Непорочная грешница - Бекнел Рексанна - Страница 37

• Предыдущая
• 37/91
• Следующая

Питер переступил с ноги на ногу.

— Он что же — отослал тебя сюда и велел его ждать опять? — В голосе молодого человека явно слышал удивление.

Линни ничего не ответила. Сказать по правде, она сама не уставала удивляться мужским доблестям Экстона.

? ?оворят, ты ударила его кинжалом.

Линни мгновенно повернулась к нему лицом. И как спрашивается, он об этом узнал?

— Стало быть, это правда. — На лице Питера появилось хмурое выражение, чрезвычайно сходное с тем, какое любил напускать на себя Экстон. — Надеюсь, он тебя основательно за это отколотил. А если нет, то это сделаю я.

И снова Линни расхохоталась, но на этот раз ее смех подозрительно походил на рыдания.

— Побил ли он меня? Считай, что побил. Только не так как ты думаешь. Если тебя интересуют детали, обратись к своему братцу, а меня нечего терзать. Уж он-то тебе поведает все — без утайки — и вволю вместе с тобой посмеетесь. Надо мной, разумеется. Так что вы можете смело собой гордиться — двое больших сильных мужчин совладали с одной единственной беззащитной женщиной!

Питер собрался было ответить ей не менее ехидным замечанием, но промолчал. Двое больших сильных мужчи. А ведь они и в самом деле с ней совладали. Разве не так? Ни какой радости, правда, он при этом не испытывал, напротив, почувствовал себя жестоким и безжалостным человеком.

Он в замешательстве на нее посмотрел. Теперь она уже не казалась ему злобной ведьмой, способной отравить его любимого Мура. Даже злость, которая поднялась в нем, когда он узнал, что она ткнула Экстона кинжалом, полностью улетучилась при виде ее несчастного лица.

Хотя Питер был с Линни примерно одного роста, вдруг показалась ему маленькой и очень хрупкой. Она походила на нежный росток, прижатый к земле бурей. «А в бурю вызвала не она, — вдруг пришло на ум Питеру. — О всего лишь пыталась во время этой бури уцелеть». Питер кашлянул и, потоптавшись на месте, начал:

— Леди Беатрис…

— Я же просила ? оставь меня в покое! — напустилась на него Линни, и юноша облегченно вздохнул — кое-какой пыл в жене брата все еще оставался.

Питер, пятясь, вышел из дверей, и Линни захлопнула за ним створки. Впрочем, младший де ла Мансе уходить из коридора не торопился. К нему подошел Мур и ткнулся влажным носом в ладонь в надежде на подачку. Питер сунул руку в мешочек, висевший у него на поясе, и вынул кусок поджаренного теста. Пока волкодав пожирал лакомство, Питер не отрывая, глаз смотрел на тяжелые двери господских покоев. Здесь же, у дверей, его и застал вернувшийся Экстон.

— Что это ты здесь делаешь?

? ?а вот… Вышел с Муром на прогулку. — Питер снова перевел взгляд на темную поверхность дверей. — Она, знаешь ли… Я хочу сказать, что…

Экстон остановил его жестом.

— Если у тебя нет иного дела, как только слоняться по этажам со своим ужасным псом, обещаю, что я найду тебе занятие. Перестань околачиваться возле моей жены.

Лорд даже не пожелал удостовериться, исполнил ли брат о распоряжение. Он сразу шагнул к двери, распахнул ее и шел в комнату.

Питер продолжал в оцепенении стоять в коридоре. Более того, ему даже удалось кое-что разглядеть, когда Экстон 1ул дверную створку на себя, — то, что не предназначено для его глаз. Его взору предстала огромная кровать под балдахином, покрытая роскошным меховым покрывалом из шкуры черного медведя. На покрывале, совершенно нагая, лежала, распластавшись на животе, Беатрис. Видение продолжалось не более секунды, но оно навеки запечатлелось у Питера в мозгу. Белая кожа женщины молочно отливала на шкуре животного, являя собой разительный контраст с черным мехом покрывала. Питер заметил ее осиную талию, нежный изгиб бедер и округлые выпуклости ягодиц. Не остались без внимания и стройные длинные ноги, заканчивавшиеся крохотными ступнями.

В свое время Питер слышал о христианских мученицах, и жена Экстона напомнила ему одну из них. Тот факт, что она лежала на животе, озадачил его, ему показалось, что Линни готовится принять от его брата наказание. Черт бы побрал Экстона — что он, в самом деле, с ней собирается делать?

Он на цыпочках подошел поближе к двери и остановился. В комнате стояла тишина — ни криков боли, ни злобных возгласов Экстона.

Питер заколебался. Как-никак эта женщина была женой его брата, а Экстон — ее мужем. У милорда было полное право поступать с ней как ему заблагорассудится. Он лишь не мог убить ее — или изуродовать. «Впрочем, Экстон, без сомнения, не стал бы этого делать», — напомнил себе Питер, зная снисходительное отношение брата к женщинам.

Он вспомнил своих родителей, о том, как они любили друг друга, пока его отец не пал в бою неподалеку от Каен. Но даже смерть отца не смогла убить любовь матери к мужу — она и посей день не забыла о нем. Хотя Питер пока не помышлял о женитьбе и о женщине, которая в один прекрасный день станет его женой, он неожиданно для себя принял решение жениться исключительно по любви. Ему не нужна супруга, которая при его появлении съеживалась бы от страданий.

Питер со смущением подумал о том, что и его родители свое время предавались плотским утехам. Но делали они это по любви — в этом Питер не сомневался. А не так, как Экстон и его жена — под гнетом страха и злобы.

Однако же супружеские отношения Экстона и его жены к нему, Питеру, прямого отношения не имели. Его брат не потерпел бы даже малейшего вмешательства в свои личные дела, да и Беатрис тоже — о чем она совсем недавно дала это понять. Так или иначе, но, когда Питер наконец повернулся и пошел прочь, прихватив за ошейник Мура, на сердце у него было тяжело.

Да, они с братом вернулись в замок Мейденстон, но Питер никак не мог приучить себя к мысли, что это его родной дом. Хотя и очень старался.

Линни проснулась и сразу же поняла, что в опочивальне кроме нее, никого нет. Она не сомневалась в этом, как сомневалась и в том, что уже наступила ночь. Об этом сказали глаза и незнакомое чувство, которому пока не было названия, но которое, тем не менее, позволяло с уверенностью утверждать, что Экстон ушел.

Линни перекатилась на спину. На ней ничего не было, и она куталась в медвежье покрывало. Медведя Экстон убил в местечке под названием Жисор. Он сообщил ей об этом в одну из редких минут покоя, когда они лежали на постели, набираясь сил перед новой любовной баталией.

Линни прикрыла глаза и тихонько вскрикнула от отчаяния. Ей даже не удалось подсчитать, сколько раз за то время, что они были вместе, Экстон вступал с ней в отношения, официально именовавшиеся супружескими. Перед тем, как встать с Экстоном у аналоя, Линни редко задумывалась о том, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они вступают в брак. Правда, она слышала, что некоторые женщины получали от супружеской близости удовольствие, в то время, как другие всячески ее избегали и боялись. Супружество, таким образом, не давало гарантии счастья, и Линни сделала вывод, что любовь является тем самым определяющим фактором, который и подключает удовольствие к любовному акту.

Но теперь она знала, что это не так. Она получала удовольствие — и еще какое! Но она не любила мужчину, который ей это удовольствие доставлял. Да и как она могла его полюбить? Он был ее врагом. К тому же она едва была с ним знакома. Общение с Экстоном позволило ей узнать о нем некоторые вещи, которых лучше было бы не знать. Впрочем, и он кое-что узнал о ней… Узнал, к примеру, что она боится щекотки. А вот он не боялся. Никого и ничего. Она видела у него на груди шрам, который он получил во время единоборства с медведем, превращенным нынче в меховое покрывало. Кроме того, Экстон выяснил, что у нее на ноге есть родимое пятно, а она — что ему двадцать восемь лет от роду и что родился он в замке Мейденстон в тех самых покоях, в которых они сейчас находились. Он, в свою очередь, стал обладателем драгоценного знания о том, что она появилась на свет в комнате напротив.

Но он не знал самого главного — того, что у нее есть сестра-близнец. Он не знал, что настоящее имя его жены не Беатрис, а Линни, и даже не подозревал о том, что она не раскрыла ему ночью эту тайну.

• Предыдущая
• 37/91
• Следующая