Содержательное единство 1994-2000 - Кургинян Сергей Ервандович - Страница 78

В Ханкайском районе демаркаторы определили линию водораздела так, что меньшая часть китайской территории (299 га) отходит к нам, а большая часть нашей территории (769 га) отходит к Китаю. К тому же, новая линия границы значительно усложнит ее охрану и землепользование с обеих сторон, так как, в отличие от существующей прямой линии, она резко извилиста. В Уссурийском районе Китаю отводится 968 га лесного массива, в основном это ценные кедровники. В наиболее важном Хасанском районе, где расположен участок земли под проект "Туманган", Китаю отдается два участка площадью в 300 га.

Есть и еще несколько тревожных моментов. К примеру, по обязательству сторон о создании стокилометровой демилитаризованной зоны ущемляются главным образом российские интересы. Китайские войска отводятся на равнину, в обжитые места, а наши должны уходить в горы и создавать всю инфраструктуру базирования заново.

Еще один момент – уничтожение линий укреплений вдоль границы. Первая линия наших укреплений сегодня уже взорвана. А это – настоящие укрепрайоны, предназначенные для долговременной обороны даже в полном окружении, которые строились еще до революции русскими военными инженерами, а накануне Великой Отечественной войны были модернизированы под руководством генерала Дмитрия Карбышева. Теперь к взрыву подготовлена вторая линия укреплений.

Кроме того, лишившись этих территорий, само Приморье может столкнуться с серьезными проблемами, самая важная из которых – судьба подлежащих частичной передаче озер Хасан и Лебяжье, являющихся сегодня самыми чистыми водоемами и главными источниками водозабора края. Отдав их китайцам (которые летом прошлого года, не став еще их полными владельцами, сбросили в воды озер большую партию промышленных отходов), уже невозможно будет строго следить за экологией озер.

Администрация Приморского края, а вслед за ней администрации и местные думы остальных дальневосточных краев и областей, – оспорили передачу этих участков, назвав ее "немотивированной раздачей российской территории". Приморская краевая дума, обладающая правом законодательной инициативы, направила в правительство России предложение начать повторные переговоры с КНР, а демаркация границы на участке в 20 км в Хасанском районе по ее настоянию с 1993 года была приостановлена. Кроме того, приморские власти объявили часть территории Хасанского района заповедным угодьем, а землям вокруг оз.Хасан вместе с сопкой Заозерная, где в 1938г. шли бои, придали статус историко-культурного мемориального комплекса. Часть территории Хасанского района передана в управление казачеству, которое является одним из главных противников передачи земель китайцам. До поры до времени губернатору Приморья Е.Наздратенко удавалось действовать бескомпромиссно.

И все же именно Туманганский компонент той преступной географической уступки, которая реализуется под ширмой демаркации, является, по нашему мнению, наиважнейшим. Общественность страны не должна давать себя убаюкивать словами о ничтожности уступок. Только русское сознание, загипнотизированное бесконечностью своих неосвоенных территорий, может с таким безразличием относиться к земле. Нигде в мире не уступают без боя ни одной пяди территории. Но в данном случае важно подчеркнуть, что речь идет об уступке совершенно особой территории. Китай рвется к этой территории так, как Россия в ее лучшие времена рвалась к Балтике, прорубая "окно в Европу". Туманганское окно имеет для Китая стратегическое значение. Перенос участка российско-китайской границы с фарватера реки Туманная на российский берег окончательно устраняет наиболее сильное ограничение со стороны России на строительство Китаем в устье реки Туманная мощного порта международного значения с потенциальным оборотом порядка 100 млн. тонн груза в год, который станет терминальным звеном трансконтинентального Евроазиатского маршрута. Порт может быть построен Китаем в течение 3-4 лет.

Конечно, можно лукаво развести руками и сказать: "Какой особый смысл Китаю рваться в Японское море, если есть широкий выход к Желтому морю, в более перспективный Южный регион?" Однако подобный скептицизм по отношению к особому значению территории R может быть объяснен либо специальными обстоятельствами, либо глубокой неосведомленностью о сути происходящего в постсоветском мире, стремящемся к развертыванию различных схем нового мирового порядка.

Ниже мы подробно рассмотрим связь этих схем с проектом Туманган. Здесь же – вновь вернемся к острой прагматике, побудившей нас вынести тему Тумангана на заседание нашего клуба. Указ Ельцина от 25 февраля 1996 года отменяет мораторий приморских властей на демаркацию границы, подтверждает, что она должна идти без каких-либо задержек, завершиться в установленный срок, и что условия договора 1991 года должны быть выполнены неукоснительно. На фоне предвыборной кампании, в условиях, когда президент все чаще обозначает патриотический поворот, такой указ, являющийся подтверждением верности козыревскому курсу, требует безжалостной патриотической экспертизы. И новый министр иностранных дел Примаков, и сам президент, и странные группы в его окружении должны знать, что туманганская проблема засвечена в общественном сознании ничуть не менее, чем проблема Курил, и что небрежность к этой проблеме породит ряд общественных последствий, соизмеримых с теми, которые имела курильская эпопея. Что это такое перед выборами – нетрудно предугадать. И самому президенту, и патриотическим группам в его окружении необходимо внимательнее вглядеться в контуры туманганской проблемы, особенно перед готовящимся визитом Ельцина в КНР.

Но столь же внимательна должна быть в этом вопросе и патриотическая оппозиция. Есть определенный риск того, что чувство идеологической симпатии к великому коммунистическому Китаю может возобладать над трезвым пониманием национальных и государственных интересов. Это было бы недопустимым. И наконец, мы в очередной раз сталкиваемся в этом вопросе с проблемой издержек, вызванных идеологическим расколом общества и борьбой за власть. В ходе подобной борьбы велик риск того, что фундаментальные государственные интересы, безотносительные к идеологиям и властным перипетиям, могут быть сданы непоправимым образом.

Глубоко порочна расхожая идея, что нам, де, мол, только бы власть взять, а там все будет исправлено. В нынешнем международном контексте, при нынешней плотности военных, финансовых и демографических потенциалов мира, существует целая серия сдач, которые не имеют обратной силы. Тем более, что смена власти не снимет самого фактора идеологической расколотости общества, но сделает это общество еще более чувствительным к внешним воздействиям, что в итоге может привести к очередной торговле фундаментальными государственными интересами со стороны неустойчивой власти, нуждающейся в геополитических и идеологических союзниках.

Все эти соображения, уже достаточно внятно обозначенные нами в предыдущем докладе, посвященном проблеме СНВ-2, вновь проступают в связи с Туманганской эпопеей. Прочитывается в ее специфическом построении и еще более сильная и опасная тенденция, уже затронутая нами в связи с вопросами об устойчивом развитии. Еще раз обозначим суть и специфику этой тенденции.

Государственные действия в сегодняшней мировой политике возможны на нескольких уровнях.

Уровень (ранг) первый связан либо с реализацией собственной идеи нового мирового порядка (НМП), либо с проблематизацией самой такой идеи. Подобная проблематизация требует от элиты и народов того исторического субъекта, который отторгает принципы НМП, выдвижения другого Большого Исторического Проекта, отвечающего на вызовы XXI века. Долгое время политика СССР всерьез была увязана с идеей своего Большого Исторического Проекта – коммунистического. Именно наличие этого проекта как альтернативы всем вариантам "нового мирового порядка" делало СССР-Россию подлинной сверхдержавой. Именно кризис в понимании сути Большого Исторического Проекта, его фундаментальных смысловых оснований, кризис, начатый идеей "гуляш-коммунизма", а завершенный апелляциями к "шведской модели" и социал-демократии, привел к сбросу красной сверхдержавности.