Украденная любовь - Бекнел Рексанна - Страница 30
- Предыдущая
- 30/79
- Следующая
Обри взглянул на нее с тревогой.
— Это он приказал Оливеру и Ксавье похитить нас. Он пробрался в мою каюту в тот, первый раз, ведь правда? — Не дожидаясь ее ответа, мальчик продолжал: — Оливер и Ксавье — и вообще вся команда — просто делают то, что он им велит. А он… он меня ненавидит.
— Что ты, Обри! Это не так. Он… — Элиза запнулась, не зная, разумно ли сообщать ребенку то, что она услышала от Киприана. Однако сомнение и растерянность, написанные на лице Обри, заставили ее решиться. — Он… у него, кажется, были нелады с твоим отцом. Но к нам это не имеет отношения, ни к тебе, ни ко мне.
Обри задумчиво сдвинул брови:
— С моим отцом? Он знает моего отца?
Элиза вздохнула и села рядом с ним на кровать.
— Да. Правда, я не знаю, как они познакомились. У него за что-то зуб на сэра Ллойда, и боюсь, ты стал чем-то вроде кости, за которую дерутся две собаки. Две большие, жадные, голодные собаки… — мрачно закончила она.
— Если они станут драться, папа вряд ли победит, — озабоченно сказал мальчик. — Они оба высокие, но капитан моложе и наверняка сильнее.
— Думаю, до физической расправы дело не дойдет, — поспешила успокоить его Элиза, хотя в глубине души она вовсе не была так в этом уверена. У нее почти не было надежды, что ее отец и дядя Ллойд смогут сами найти их: для этого океан чересчур велик. И хотя Элиза по-прежнему не имела никакого представления о том, какую цель преследовал Киприан, логика подсказывала ей, что в конце концов он должен будет потребовать от Хэбертонов какой-то выкуп. Если все сведется к деньгам, сэр Ллойд заплатит необходимую сумму, и Киприан, несомненно, отпустит Обри и ее. Если же нет… Впрочем, гадать, какие еще условия может выдвинуть Киприан, Элиза не собиралась. Найти правильные ответы на свои вопросы она не смогла бы даже случайно, поскольку Киприан и его побудительные мотивы по-прежнему оставались для нее самой большой загадкой. — Я хочу, чтобы ты был мил и приветлив за завтраком, — сказала она Обри, пытаясь отогнать тревогу. — Веди себя как можно лучше, хорошо? Киприан может показаться тебе суровым, но ты не бойся — он не всегда такой грозный, каким кажется.
— Как Ксавье?
Элиза улыбнулась и погладила Обри по щеке, уже покрывшейся легким загаром.
— Да, как Ксавье.
Каким здоровым и сильным выглядит мальчик в последнее время, подумала она, внимательно разглядывая Обри. Невзирая на все их злоключения, он действительно окреп, да и нога начинала понемногу слушаться его. Когда — не «если», а именно «когда» — они наконец вернутся домой, в Англию, его родителей ждет приятный сюрприз.
Своевременно раздавшийся резкий стук в дверь помешал ей погрузиться в тоску по дому.
— Мы сейчас идем! — крикнула она.
Словно получив приглашение войти, в каюте тут же появился Оливер.
— Привет, парень! — весело поздоровался он с Обри. — Разрешите пожелать прекрасного утра прекраснейшей девушке на свете, — добавил он, сгибаясь перед Элизой в изысканнейшем поклоне, будто заправский денди.
Элиза остановила его взглядом:
— Ваша галантность делает вам честь, Оливер, но не стоит тратить ее на меня.
Она ожидала игривого ответа, по крайней мере дерзкого подмигивания или ухмылки, но, к ее изумлению, юноша смотрел на нее в высшей степени серьезно.
— Я думаю, вы привыкли иметь дело с молодцами куда более галантными, чем я когда-нибудь смогу стать.
Элиза молча уставилась на него. Боже, неужели его заигрывания означают нечто большее, чем она думала? Неужели он действительно «влюбился» в нее, как сказал Обри?
Она смущенно повернулась к своему кузену:
— Не могли бы вы отнести Обри? Мы сегодня завтракаем с капитаном, — объяснила она, стремясь перевести беседу в нейтральное русло.
Но у Обри были другие планы. Когда Оливер подошел к нему, мальчик широко улыбнулся своему новому другу.
— Вокруг Элизы вечно увиваются всякие высокородные молодчики, сплошь сэры и милорды. Один из них даже сделал ей предложение, — заявил он. — Но она его не любит. И никого не любит. Даже на своем дне рождения она не хотела быть с ними…
— Обри!
— …вот почему она придумала эту поездку на Мадейру — хотела сбежать. Я уверен, она специально притворяется, что болеет, хотя мне она никогда не казалась больной.
— Обри Хэбертон, придержи язык! Ты сам не понимаешь, что говоришь. К тому же Оливеру неинтересно все это слушать.
— Еще как интересно, Элиза! — Оставив Обри сидеть на кровати, Оливер схватил Элизу за руки. — Я хочу знать о вас все. Я… я думаю, вы — самая прекрасная женщина из всех, кого я знаю. И самая чистая. — Он посмотрел на нее молящим взглядом, и Элиза на мгновение замерла, потрясенная. Она никогда бы не поверила, что эти дерзкие карие глаза могут быть так серьезны. — Вы слишком хороши для такого, как я, — добавил юноша тихо.
К большому облегчению Элизы, шаги в коридоре положили конец излияниям Оливера. Но когда вошедший Киприан уставился на их соединенные руки, ее облегчение мгновенно превратилось в досаду.
— Да, она действительно слишком хороша для такого, как ты, Оливер, — мрачно произнес Киприан.
Элиза вырвала свои руки из рук Оливера, но было поздно: воздух между двоими мужчинами, казалось, весь пропитался враждебностью и потрескивал, точно перед грозой. Да они ревнуют ее друг к другу, с изумлением поняла она.
Ситуация складывалась нелепая до смешного. Элизе, которая всегда считала себя робкой, застенчивой и незаметной, наподобие серенького воробышка, было очень трудно поверить, что двое отъявленных пиратов готовы из-за нее вцепиться друг другу в глотки. Это, однако, не помешало ей немедленно вмешаться, чтобы прекратить готовую разгореться ссору.
— Я не слепая и вполне способна сама решить, кто для меня достаточно «хорош», а кто — нет. Ваши советы мне, во всяком случае, не нужны, — заявила Элиза со всем высокомерием, на какое была способна. — Именно поэтому я собираюсь выйти замуж за лорда Майкла Джонстона. Он — замечательный человек и самый благородный джентльмен во всей Империи. А теперь, когда мы закончили обсуждать мои вкусы относительно мужчин, я, с вашего позволения, хотела бы наконец позавтракать.
Со страхом она ждала реакции на произнесенное ею. У нее не было никакой уверенности в том, что ей удалось хоть как-то разрядить обстановку. Оливер по-прежнему мерил своего капитана свирепым взглядом, что до Киприана, то он смотрел на юношу с непередаваемым выражением, в котором смешивались холодный гнев и снисходительное пренебрежение, словно увлечение Оливера Элизой способно было его только позабавить. И, как ни странно, это взбесило ее сильнее всего. Откуда у Киприана такое чувство собственного превосходства, такая неколебимая уверенность в себе?
Оливер неуклюже повернулся к Элизе всем корпусом, будто его тело было вытесано из цельной дубовой колоды.
— Так мне отнести Обри к…
— Я сам это сделаю, — оборвал его Киприан.
— Нет! — почти закричала Элиза. — Нет, — повторила зона спокойнее, хотя сердце ее неистово билось. «Только бы не дошло до драки», — в отчаянии подумала она. — Пусть Оливер поможет Обри, мальчик уже привык к нему. — Она просунула свою руку под локоть Киприана и почти потащила его к двери. — Пойдемте же, я просто умираю от голода.
Когда Киприан повернулся на каблуках, она чуть не расплакалась от облегчения. Хотя его рука под ее пальцами словно окаменела, он все же уступил ей и повел вперед по коридору — столь узкому, что порой им приходилось касаться друг друга плечами и бедрами, но это была не слишком большая цена за то, чтобы избежать кровавой схватки между двумя соперниками.
Ум Элизы все еще отказывался постичь тот факт, что эти двое стали наскакивать друг на друга, как петухи, именно из-за нее. Элиза Фороугуд никогда не относилась к тем женщинам, из-за которых мужчины были готовы вступить в бой друг с другом. За ее приданое — может быть. Но за нее саму? Маловероятно. Однако это все же случилось, и лишь с огромным трудом Элизе удалось сохранить мир между двумя претендентами на ее внимание. Но постичь это она была не в силах. Вот уж поистине странный народ эти мужчины.
- Предыдущая
- 30/79
- Следующая
