Кровь Дракона - Уотт-Эванс Лоуренс - Страница 7
- Предыдущая
- 7/49
- Следующая
Будь я таким же богатым, как родители, подумал Думери, я бы нанял слуг или купил рабов, чтобы они кормили кур. Но его матери, похоже, нравилось это занятие. Думери же не сомневался, что он никогда и близко не подойдет к домашней живности.
Он спустился вниз, вышел из дома. Пройдя два квартала, повернул направо, на Плотницкую улицу, запруженную толпой. На углу улицы Морских капитанов он обо что-то споткнулся и едва не упал. Что-то маленькое и зеленое выскользнуло из-под его ног. Когда же он повернулся, странное существо внезапно исчезло.
Думери уж подумал, не его ли он видел в доме Тетерана, но точно сказать не мог, потому что неведомое создание как сквозь землю провалилось.
Мальчик пожал плечами и двинулся дальше.
Двадцать минут спустя Стеновая улица привела его к северо-западному углу Рынка у Западных ворот, где под лучами солнца ярко блестели разноцветные тенты полусотни лотков. Фермеры в одежде из серой или коричневой домотканой материи густо перемешались с горожанами, отдающими предпочтение синему, черному и золотому. Свежий ветер с моря раздувал тенты.
— Лучшая ветчина в Гегемонии! — крикнул мужчина чуть ли не в ухо Думери, когда он проходил мимо фургона с пологом в красно-белую полосу. На мгновение запах копченого мяса перебил запахи пыли и пота.
— Абрикосы, сладкие абрикосы! — рекламировала свой товар женщина с соседней телеги.
Думери прошагал мимо. Он не собирался становиться ни фермером, ни мясником, считая подобные занятия ниже собственного достоинства.
Рынок не поражал размерами, не шел ни в какое сравнение с Рынком в Гавани, но народу толпилось много, так что Думери потребовался не один час, чтобы обойти его.
Он проходил лотки, с которых торговали яблоками, грушами, сливами, фасолью и капустой, говядиной и свининой. Тут же продавали масло и сыры, по уверениям продавцов, свежайшие, только что доставленные с ферм. Торговали шерстяной и хлопковой пряжей, фетром и бархатом, шелком и сатином. Купец, говорящий с незнакомым Думери акцентом, утверждал, что его ткани — лучшие в Этшаре, а цены вполне приемлемы.
Думери ему не поверил. Он знал, что лучшие ткани продаются в Старом Купеческом квартале, а не на рынках.
В основном у Западных ворот торговали продукцией местных ферм. Все, что привозилось издалека, прямиком шло на рынки в квартале Пряностей и в Гавани, а также на Новый рынок. Те же товары, что могли полежать, отправлялись в бесчисленные городские лавки. И этот купец-иностранец был скорее исключением, чем правилом. Вероятно, он прибыл из одного из Малых Королевств в надежде обойти монополию торговых картелей Этшара. На рынке у Западных ворот он мог найти простаков, но не профессию на всю жизнь.
И все же, как славно бродить по рыночной площади, глазея по сторонам. Солнце теплое, цвета яркие, навозом воняет не так уж и сильно.
Неподалеку поднялась суета, раздался крик: «Держи вора!» Думери приподнялся на цыпочки, но за толпой ничего не увидел. Пожал плечами и двинулся дальше.
Немного погодя Думери решил заглянуть за фургоны, повозки и лотки, присмотреться к зданиям, что выстроились вдоль восточной стороны площади.
Разумеется, то были трактиры, гостиницы, постоялые дворы. «Неловкий жонглер», «Сторожка», полдюжины других, втиснутых в сотню ярдов между Плотницкой и Высокой улицами, все с вывесками и широко раскрытыми дверями или воротами. Думери остановился, задумался.
Он знал, что рынок у Западных ворот обслуживают десятки других гостиниц, помимо тех, что он видел перед собой. Их хватало и в городе, у каждых ворот, да и рядом с портом, хотя, несомненно, они концентрировались именно в этом районе.
Может, ему стать хозяином гостиницы? Трактирщиком?
Как становятся трактирщиками? Берут ли трактирщики учеников?
Интересная профессия — постоянно сталкиваться с новыми людьми, выслушивать их рассказы о дальних странствиях... Но, с другой стороны, трактирщик уделяет больше времени бухгалтерским книгам, а не общению с путешественниками, и чаще выслушивает не рассказы их, а жалобы. То есть в принципе трактирщик мало чем отличается от слуги. Нет, это ему неинтересно.
Тем не менее Думери присматривался к гостиницам, восхищаясь искусно нарисованными вывесками.
Особенно ему понравилась вывеска на «Неловком жонглере»: одетый в красное мужчина, рассыпавший шесть разноцветных шаров. На двух, «Сторожке» и «Крестьянском доме», названия были написаны буквами, прочие решили, что название ясно и из картинки. Думери так и не понял, что означала вывеска на трактире у поворота на Высокую улицу: что-то зеленое, с завитушками на фоне синих и золотых полос.
Думери еще таращился на нее, гадая, что же на ней изображено, и раздумывая, а не пойти ли ему в ученики к художнику, когда из двери под вывеской вышли два человека.
Он посмотрел на них мельком и обомлел.
Первым шел высокий, широкоплечий мужчина, затянутый в коричневую кожу. Его Думери видел впервые. От него на шаг отставал злой и сердитый Тетеран-маг.
Из любопытства Думери последовал за ними.
Мужчины прямиком направились к двум гигантским башням, защищающим подступы к воротам с юга. Мужчина шел легко и весело, даже улыбался. Тетеран, наоборот, постоянно хмурился, то и дело обо что-то спотыкался.
Не заболят ли у него ноги после такой прогулки, подумал Думери. Или чародеи не могут ходить иначе?
Думери очень хотелось знать, в чем причина раздражения Тетерана, он старался не отставать, хотя и прятался, дабы чародей не заметил его. По пути ему пришлось нырнуть за пирамиду больших дынь, которую он едва не развалил.
Мужчина в коричневом подошел к основанию южной башни, где, привалившись спиной к серому камню, гвардеец в желтой тунике и красной юбочке охранял маленькую деревянную дверь. Мужчина заговорил с гвардейцем. Тот постучал в дверь и что-то крикнул. За шумом толпы слов Думери не разобрал. Тетеран же нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
Дверь открылась, мужчина скрылся в башне. Тетеран хотел последовать за ним, но гвардеец остановил его, рукой перекрыв путь.
Тетеран поднял крик, однако гвардеец рыкнул на него, и чародей сразу утихомирился.
Думери смотрел во все глаза. Он ожидал, что Тетеран призовет на помощь магию и сотрет гвардейца в пыль или превратит в червяка, а не просто отступит на шаг. И никак не мог понять, чем вызвано столь странное поведение мага.
Впрочем, подумал он, даже чародеи боятся могущества Правителя города Азрада Седьмого. А гвардейцы — представители власти.
Тут появился одетый в кожу мужчина с высоко поднятой рукой, в которой он держал необычной формы бутыль. Не такую уж и большую, размером с кулак здоровяка, отливающую пурпуром в солнечных лучах.
Тетеран потянулся за бутылью, но мужчина отвел его руку в сторону.
Думери уже прокрался достаточно близко, чтобы слышать их разговор.
— Это стоит шесть золотых. И деньги вперед, — заявил мужчина.
У Думери отвисла челюсть. Шесть золотых!
То есть шестьсот медных монет, больше, чем получал рабочий за год!
Что же за драгоценная жидкость в этой бутыли?
— Я заплачу пять после того, как взвешу ее, — ответил Тетеран.
— Нет, — возразил мужчина. — Заплатишь шесть, и сейчас.
— Сорок четыре золотника, но сначала я взвешу ее.
— Сорок восемь золотников. Шесть золотых. Как я и сказал.
— Хорошо, хорошо, если вес тот, что ты назвал, я заплачу шесть золотых.
— Вот и договорились, — ответил продавец. — Весы есть в «Хвосте дракона». Там и взвесим.
— Согласен, — кивнул Тетеран. — Четверть веса в золоте, как мы и договорились, но только за кровь.
— Разумеется, вместе с бутылью, — широко улыбнулся мужчина в коже.
Тетеран хотел возразить, но передумал.
— Ладно, черт побери. Вместе с бутылью.
— Отлично. Пошли. — И направился к трактиру, у двери которого Думери их и увидел. Тетерану не оставалось ничего другого, как последовать за ним.
А Думери подбежал к охраннику.
— Эй, гвардеец! — позвал он.
- Предыдущая
- 7/49
- Следующая
