Мой галантный враг - Бекнел Рексанна - Страница 11
- Предыдущая
- 11/81
- Следующая
— Если ты собираешься уложить ее в постель, так, может, они только этого и ждут.
Корбетт громко рассмеялся.
— Она, несомненно, могла бы развлечь мужчину в постели. Но я не намерен разрушать брак прежде, чем он состоится. Нет. — Он поймал Лиллиану за запястье и притянул ее поближе к себе. — Она поможет мне выкупаться и ничего больше.
В его прикосновении было что-то такое, что встревожило Лиллиану, хотя никакой боли он ей не причинил. Она рванулась от него в тщетной попытке освободиться, но он только схватил другой рукой подбородок Лиллианы и поднял ее лицо к своему.
— Ты ведь та самая пташка, которую я уже видел сегодня утром? — спросил он и, не ожидая ответа, обернулся к Рокку. — Она ворвалась в залу, когда мы с лордом Бартоном скрепляли печатями наш договор. Довольно смело для простой служанки, правда?
Мужчины понимающе переглянулись.
— Ну-ну, развлекайся как знаешь. — Рокк пожал плечами. — Она-то точно знает, куда ветер дует. Она здесь у себя дома.
— Теперь это и мой дом, — возразил сэр Корбетт.
Он разжал хватку и понаблюдал, как Лиллиана метнулась от него через комнату.
— Скоро и я узнаю, куда ветер дует.
С уходом второго рыцаря страх Лиллианы не рассеялся. Как ни была она напугана, когда ее застали с этими злополучными бумагами, ее почему-то еще больше страшила перспектива остаться наедине с этим высоким, закаленным в боях воином. Она уже собиралась открыть ему, кто она такая на самом деле, но вдруг удержала себя и собралась с духом. Он принял ее за служанку? Что ж, она и дальше будет изображать служанку, и посмотрим, к чему это приведет. Как видно, он из тех мужчин, которые рады позабавиться с миловидными девушками. Если он поведет себя с ней слишком вольно, она сможет убедить отца, что великий сэр Корбетт Колчестерский — не более чем обычный похотливый солдат. Конечно, он недостоин того, чтобы стать хозяином Оррика!
Лиллиана внимательно наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц. Она взялась за нелегкую задачу. Да, он отличался необычно высоким ростом, и даже кузнец-оружейник Оррика мог бы позавидовать мускулистым рукам и широким плечам сэра Корбетта. Но ее тревожила не его телесная мощь. В нем было нечто такое, что порождало ощущение опасности. Она не могла бы определить, что это такое, но знала одно: такого человека лучше бы не иметь в числе своих врагов.
Но они, тем не менее, уже давно враги, напомнила себе Лиллиана. Он мог не придавать этому значения, но она — не могла.
Она взвесила все обстоятельства и приняла решение. Если она сможет доказать, что он бесчестный человек, отцу придется разорвать договор о помолвке. Придется!
Лиллиана стояла, прислонившись к шероховатой каменной стене. Сэр Корбетт не приблизился к ней ни на шаг, и все-таки взгляд его дымчато-серых глаз, которым он обводил ее, она ощущала как долгое, медлительное прикосновение. К немалой своей досаде она чувствовала, что щеки у нее пылают румянцем, и больше всего ей хотелось бы просто исчезнуть, спрятаться в трещину дощатого пола.
— Уж не знаю, воровка ты или шпионка, но смотреть на тебя — сущее удовольствие, — спокойно сообщил он.
Потом внезапно отвернулся от нее и, подойдя к окну, раздернул бархатные драпировки и выглянул в высокое стрельчатое окно. Солнце уже клонилось к закату.
— Не приходится удивляться, что высокородная хозяйка не почтила гостя своим присутствием. — Он издал короткий смешок, а затем насмешливо бросил через плечо: — Сначала я вымоюсь, а потом ты распакуешь мои вещи. Эти два дела должны вполне удовлетворить твое любопытство.
Лиллиана с трудом удержалась, чтобы не дать ему резкий отпор. Неужели он действительно думает, что она будет прислуживать ему, а не просто проследит, чтобы все нужные предметы вовремя оказались под рукой? Но ей хватило благоразумия сообразить, что осторожность не помешает, по крайней мере сейчас. Однако от него, очевидно, не укрылся мятежный блеск ее глаз, потому что улыбка его стала шире.
— У тебя слишком дерзкие повадки для простой служанки.
— Будь вы лучше знакомы с Орриком, вы бы знали, что я вовсе не «простая служанка», — отозвалась она, не в силах скрыть нотку воинственного задора в голосе.
— О-о? — Он понимающе вздернул брови и еще пристальнее, чем раньше, вгляделся в нее.
На мгновение в Лиллиане вспыхнуло суетное сожаление, что сейчас она не одета так, как подобает хозяйке замка. Она знала, что ее платье в лучшем случае годится для кухни, что его нежно-голубой цвет давно уже превратился в тускло-серый. Волосы ее были перехвачены простым полотняным платком, и ничто не выдавало в ней знатную даму.
Но потом возобладал здравый смысл, и она заносчиво подняла голову. Ей безразлично, что он о ней думает. Ей всегда будет безразлично, что думает любой из дома Колчестеров.
Обратив внимание на ее надменную позу, сэр Корбетт еще раз обвел глазами стройную фигуру девушки и встретил ее сердитый взгляд.
— Любая другая прислужница давно бы уже суетилась вокруг, как настеганная, не смея взглянуть мне в глаза, не говоря уж о том, чтобы мне возражать. Но ты… — сказал он, направляясь к ней, — ты слишком много себе позволяешь с новым лордом Орриком.
Он уставился на ее грудь, а потом медленным оценивающим взглядом обвел всю ее женственную фигуру — сначала сверху вниз, потом снизу вверх. От этого откровенного осмотра ее кинуло в жар, но, когда он взглянул ей в глаза, лицо у нее пылало гневом.
— Судя по всему, ты у лорда Бартона… его личная прислужница. — Он усмехнулся. — Приходится воздать ему должное — вкус у него хороший. Но, по-моему, ему следовало бы одевать тебя получше, если ты хорошо с ним обращаешься. А ты с ним плохо обращаешься?
Ошеломленная его гнусным намеком, Лиллиана тем не менее умудрилась ответить самым ледяным тоном:
— Я обращаюсь с ним достаточно хорошо. Но вы должны бы знать, что лорд — хозяин этого замка, уважаемый человек.
— Но, при всем при том, он мужчина, — язвительно заметил сэр Корбетт.
— Несомненно, его тоже можно кое в чем упрекнуть, — сердито продолжила она. — Например, он допустил ужасную ошибку, выбрав себе в зятья такого наглого и недостойного глупца, как вы!
Напрасно она это сказала.
В то же мгновение он схватил ее за руки, не оставив ей ни малейшей возможности освободиться. Вырываться было бесполезно.
— Тебе стоило бы поберечься и не сердить того, кто скоро станет твоим господином.
— Вы никогда не станете моим господином! — Она дышала с трудом, потому что все-таки пыталась бороться. Но он только ближе притянул ее к себе, так что ее грудь оказалась крепко прижатой к его груди.
— Нет, милая моя, я сумею прибрать тебя к рукам. Вот только каким способом? — Глаза у него смеялись. — Силой или обольщением?
Его лицо склонилось к ней, и в течение нескольких мгновений ей казалось, что он собирается ее поцеловать. Она напряглась, полная решимости не позволять ему этого, и крепко зажмурилась. Однако он коротко рассмеялся и отпустил ее. Глаза у Лиллианы широко открылись, и она взглянула на него подозрительно и изумленно.
Теперь его взгляд потеплел, словно его освещал изнутри жар, тлеющий под пеплом. Но тон его слов оставался прежним — резким и высокомерным.
— У тебя красивое лицо, и даже это жалкое платье не может скрыть мягкие, округлые линии твоего тела. Но утехи супружеского ложа мне предстоит разделить с твоей госпожой. Так что тебе придется удовольствоваться старым лордом.
Он расстегнул свой кожаный оружейный пояс и отложил его в сторону. Усевшись на деревянную, ничем не застеленную скамью, он вытянул свои длинные мускулистые ноги.
— Помоги мне с купаньем. Я был в пути много недель, и мне нужно смыть с себя эти недели. И еще мне ведь надо произвести благоприятное впечатление на невесту, — добавил он саркастически.
Лиллиана ответила не сразу. Ее ум лихорадочно работал; она не знала, как поступить. С одной стороны, ее так и подмывало бросить ему в лицо все, что она думала о его отвратительных замашках. Он пробыл в Оррике всего лишь несколько часов, и уже готов гоняться за служанками. Он неспособен хотя бы ради приличия подождать, пока состоится его свадьба. Больше всего Лиллиану возмущало то, что отец всерьез задумал обвенчать ее с этим мужланом и, что было совсем уж нелепо, считал его человеком чести. Тоже мне рыцарь. Да этот усмехающийся наглец, так уверенно развалившийся перед ней на скамье, понятия не имеет о том, что такое рыцарская честь!
- Предыдущая
- 11/81
- Следующая
