Отмеченный богами - Уотт-Эванс Лоуренс - Страница 15

• Предыдущая
• 15/122
• Следующая

В конечном итоге к магу направили посыльного, и вскоре Тебас Тудан предстал собственной персоной, дабы на месте разобраться, что происходит. На всякий случай он прихватил с собой накопитель энергии и, выйдя на солнечный свет, сразу приступил к подзарядке обоих кристаллов.

— Вы Тебас Тудан? — спросил возница.

— Именно, — ответил маг.

— В таком случае все, что находится в фургоне, принадлежит вам, — доложил главный фургонщик. — Где прикажете разгружать ваше добро?

Тебас Тудан, с любопытством взглянув на громоздившиеся в фургоне ящики и свертки, поинтересовался:

— Что это?

Возница пожал плечами, потом запустил руку в глубокий карман штанов и, порывшись там несколько секунд, извлек свернутый пергамент.

— Здесь все разъясняется, — сказал он, передавая трубочку магу.

Тебас Тудан развернул пергамент и прочитал: “Наша плата, как обещано. Клятва выполнена. Ребири Назакри и Алдасси Назакри”.

Послание было написано по-домдарски, притом ужасающим почерком.

Тебас Тудан, слегка поколебавшись, забрался в фургон и приоткрыл один сверток. В нем обнаружился прекрасный матуанский гобелен. Другой сверток содержал целое состояние в золоте и серебре. Самую большую ценность представляли две большие золотые фигуры, наподобие тех, что охраняют очаг в домах богатых и могущественных матуанцев.

Посмотрев молча на все это, чародей выбрался из фургона.

Он не знал, как поступить со свалившимся на него богатством, но понимал, что не может надолго задерживать возчиков.

— Идите за мной, — со вздохом произнес он и направился к своему дому.

Наблюдая за разгрузкой, Тебас Тудан мрачнел все больше и больше.

Он прекрасно осознавал, что олнамцы не могли за столь короткий срок приобрести такие вещи честным путем. Более того, они не могли сделать это праведно с помощью магии. Наверняка все, что он видел, украдено, и не исключено, они пустили в ход Новую Магию.

Ту самую магию, которой он их обучил.

Следовало прежде сообразить, нечто подобное рано или поздно должно было случиться, сказал он себе. И вот теперь он несет свою долю ответственности за те преступления, которые совершила эта парочка. Придется отправиться в Ай Варачи и объяснить начальнику гарнизона, что произошло.

Возможно, ему придется вернуть все ценности их законным владельцам, — если, конечно, удастся узнать их имена и если они все ещё живы, что, по его мнению, было маловероятно.

Кроме того, думал он, школе пришел конец. Он не имеет права обучать Новой Магии, зная, с какой легкостью это искусство может быть использовано в низменных целях.

Тебас Тудан вздохнул.

Спустя час опустевший фургон катился под гору. Каждому вознице досталась пригоршня серебряных монет, взятых Тебасом из похищенных сокровищ.

А на следующее утро чародей взял свою магическую доску, поднялся в воздух и полетел в сторону Ай Варачи.

Лорд Горнир, чуть подавшись вперед, держал в руках развернутый пергамент и мрачно взирал на него.

— Не нравится мне все это, — пробормотал он. — Подумать только, что творят проклятые матуанцы в нашем мире под Сотней Лун!

Лорд Шуль, который, задремав, наполовину сполз со своего кресла, приоткрыл глаза и удивленно спросил:

— Какие матуанцы?

Эти два достойных человека сидели в приемной, расположенной в цокольном этаже главной башни Императорского Дворца. (Дворец возвышался в сердце столицы, именуемой Внутренним Городом. Это был центр власти Домдара, распространявшейся на весь остальной мир.) Лорды ждали аудиенции у Председателя Имперского Совета Принца Гранзера, который в настоящий момент обсуждал какой-то вопрос со своей тещей Императрицей Беретрис.

Гранзер сказал, что беседа займет не более пятнадцати минут, но Лорды — оба члены Совета — вот уже более двух часов прохлаждались в приемной. За это время они во всех деталях смогли изучить рисунок роскошных ковров на полу, парчовые гардины, изрядно выцветший гобелен на северной стене и вид, открывающийся из широких, выходящих на восток окон. Настроения беседовать у них не было. Трудились в Совете они давно и неплохо уживались друг с другом, хотя не считали себя близкими друзьями. Не было у них и желания порассуждать вслух о возможной причине задержки.

В результате они просто молча сидели в ожидании принца.

Это гнетущее однообразие было нарушено несколько минут назад посыльным из Храма с кратким посланием Лорду Горниру, Министру Провинций. На письме стояла пометка “Срочно”. Именно его держал в руках Лорд Горнир.

— Какие матуанцы? — повторил вопрос Лорд Шуль.

— Матуанцы из Хао Тана, — ответил Горнир. — Это в провинции Матуа.

— О-о-о, — протянул Шуль, теряя интерес. — Никогда там не был.

— И я тоже, — сказал Горнир. — Насколько мне известно, город этот довольно заурядный — ещё одно сборище торговцев и чиновников. В Матуа полным-полно таких поселений. Но кто-то убил их префекта.

Шуль, собиравшийся пояснить, что не бывал не только в этом городке, но и в Матуа вообще, выпрямился в кресле.

— Убили?

— Так по крайней мере заявляют. Убит в собственной постели.

— Минуточку, Горнир. — Шуль оперся обеими руками о подлокотник кресла. — Это был домдарский префект или матуанский?

— Домдарский, — ответил Горнир. — Во всяком случае, не матуанец. Судя по имени, он карамадорец.

— Не важно.

Шуля имя не интересовало. Он подобно многим считал, что если правительственный чиновник не местный житель, то он все равно домдарец, независимо от национальности своих предков. Боги давным-давно высказали свое неодобрение чрезмерной озабоченностью некоторых особ чистотой фамильной линии, и даже для оракулов слово “Домдар” утратило связь с определенной этнической группой.

— Государственный чиновник Домдара был умерщвлен в постели? Убит не в пьяной драке и не при уличном грабеже, а в собственном доме?!

— Похоже на то.

— И у него не было охраны?

— Охрана была. В Матуа никаких беспорядков не наблюдается уже много лет, но охрана тем не менее имелась. Убийца проник через крышу.

— Какая наглость! — воскликнул потрясенный Шуль, откидываясь на спинку кресла. — В былые времена никто даже не осмелился бы подумать о покушении на официального представителя Домдара!

Горниру не надо было спрашивать у Лорда, что он имеет в виду. Шуль в значительной степени прав. В старые добрые времена можно было обратиться с вопросом к оракулу и тут же узнать имя и местонахождение преступника. Не нашлось бы такого глупца или затаившего на кого-нибудь злобу, который отважился бы при сложившемся тогда общественном порядке напасть на своего правителя.

Но положение коренным образом изменилось семь лет назад, после того как оракулы объявили, что умолкают навсегда.

Горнир завидовал своим предшественникам. Им было значительно легче исполнять обязанности Министра Провинций. Практически все более или менее важные проблемы решались проще. Говорят, два последних года накануне смерти его отца оказались просто ужасными по сравнению с тем, что было до этого.

С другой стороны, если б оракулы оглашали волю богов пять лет назад, то он, Горнир, мог бы и не стать Министром Провинций: боги выбирали наследников не по старшинству в роде, а исходя из заслуг претендентов. Они могли назвать Министром его младшего брата, одну из сестер, кузена или даже вообще какого-нибудь чужака.

Но все это давно кончилось, и теперь Домдару приходилось продираться сквозь трясину государственного управления без божественных указаний. Горнир продолжал молча размышлять о содержании письма, в то время как Шуль не переставал громко ворчать.

Министру Провинций крайне не понравилось то, что он прочитал. Матуа никогда серьезно не протестовала против правления Домдара, а префект по имени Анока Кахи не попадал в поле зрения Горнира. В Империи существовала сеть тайных агентов, в задачу которых входило выявление проступков государственных служащих и любых других неблаговидных действий чиновников, способных повлечь за собой народные волнения. Если убийству предшествовала серия незаконных действий префекта, то об этом должны были поступить сообщения в Министерство Провинций.

• Предыдущая
• 15/122
• Следующая