Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России - Кургинян Сергей Ервандович - Страница 36

Другая депрессивная молодежная субкультура – «эмо» («эмоциональные»). Ее юные последователи упиваются страданием и тоже стремятся к смерти, к самоубийству. В Интернете существует немало сайтов, откровенно ориентированных на пропаганду суицида и дающих рекомендации посетителям по осуществлению оного. Много и молодежных чатов, на которых сомневающиеся вступают в контакт с «единомышленниками», организуют что-то вроде «клубов по интересам», получают поддержку, конкретные советы. Статистика самоубийств, особенно среди молодежи, стала резко расти с начала 2000-х годов. Россия, заметим, занимает по числу самоубийств одно из ведущих мест.

Отдельной, активно разрабатываемой темой в последнее время стала эвтаназия. Желательность принятия закона о «легкой смерти» обсуждают во многих странах, кое-где он принят. Доходит дело и до публичного обсуждения в прессе допустимости инфантицида – убийства «неполноценных» новорожденных. Что существеннейшим образом сдвигает всю «гуманистическую рамку» и откровенно попахивает фашизмом. Специалисты подчеркивают, что позитивное отношение к проблеме эвтаназии прямо координируется с приоритетом в обществе понятия «комфортная жизнь».

На раскрутку темы эвтаназии в киноиндустрии брошены крупные средства и солидные творческие силы. В одном только 2004 г. были премированы и долго шли широким экраном сразу два «эвтаназийных» фильма – «Малышка на миллион» (четыре «Оскара» и два «Золотых глобуса») и «Море внутри» («Оскар», «Гран-при» в Венеции, «Золотой глобус», 14 премий «Гойя» и т.д.). Если первый фильм, очевидно продвигая эвтаназийную тему, делает ставку на психологическую убедительность играющих в нем актеров (актеров действительно хороших), то со вторым все сложнее. «Море внутри» снято одним из наиболее талантливых современных режиссеров испанцем Алехандро Аменабаром. Этот фильм, принадлежа серьезному искусству, одновременно является и откровенно заказным, рекламным. Но, что очень важно, это уже не реклама эвтаназии, это фактически напрямую – реклама Смерти. Герою фильма (которого играет крупный актер), хотя он и парализован, «объективно» умирать незачем – он жизнерадостен, активен, нужен многим, в него влюбляются женщины и т.д. Но он сам говорит, что его необъяснимо тянет к смерти. К смерти как чему-то прекрасному. Наделение смерти чертами притягательной «возлюбленной», тяга к ней – танатофилия – очень существенный ракурс в рассматриваемой нами проблеме общей культурной диверсии.

Второе крупное направление культурной диверсии – это работа по снятию основных табу. Тех, что были выработаны еще на заре формирования человеческих сообществ. В том числе и наиболее значимого табу на каннибализм. Тема каннибализма модна и в постмодернистской литературе, и в кинематографе.

Примеров много. Наиболее яркий – всем известная серия фильмов о Ганнибале Лекторе («Молчание ягнят», «Ганнибал», «Красный дракон», «Ганнибал: восхождение»). Фильмов, в которые вложены огромные деньги и которые дали огромный же кассовый успех. Это добротные режиссерские и актерские работы, это все возможные премии и это… массированная террористическая атака на само существо человека. Причем изощренный психологический террор, осуществленный талантливыми создателями кинообразов, настолько вызывающ, нагл, уверен в своей безнаказанности, что европейский человек ничего не смог противопоставить этой атаке. Более того, поддержал ее рассуждениями о «праве личности», «свободе от догм» и т.д.

Параллельно с данной культурной тенденцией – и, разумеется, под ее воздействием! – развивается сама реальность. В 2002 году в Германии, в Роттенбурге 42-летний программист А. Майвес съел – по взаимному согласию – своего любовника, инженера фирмы Siemens. Деталь – вначале трапеза была совместной (инженер отведал собственной плоти). Майвес, размещавший открыто на гей-сайтах объявления для желающих быть съеденными, впоследствии утверждал на процессе, что откликнулось немало желающих, но только один в результате «пошел до конца», а также, что в стране не менее семисот его единомышленников-каннибалов. Первоначальный срок, полученный Майвесом, был восемь с половиной лет, так как он всего лишь «выполнил волю съеденного», то есть (внимание!), по утверждению защиты, «осуществил незаконную эвтаназию». Позже, убоявшись заразительного примера, суд все же сумел квалифицировать произошедшее как умышленное убийство, и срок стал пожизненным³.

За решеткой каннибал занялся написанием мемуаров, психологическим консультированием следователей (буквально повторяя сюжет фильма «Ганнибал»), а также тяжбами с создателями фильмов и музыкальных хитов, нарушающими его авторские права. Потом он устроил очередную сенсацию, став принципиальным вегетарианцем и организовав в тюрьме секцию «зеленых». При этом тут же оказался на знамени Партии зеленых, то есть в центре политической востребованности⁴.

Во всем этом, на наш взгляд, существенна не столько сама история чрезвычайного извращения, чрезвычайного отклонения от нормы, а то, как именно в ходе разворачивания данной истории норма все больше и больше смещается. Так факт преступания табу, становясь лакомым сюжетом для организации все новых шоу (и самим преступником, и профессионалами шоу-индустрии), наращивает снежный ком социальной патологии.

«Культурный дериват» истории «роттенбургского каннибала» – четыре (!) полнометражных фильма и множество быстро ставших «культовыми» песен и альбомов как известных андеграундных групп, в том числе упоминавшихся выше «готов», так и столпов коммерческого рока, у одного из которых, культовой группы Rammstein, Майвес отсудил аж пять с половиной миллионов. Что, заметим, дает представление об объеме популярности данной темы, пущенной в шоу-прокат.

Один из «жизненных дериватов» – сходный случай в той же Германии (и в той же возрастной и социальной группе): 41-летний декоратор пригласил к себе для секса и последующего расчленения 33-летнего учителя музыки. Лёгкие этого учителя достались коту…⁵

В России еще в 90-е годы тема каннибализма стала смаковаться «либерально-демократической» прессой, а в 2007 году оказалась освещена на основном государственном канале телевидения: в прайм-тайм был показан документальный фильм о современных российских людоедах. Фильм явно нарушал все запреты на фактическую пропаганду преступной жестокости. Причем запреты не только нравственные, но и уголовные. Предсказать ответную реакцию в виде случаев каннибализма в определенных сегментах достаточно криминализованного российского общества не составляло труда.

И такие случаи действительно участились. Наиболее чудовищный произошел в 2009 году в Санкт-Петербурге. Два девятнадцатилетних «гота» расчленили и съели свою знакомую – старшеклассницу, поклонницу субкультуры «эмо». Молодые люди не были психически больными. Они объяснили, что убили девочку из «идейных разногласий» и поскольку она сама этого хотела, а съели часть органов, поскольку «проголодались». Данная история имела в обществе аномально короткий и в чем-то игривый резонанс и никак не повлияла на осмысление ситуации в целом.

Еще один вариант наблюдаемого на Западе растабуирования запретов – некрофилия. Здесь нынешняя культура также говорит свое разрешающее слово. Показательный факт: канадский фильм «Поцелованная» (1996 г.) о юной некрофилке, которая не может преодолеть тягу к соитию с трупами, был снят на гранты канадского правительства. Несмотря на протесты религиозных «правых», он получил 8 национальных премий и 2 международные.

Но, пожалуй, наиболее ярким случаем апологетики «культуры смерти» стала деятельность скандально известного во всем мире доктора Гюнтера фон Хагенса, иначе именуемого «Доктор Смерть». Сей «ученый-патологоанатом» консервирует особым способом трупы и создает на их основе инсталляции, составившие галерею под названием «Мир тела». Экспонаты представлены в разных позах, с ободранной кожей, разрезанные на несколько вертикальных частей, либо с акцентировкой отдельных органов. Доктор утверждает, что это искусство, и к тому же – познавательно.