Крестоносец в джинсах - Бекман Tea - Страница 4
- Предыдущая
- 4/75
- Следующая
— Двадцать четвертый, — немедленно отозвался Леонардо, поразившись невежеству собеседника.
Долф молчал. Он собирался с мыслями. Ошибка в десять дней! Что это, сбой компьютера или поправка на разницу в летосчислении между нашим веком и тринадцатым столетием? Надо будет выяснить, как только он вернется назад. Из задумчивости его вывел вопрос студента:
— Ты откуда родом?
Понять вопрос было нетрудно.
— Амстелвеен. Знаешь, где это? — (Леонардо пожал плечами.) — В Голландии, — пояснил Долф.
— Так ты из Голландии? А мою речь отчего не понимаешь? Люди из ваших краев говорят на этом языке. Или ты разбираешь только свое наречие?
«До чего же сложно с ним… — вздохнул Долф. — Если бы знать об этом раньше… Надо вспомнить, что мы проходили из истории средних веков. Так… Распространение католицизма, борьба за господство между германским императором и папой римским, закладка крупнейших соборов, вот таких, как тот, кафедральный собор Спирса. А еще дороги, по которым опасно передвигаться, почти никакого сообщения между городами, крестовые походы, рыцарские турниры, заговоры придворных против своего монарха. Науки не было, сплошные суеверия. Люди спасались от нечистой силы всякими амулетами, по любому поводу осеняли себя крестным знамением. Чуть что не так, сваливали на козни дьявола. А путешествовали все же много, хоть и рискованно это было…» Взгляд его привлекли два серых комочка. Зайцы…
Зверьки застыли, присев на задние лапки, не сводя с людей испуганных глаз. Леонардо засмеялся и швырнул в них горсть земли. В одну секунду поляна опустела.
Высоко над ними, в темных верхушках деревьев, заливались птицы. Ослепительно хороша эта земля, сияющая свежестью и чистотой в лучах летнего солнца. На пашнях и в садах, прочертивших крутые, сбегающие к реке склоны холмов, трудились люди. Ни шума автомобилей, ни гула самолетов. Воздух еще не впитал в себя ядовитые выбросы заводских труб. Слезы наворачивались на глаза.
Что стало с этой ласковой, гостеприимной землей в двадцатом веке!
Медленно подбирая слова, он обратился к Леонардо:
— Не бойся, друг, я простой парень, как и ты, тоже учусь. Просто я сбился с пути.
— О, так ты владеешь латынью?
— Нет, не очень.
— Так ты, наверное, силен в математике?
Долф с облегчением подтвердил. Нельзя сказать, чтобы он уж очень любил решать задачи, но ведь не годится же уступать средневековому студенту.
Он исподтишка бросил взгляд на циферблат. Полтора часа пролетели незаметно. Теперь понятно, что из-за ошибки прибора он попал совсем не туда, куда рассчитывал. Рыцарского турнира ему не видать. Посмотреть бы хоть этот город поближе…
Но Леонардо уже нашел полоску чистого песка и потянул за собой Долфа. При помощи сухой ветки он изобразил на песке треугольник и параллелограмм. Долф улыбнулся и, взяв ветку, начертил увеченный конус, квадрат и пирамиду. Молодые люди обменялись сердечным рукопожатием. Они нашли общий язык.
Впервые в жизни Долф горько пожалел, что его познания в математике не слишком глубоки. Дурачась, он написал формулу теоремы Пифагора: а2 + b2 = c2 . Но Леонардо задумался, глядя на знаки с недоумением. Наконец мальчик сообразил, что средневековый студиозус знает только римские цифры. Он проворно стер написанное, затем набросал ряд римских цифр от I до X, а под ними ряд арабских от 1 до 10. Восторгу Леонардо не было предела.
— Да это же восточные знаки! — вскричал он.
Долф скромно кивнул:
— Мы постоянно пользуемся ими. Так считать гораздо удобнее, чем римскими.
Понял ли его Леонардо? Так или иначе, слова Долфа дошли до него.
— Я слышал о них, но сами знаки вижу впервые. Ну-ка, покажи еще раз.
Они перешли на другое место, где песка было больше, и Долф приступил к объяснению. Лекция по курсу элементарной математики, которую он прочел средневековому юноше, заняла немало времени. Леонардо схватывал на лету, хотя Долф с большим трудом объяснялся на старинном наречии. Особый прилив энтузиазма вызвал у студента самый обычный нуль.
Время летело.
— Где ты выучился всему этому? — наконец спросил итальянец.
— В школе, в Голландии.
— Невероятно! — вскричал Леонардо. — Голландия населена варварами, грубыми рыцарями и невежественными монахами, которые и латыни-то как следует не знают. У вас даже нет своего университета.
Долф снова почувствовал себя неуютно. Он украдкой посмотрел на часы и вздрогнул. Половина пятого! Занятый подсчетами и объяснением азов математики на странном — полунидерландском-полунемецком — наречии, он совсем позабыл о времени. Теперь уже не удастся побродить по средневековому городу. Четыре часа, подаренные ему на странствия во времени, он растратил на болтовню, решение задачек и драку… Чем докажет он доктору Кнефелтуру, что и в самом деле побывал в тринадцатом веке, на склонах холмов, опоясывавших Спирс-на-Рейне? Леонардо, конечно, оказался занятной личностью, но все же…
Он поднялся, стряхнул песок и потянулся за курткой.
— Пора идти, — произнес он устало.
— Но куда? Зачем? — Леонардо тоже выпрямился. — Пойдем вместе.
Долф грустно покачал головой. Будучи не в настроении, он почему-то засовывал руки в карманы. Так он поступил и теперь. Вдруг пальцы нащупали мелок. Больше мелки ему не понадобятся, а Леонардо обрадуется подарку, решил он.
— Вот, — он протянул мелки студенту, — возьми на память. Будешь ими писать.
Понял ли его студент? Он взглянул на Долфа, затем на предмет, протянутый ему, и нерешительно дотронулся до мелка. Долф осмотрелся, поднял с земли камень и провел по нему черту.
— Вот, видишь? Возьми в знак дружбы.
Леонардо просиял. Он кивнул, стянул одним махом тонкий шнурок, который носил на шее вместо цепочки. На шнурке покачивался эмалевый медальон с изображением святой Девы. Он крепко вдавил медальон в ладонь Долфа, принимая у него мелки.
Долф был счастлив (подумать только — медальон тринадцатого века, вот удивится доктор Кнефелтур! ) и даже поднес подарок к губам. Леонардо удовлетворенно наблюдал за ним. На прощание они тепло пожали друг другу руки.
Долф надел медальон на шею, спрятав его под свитер, натянул куртку, еще раз помахал своему новому знакомому и побежал вверх по склону холма. Туда, где пролегала седая от пыли дорога. Было без четверти пять. Как раз хватит времени, чтобы не спеша добраться до условного места и спокойно дождаться, пока машина времени доставит его обратно в двадцатый век.
Он вышел на пригорок, ожидая увидеть пустынную дорогу, и остановился как вкопанный. Он слышал явственный шум. Только теперь Долф сообразил, что уже давно различал отдаленный гул, просто не обращал внимания на эти звуки. Тысячеголосый детский хор, сопровождаемый нарастающим грохотом шагов по каменистому пыльному тракту. Ничего не понимая, Долф вглядывался в безбрежное море детских фигурок, запрудивших дорогу. Гигантская процессия, состоявшая из сотен, нет, тысяч и тысяч детей. Неисчислимое множество что-то поющих детей виделось ему сверху. Они плотно, от края до края, заполнили дорогу. Он посмотрел направо, туда, где дорога делала поворот. Ничего, кроме нескончаемой, змеящейся процессии. Наверное, отмечают праздник святого Яна.
Впрочем, сейчас главное — отыскать камень. На пустынном месте это было проще простого, но как разглядеть его за этой движущейся стеной?
Участников шествия, казалось, не интересовало ничто вокруг. Они сосредоточенно спускались в долину с раскинувшимся за ней городом. Откуда они взялись? Неужели этот Спирс привлек к себе тысячи путников? И что это — просто праздничное шествие или дальнее паломничество?
Сплошные вопросы, но искать ответы нет времени.
Медлить нельзя. Где же камень? Не на шутку встревожившись, он начал сходить вниз по склону. Вот и березка, это ее он увидел, как только открыл глаза, приземлившись.
Камень должен быть напротив. Он шагнул вперед, сердце выбивало барабанную дробь, нехорошие предчувствия охватили его. Вот бы обойти эту многотысячную толпу или хотя бы протиснуться сквозь нее…
- Предыдущая
- 4/75
- Следующая
