Агнесса. Том 2 - Бекитт Лора - Страница 32
- Предыдущая
- 32/97
- Следующая
Такого нельзя было допускать и в мыслях, но Орвил все-таки попробовал: а что если какое-то время не стрелять? А после… Здесь будет много тел, Агнесса не станет смотреть на них… Но нет, он не примет на себя такой груз; этот человек, сам того не ведая, тоже защищает Агнессу, а значит, достоин того, чтобы остаться в живых. И Орвил, сжав зубы, продолжал стрелять.
Джек выпряг лошадей. Конечно, он вел себя смело, это Орвилу пришлось признать. «Но ведь у него здесь нет ни близких, ни жены, ни сына, о которых должен кто-то позаботиться. Такие люди не дорожат своей жизнью, чаще считая ее никчемной, — подумал он. — Да так оно, впрочем, и есть. И они стреляют, не размышляя о взятых на душу грехах».
— Вы в порядке? — спросил Орвил, когда Джек вернулся.
Тот кивнул.
— Да, только… задело немного.
На правом рукаве его одежды, пониже плеча расплывалось алое пятно.
— Не будешь под пули лезть в другой раз! — хладнокровно обронил Дэн. — Теперь из-за тебя нам придется вдвоем…
— Чушь! — возразил Джек, слегка морщась от боли. — Я могу и левой стрелять. Перевязать бы только…
— Сейчас!
Орвил, отдав Дэну свой револьвер, взял из чемодана белую шаль Агнессы и, разорвав ее на полосы, как сумел, сделал перевязку.
— Так хорошо? — спросил он, затягивая узел.
— Да.
Орвилу было странно прикасаться к этому человеку и, хотя он ни в чем уже не сомневался, все-таки спросил:
— Вы не работали на конном заводе как его… мистера Дейара? Лет девять назад.
В лице Джека промелькнуло пополам со смятением еще какое-то опасное выражение, и Орвил понял, что такого вопроса, видимо, не следовало задавать.
— Вы меня знаете? — глухо произнес Джек.
— Я Орвил Лемб, мы с вами жили в одном доме, даже в одной комнате. Вы помните меня?
Лицо Джека прояснилось, он сказал довольно спокойно:
— Да, припоминаю.
И все-таки он и после продолжал смотреть на Орвила с недоверчивым удивлением. Возможно, ему казалось непонятным, как это Орвил его узнал.
А Орвил, кстати, помнил и то, что дал Джеку довольно значительную для себя по тем временам сумму, узнав, что тот нуждается в деньгах. Дал для того, чтобы Джек мог уехать с Агнессой.
И сейчас… он отдал бы все для того, чтобы этот парень убрался с его дороги!
— Больше мы не встречались, — на всякий случай добавил Орвил.
Джек кивнул.
— Хорошо, что это именно вы, — заметил он. Орвил достал драгоценную воду.
— Возьми. Пей сколько хочешь.
Но Дж,ек, сделав лишь пару глотков, сказал: — Хватит. Думаю, она нам еще пригодится.
Через несколько минут он вернулся на свое место.
— Меньше стали стрелять, — проговорил Дэн, рукой вытирая пот со лба, — устали, наверное, свиньи!
—Все равно у нас патроны раньше кончатся, — усмехнулся Джек, а Орвил с холодеющим сердцем подумал, что он прав.
Вскоре все началось сначала. Бандиты, желая поскорее закончить дело, не давали противникам ни минуты отдыха, осыпая градом выстрелов. Солнце потихоньку двигалось на запад, но жара не спадала. Пыль покрыла людей с ног до головы, они устали, хотелось лечь на землю, не двигаться, не думать ни о чем.
Дэн, задыхаясь, как-то неловко повернулся, приподнявшись над землей, и внезапно с диким воплем упал на землю.
— Что там еще?! — вскричал Джек.
Дэн не ответил: согнувшись пополам, он скорчился в пыли, которая сразу побурела под ним. Он обхватил себя руками, и руки тоже были в крови.
Орвил подобрался к раненому. Дэн облизнул побелевшие губы; выражение его лица, перекошенного от боли, было удивительно беспомощным. Орвил подумал, что надо бы оттащить Дэна подальше, в тень чахлых кустиков, но минутой позже почувствовал, что это бесполезно. Кровь лилась из раны, руки, зажавшие ее, свело судорогой, лицо Дэна посерело, глаза закатились.
Джек сменил Орвила, но все уже было напрасно.
— Дэн! — произнес он, поднимая голову приятеля. — Дэн!
Но тот, похоже, не слышал; из губ его вырвался полухрип-полустон, последний звук угасающей жизни. Джек не любил Дэна, часто ссорился с ним, иногда почти ненавидел, но у них были похожие судьбы, столько времени они провели вместе и незаметно привыкли, привязались друг к другу; только сейчас Джек почувствовал, как страшно будет перенести еще и эту потерю, остаться совсем одному, он многим готов был пожертвовать ради того, чтобы этого не случилось. И теперь, на краю смертельного отчаяния, покинутый всеми и оставивший все, он начал понимать, что не одиночеством, не бесчестием, не бедностью наказывает человека судьба, а лишь только бессилием перед жизнью или смертью, страшной невозможностью что-либо изменить. Неотвратимость хуже нет ничего на свете, и есть слово, более ужасное даже, чем слово «смерть», — «никогда».
— Мне очень жаль, Джек, — сказал Орвил.
— Да. Но ничего тут не поделаешь.
Вновь завязалась перестрелка. Орвил нажал на курок, но выстрела не последовало.
— У меня все! — крикнул он Джеку. Тот бросил ему оружие Дэна.
— Держи! Кажется, там еще есть.
Орвил почувствовал, как кровь застучала в висках. Да, наверное, скоро все закончится…
Они разделили между собой оставшиеся патроны и воду, и каждый молил небеса не только за свою жизнь, но и за жизнь другого. Как-то разом они стали называть друг друга по имени, причем это казалось естественным не только Джеку, но и Орвилу Лембу.
Подмога явилась, как обычно, в тот самый момент, когда они уже отчаялись ее дождаться. Шестеро вооруженных мужчин верхом на лошадях выскочили из-за скалы позади Орвила и Джека, и те в первые минуты подумали было, что это противники, сумевшие каким-то образом их обойти.
Орвил, убедившись в ошибке, сразу почувствовал расслабление, столь внезапное и сильное, что оно оглушило его почти физической тяжестью. Может быть, на секунду ему даже сделалось дурно, во всяком случае, окружающее лишь через некоторое время начало понемногу выступать из застлавшего глаза тумана. Люди кругом двигались, как во сне, и говорили что-то, чего он не мог расслышать.
Наконец он очнулся и именно в этот момент вдруг увидел смотрящее прямо на него дуло револьвера, который держал в руках один из раненых бандитов, внезапно приподнявший голову. Орвил обомлел, поняв, что ничего не успеет сделать; эта мысль пронеслась с быстротою молнии, но еще быстрее раздался выстрел, и целившийся в Орвила человек замертво повалился навзничь.
Орвил оглянулся: Джек стоял, пошатываясь от слабости, и в руке, которую только что опустил, держал револьвер. Он улыбнулся, а Орвилу почему-то сделалось страшно.
— Значит, я еще кое-чем тебе обязан, — прошептал он.
— В такие минуты нельзя расслабляться, Орвил. В конце схватки, когда ты считаешь, что уже победил, час: то происходит что-нибудь неожиданное.
Орвил подумал, что нужно бы запомнить эти слова.
Подошли, возбужденно переговариваясь, приехавшие мужчины; они пытались о чем-то расспрашивать Орвила, но он, не слушая их, воскликнул:
— Где моя жена?! Что с ней?!
Вперед выступил старший.
— С ней все в порядке, не волнуйтесь, — сказал он Орвилу. — Она смелая женщина. Мы чуть ли не силой заставили ее остаться на ферме. Она очень беспокоилась за вас и за сына.
— Да, — Орвил. — Спасибо вам.
Он поспешил к тому месту, где спустилась вниз Френсин, но кто-то обогнал его, и вскоре девушка появилась на дороге.
— Мистер Лемб! — со слезами вскричала она.
— Все хорошо, успокойтесь, — сказал Орвил, одной рукой обхватив ее плечи, а другой забирая у нее сонного Джерри.
Френсин засмеялась сквозь слезы.
— Мистер Лемб, он спал почти все время! — воскликнула она, любовно глядя на малыша.
— Ас вами все в порядке? — спросил Орвил.
— Да. Я очень испугалась, столько слышалось выстрелов! — говорила Френсин, идя рядом с ним. — А миссис Лемб?
— Тоже в порядке, — отвечал Орвил, надеясь, что это действительно так.
Фермеры возились на дороге.
— Оставим это здесь, — сказал старший, кивая на карету и убитых лошадей. — Потом подъедем, посмотрим, что тут можно сделать. Вы сами заявите в полицию?
- Предыдущая
- 32/97
- Следующая
