Проклятый изумруд - Уэстлейк Дональд Эдвин - Страница 26

• Предыдущая
• 26/47
• Следующая

Дортмундер посмотрел на Гринвуда.

— Хорошие новости?

— Лучше не придумать. Ты помнишь изумруд?

Дортмундер откинулся назад, словно переднее сиденье превратилось в змею.

— Опять?

Гринвуд обернулся и поглядел на него.

— Его можно достать. Ещё раз попытать счастья, — изрёк Гринвуд.

— Отвезите меня к собаке, — попросил Дортмундер.

Келп глянул на него в зеркальце.

— Сначала послушай, — сказал он. — Клянусь тебе, дело того стоит.

— Я предпочитаю пса, — возразил Дортмундер. — Я знаю, что меня ждёт.

— Я понимаю тебя, — посочувствовал Гринвуд. — Со мной было то же. Но, чёрт возьми, я доставил тебе столько неприятностей с этим проклятым изумрудом! У меня болит сердце при мысли о том, чтобы его бросить. Я вынужден был оплатить из собственного кармана целую серию новых удостоверений личности, отказаться от заполненной телефонными номерами записной книжки, бросить прекрасную квартиру за низкую цену — и всё из-за изумруда!

— Совершенно верно, — согласился Дортмундер. — Подумай о том, что с тобой уже произошло. Ты находишь, что этого недостаточно?

— Я хочу закончить работу, — отчеканил Гринвуд.

— Это она тебя прикончит. Я не суеверен, но если существует работа, которая приносит несчастье, то это именно она, — заверил Дортмундер.

— По крайней мере, ты мог бы послушать, что скажет Гринвуд, — вмешался Келп. — Сделай ему одолжение.

— А он может сказать что-то такое, чего я не знаю?

— Именно, — ответил Келп. Он снова взглянул в зеркало и повернул налево, прежде чем продолжить. — Похоже, он кое-что от нас скрыл…

— Я ничего от вас не скрывал, — запротестовал Гринвуд.

— Не намеренно. Я был смущён. Меня надули, и мне было слишком неприятно признаться в этом, прежде чем я прояснил ситуацию. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

Дортмундер кинул на него взгляд.

— Ты всё рассказал Проскеру.

Гринвуд опустил голову.

— В тот момент мне это показалось хорошей идеей, — пробормотал он. — Ведь он был моим адвокатом. По его словам, в случае неудачи, когда вы старались вытащить меня из тюрьмы, он мог сам наложить руку на изумруд, передать его Айко и воспользоваться деньгами, чтобы вытащить всех нас из беды.

Дортмундер усмехнулся.

— А он, случайно, не предложил тебе акции золотых рудников?

— Всё это казалось разумным, — жалобно продолжал Гринвуд. — Кто мог предполагать, что он окажется вором?

— Все на свете, — ответил Дортмундер.

— Вопрос не в этом, — вмешался Келп. — Вопрос в том, что ним теперь известно, где изумруд.

— Прошло уже больше трёх недель, — сказал Дортмундер — Почему тебе понадобилось столько времени, чтобы сообщить нам эту новость?

— Я хотел сам забрать изумруд. Я считал, что вы, парни, итак намучились с ним. Вы проделали три операции, вы вытащили меня из тюрьмы, и самое маленькое, что я мог сделать, это самому попытаться отобрать изумруд у Проскера.

Дортмундер посмотрел на него с циничной улыбкой.

— Клянусь! — воскликнул Гринвуд. — Я и не думал оставлять его себе! Я хотел вернуть его нашей группе.

— Во всяком случае, дело сейчас в другом, — перебил Келп. — Самое главное — мы знаем, что камень у Проскера. Мы знаем, что он не отдал его майору Айко, я проверил это сегодня утром. Другими словами, адвокат думает держать изумруд до тех пор, пока дело не будет закрыто, а потом загонит тому, кто больше даст. Нам достаточно отобрать изумруд у Проскера, отдать Айко, и игра будет сыграна.

— Если бы это было так легко, — заметил Дортмундер, — Гринвуд не сидел бы сейчас без изумруда.

— Ты совершенно прав, — признал Гринвуд. — Есть маленькая загвоздка.

— Маленькая загвоздка, — протянул Дортмундер.

— Проскер исчез, — продолжал Гринвуд. — Его не было в канторе — считался в отпуске, и никто не знал, когда он вернётся. Его жена тоже не знала, где он; она уверена, что он валандается с какой-нибудь секретаршей. Вот что я делал в течении трёх недель: я старался отыскать Проскера.

— И тетерь ты хочешь, чтобы тебе помогли в поисках? — спросил Дортмундер.

— Нет, — возразил Гринвуд. — Я его нашёл. Два дня назад. Но… Дело в том, что к нему довольно трудно подобраться. А уж в одиночку и вовсе невозможно.

Дортмундер опустил голову и закрыл глаза рукой.

— Ну валяй до конца… Рассказывай.

Гринвуд прочистил горло.

— В тот день, когда мы напали на комиссариат, Проскер засадил себя в сумасшедший дом.

Наступило молчание. Дортмундер был недвижим. Гринвуд с беспокойством смотрел на него. Келп переводил взгляд с Дортмундера на дорогу и обратно.

Дортмундер вздохнул. Он отвёл руку от глаз) поднял голову; потом похлопал Келла по плечу.

— Келп, — позвал он.

Келп глянул на него в зеркальце.

— Келп, прошу тебя, отвези меня к собаке. Пожалуйста!

Полицейский к которому после освобождения должен был регулярно приходить Дортмундер, уже начал лысеть, слишком много работал и не верил в том, что делал. Звали его Стэн.

Через два дня после спасения от собаки Дортмундер сидел в кабинете Стэна; это была их обычная встреча.

— Итак, начал Стэн, — кажется, вы на самом деле ведёте себя достойно, Дортмундер. Поздравляю вас.

— Я усвоил урок, — скромно сообщил Дортмундер.

— Учиться никогда не поздно, — согласился Стэн. — Но позвольте дать вам дружеский совет. На основании своего опыта, да и опыта полицейских наблюдений, могу сказать: нет ничего опаснее скверных знакомств. Дортмундер кивнул.

— Может показаться странным, что я говорю это человеку вашего возраста, — продолжал Стэн, — но факт в том, что главной причиной рецидива являются скверные знакомства. Вам нужно это помнить на случай, если кто-нибудь из ваших прежних дружков предложит «последнее дело», которое может окончательно погубить вас.

— Я им уже отказал, — устало проронил Дортмундер. — Не беспокойтесь.

— Что вы сделали? — ошарашенно спросил Стэн.

— Я сказал — нет!

Стэн покачал головой.

— Нет? На что!

— Я сказал, что не пойду с ними. — Дортмундер взглянул на Стэна и обнаружит, что тот его так и не понял. — Я сказал, что не буду с ними работать.

• Предыдущая
• 26/47
• Следующая