Девушка из моих грез - Уэстлейк Дональд Эдвин - Страница 3
- Предыдущая
- 3/3
В чем же дело? Я неоднократно спрашивал об этом Делию, но она не отвечала. Прятала глаза, выскальзывала из объятий. А если я проявлял настойчивость, твердила, что-де все в порядке, и на какое-то время снова превращалась в прежнюю Делию, веселую и прекрасную, и тогда я в конце концов списывал все на свою мнительность. Но это длилось недолго. А потом – опять рассеянность, раздражение, уклончивые ответы, отговорки.
И так – до позапрошлой ночи. Мы с Делией сидели в ее машине, стоявшей на высоком черном утесе над морем, а в небе висела полная луна. Я решил поставить вопрос ребром и сказал:
– Делия, я должен знать правду. Ты встречаешься с другим?
Делия взглянула на меня, и я понял, что она опять собирается отнекиваться. Но на сей раз это оказалось выше ее сил. Она понурила голову и ответила так тихо, что я едва разобрал слова:
– Прости, Рональд.
– Кто он?
Делия посмотрела на меня, и я увидел в ее глазах стыд, любовь, жалость и раскаяние.
– Мистер Миллер.
– Что? – отпрянув, воскликнул я.
– Мы познакомились в загородном клубе. Видит бог, Рональд, лучше бы мне вообще никогда не встречаться с ним, но теперь я ничего не могу сделать. Он наложил на меня какие-то чары, будто гипнотизер. В первый же вечер он отвез меня в мотель и…
Она рассказала мне все. Что он делал, чего требовал. До самых гадких мелочей. Я ворочался, брыкался, метался и бился в судорогах, но никак не мог пробудиться и оборвать этот кошмар. Делия поведала обо всем, чем они занимались, сказала, что не в силах отторгнуть мистера Миллера, хотя любит меня, а к нему испытывает лишь отвращение. Призналась, что каждую ночь бросается к нему в объятия, едва освободившись из моих. И что нынче вечером у нее тоже назначено свидание с Миллером, все в том же мотеле, и что, как это ни горько, она отправится туда даже теперь, когда я все знаю.
А потом ее бесцветный голос оборвался, и на высоком утесе под полной луной снова воцарилось безмолвие. Я проснулся.
Это было позапрошлой ночью. Вчера утром я встал как ни в чем не бывало (а что еще мне оставалось делать?) и, как всегда, отправился в магазин. И вел себя там как обычно (а что еще мне оставалось делать?), но тем не менее опять заметил, что мистер Миллер избегает меня. Он знал, что нашкодил. Разумеется, Делия рассказала ему обо мне: она сама говорила мне об этом во время своей исповеди. И еще говорила, что мистер Миллер презрительно хохотал и кричал, что "этот простофиля Рональд проспал весь кейф, если еще не спал с тобой, так ведь?"
В обеденный перерыв я поехал взглянуть на тот самый мотель. Жалкая обшарпанная халупа, покрытая ярко-синей штукатуркой. Неподалеку оказался оружейный магазин, и я, не успев толком сообразить, что делаю, заглянул туда, навешал владельцу лапши на уши (мол, всякая шпана проходу не дает, карманы чистит) и купил короткоствольный револьвер тридцать второго калибра. Продавец зарядил мне его, после чего я сунул коробку со своей покупкой в «бардачок», а вчера вечером незаметно пронес ее в дом и спрятал у себя в комнате под ворохом свитеров в ящике комода.
Прошлой ночью сон, естественно, возобновился. Но на этот раз я был не с Делией. Я был один в своей спальне, сидел на краю кровати с револьвером в руке, слушал, как внизу возятся мать и сестра, и ждал, когда же они, наконец, улягутся. Прошлой ночью во сне я был твердо намерен пустить в ход свой револьвер. Прошлой ночью во сне я оставил машину не на дорожке перед домом, а на соседней улице. Прошлой ночью во сне я ждал, когда улягутся мать и сестра. Прошлой ночью во сне я намеревался тихонько выскользнуть из дома, поехать в мотель, войти в седьмой номер (Делия говорила, что они с мистером Миллером всегда снимали седьмой номер и никакой другой) и застрелить мистера Миллера. Прошлой ночью во сне я слышал, как мать и сестра возятся на кухне и в ванной, а потом шуршат чем-то в своих спальнях. Прошлой ночью во сне дом мало-помалу погрузился в тишину, я встал, сунул револьвер в карман, шагнул к двери и проснулся.
Весь сегодняшний день я пребывал в растерянности и смятении. Хотел было объясниться с мистером Миллером, да не хватило духу. Я не знал, что мне делать. И где делать – во сне или наяву. Если сегодня ночью во сне я убью мистера Миллера, выйдет ли он завтра утром на работу, нашкодивший и злорадный? Если сегодня ночью во сне я убью мистера Миллера, а завтра утром он объявится в магазине, что будет с моим рассудком? Но как мне жить дальше, если я не убью мистера Миллера ни во сне, ни наяву?
Нынче вечером, вернувшись с работы, я поставил машину не перед домом, а на соседней улице. Голова у меня шла кругом, но я вел себя так, будто ничего не случилось, а после одиннадцатичасовых новостей поднялся в свою спальню.
Но уснуть я побоялся. Испугался, что сон придет опять. Я вытащил из ящика револьвер и теперь сижу на кровати, прслушиваясь к тихой возне матери и сестры.
Сможем ли мы с Делией когда-нибудь снова зажить, как прежде? Сможем ли вытравить из сознания все воспоминания о случившемся? Задавая себе эти вопросы, я поднимаю револьвер и заглядываю в его черное дуло. "Уснуть и ненароком увидеть сон…" Может, если я сумею устроить все так, чтобы больше никогда не просыпаться, мое сновидение останется со мной? Но вдруг оно сделается еще страшнее?
Возможно ли, – подзуживает в мозгу крошечный червячок сомнения, – возможно ли, что Делия совсем не такая, какой кажется? А вдруг она никогда не была мне верна? А вдруг она – суккуб, вторгшийся в мой сон, чтобы погубить меня?
В доме тихо. Глубокая ночь. Если я не усну, если тайком выберусь на улицу и поеду в мотель, кого я застану в седьмом номере?
И кого убью?
- Предыдущая
- 3/3
