскресли и стали дознавателем в страховой компании. Уволившись же оттуда, получили необычно щедрый бонус – пять миллионов экю. Я позвонил в компанию; мне подтвердили, что премия выплачена заслуженно.

Форт с гордостью вспомнил, как они с Френкелем облегчили кое-кого на тридцать три лимона. Правда, кончилось это словами: «У тебя есть полтора часа, чтобы удрать с планеты, иначе я не отвечаю за твою жизнь. Пятнадцать процентов ждут тебя в ньягонском банке. Будь умницей и года три тут не показывайся».

– Это соответствует действительности, – надменно кивнул Форт.

– А ещё вы женились лайгитским браком и каким-то образом вместе с женой угодили в списки родичей цариц Джифары. Если вы считаете, что у вас заурядная биография пилота-межсистемника, – это ваше private. Но у меня сложилось совсем другое мнение.

– Всё-таки не вникаю. За что именно я буду выдворен – за то, что женился, или за то, что законно получил вознаграждение? Кстати, налог с премиальных уплачен. Ведь основание высылки вы впишете в бумаги – надо же мне знать, с каким клеймом я пойду по жизни.

Pax скептически сощурил один глаз; голос его стал сладковатым, с лёгкой подлецой:

– Я справился, сколько зарабатывает дознаватель на Планете Монстров. Даже тысяча экю в неделю – это всего сорок восемь тысяч в федеральный год. Положим, плюс проценты. Всё равно сумма несравнима с пятью миллионами. «Эрке Небек» разумней воздержаться от сделки, если источник доходов покупателя неизвестен.

– Ты меня убедил, – со вздохом согласился Форт. – Владеть люгером я не имею права. Не достоин! Перевожу деньги в Транснациональный Банк и улетаю на Пасифиду прожигать остаток дней. Или арестуешь, чтобы я отсидел второй срок за туанца? Давай. Штраф за моральный ущерб я стребую через международный суд – знаешь, есть такой! а то вдруг вы о нём позабыли.

– Задерживать вас не за что. – Pax смягчился, едва речь зашла об утечке с Ньяго 5 000 000 Е. – Но всюду принято, что фирма может отказать в услуге, не объясняя причин. Будем откровенны, мотаси Фортунат, – вы производите впечатление не пилота...

«Я пилот!» – хотелось зарычать Форту, но биография свидетельствовала против него. Последние годы он только тем и занимался, что изобретательно выкручивался из сумасшедших передряг, умудряясь в итоге остаться с прибылью. Факты не оспоришь.

– ...не пилота, а специалиста по экстремальным ситуациям и негласным акциям. – Пока Pax говорил, из голоса его исчезли последние нотки озлобления; на смену пришла непоколебимая уверенность. – Я обращаюсь к вам именно как к специалисту. Возможно, вы сочтёте моё предложение изложенным в необычной форме, но его условия останутся неизменными. Иначе говоря, торговаться не будем. Ваша кандидатура нам подходит, невзирая на пробелы в биографии. У вас есть опыт, необходимый для решения нашей проблемы. Скажу прямо – я доложил о вас наверх и сообщил, в каких событиях вы участвовали. Только достоверное, никаких домыслов. Аналитики сочли, что вы пригодны. К тому же если вы упорно молчите о прежних акциях, то промолчите и об этой.

– Спасибо. – Форту очень не понравилось, что спецслужбы выискивают и изучают детали его жизненных перипетий, а затем делают далеко идущие выводы. Потому и хотелось скорей заполучить собственный корабль, подобрать экипаж из молчаливых мизантропов и курсировать между колониями, как можно реже пересекаясь с любознательными людьми из тайных ведомств. – Но с чего ваши решили, что я соглашусь?

– Вариантов выбора – всего два. – Голос Раха вновь стал обманчиво ласков. – Либо вас выдворяют, ничего не продав, либо «Эрке Небек» закрывает на всё глаза и даже делает скидку с цены люгера. Поразмыслите. На рынках вне Ньяго судно обойдётся вам на полтора миллиона дороже. И ещё – условия кредита. Банк возьмёт с вас минимальный процент...

– Скидка – десять процентов, по кредиту – восемь, – железно молвил Форт. – Торговаться не будем.

– Идёт. – Pax наклонил голову.

– Плата за акцию – отдельно; семьдесят тысяч Е в туанских отах по курсу.

Pax призадумался, втянув губы; взгляд стал отрешённым.

– Согласен. Цена разумная.

– Гарантии?

– Моё слово. – Pax выглядел крайне серьёзно.

«Как часто я полагаюсь на чьё-нибудь честное слово!.. – сокрушённо подумал Форт. – А всё из-за денег, будь они прокляты. Иначе – ищи подержанный товар в другой подворотне Галактики...»

– Теперь к делу. Какая у вас проблема?

– Всему своё время, мотаси Фортунат, – улыбнулся Pax, вставая. – Так ли важно знать заранее, чем придётся заниматься? ведь вы не впервые подписываетесь на неизвестное задание, верно?

Носитель барж вышел на лунную стационарную орбиту. Наружные визоры создавали у находящихся в рубке чарующую иллюзию ангельского полёта среди миров и светил. Добела раскалённый диск Юады был так ярок, что, казалось, грозил расплавить экраны, но звёздное пламя, взмывая над хромосферой всплесками протуберанцев, рассеивалось далеко от Ньяго, и её голубовато-серого лица достигал лишь безжалостный свет, да потоки заряженных частиц врывались в магнитное поле планеты, рождая сполохи полярного сияния.

Покрытая пепельной патиной древности луна – на подлёте маленькая, невзрачная – теперь выпукло наваливалась на судно, занимая треть обзора своей круглой тушей, изрытой кратерами, изборождённой разломами мёртвых каньонов, шероховатой из-за россыпей пологих гор. Механически загорались ровным светом и гасли огни лазерных маяков. В пустоте над луной плыли алые и жёлтые искры бортовых огней; как рождественские зеркальные шары, переливались в бархатной черноте тела окололунных станций. Эфир был полон голосов и сигналов: множество судов стремилось к луне, а другие удалялись от неё, насытившись гостеприимством перевалочных баз и радуясь дешевизне здешних услуг. Подобно яунгийскому Кьярану, колумбийским Победе и Свободе, Исса – спутница Ньяго – жила коммерческим транзитным сервисом и умело играла ценами, прельщая космических скитальцев.

Капитан привычно доложил диспетчеру службы движения:

– Исса, я, дальний носитель «Леди Гилфорд», тип G4cqy/hk, модель «ганза оптима 17», DF-41029, на постоянной орбите. Примите параметры обращения.

• Предыдущая
• 4/112
• Следующая