Большая книга ужасов – 12 - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 19

– Андрей, ты помнишь записку Анны?

– Да. Она предупреждала, чтобы я никому не верил, в том числе и ей – если вдруг «твой враг станет мною». И главное – мне нельзя увлекаться. Согласись, довольно расплывчатая формулировка.

– Там еще было слово «уезжай» – дельный совет, между прочим. Давай на минуточку представим, что в жизни возможны чудеса, и немного пофантазируем. Для начала расскажи мне о двойниках людей и тайнах зеркал.

– Почему ты думаешь, будто я знаю об этом?

– Каждому понятно – Андрей Милославский не только знаменитый артист, но по совместительству – ходячая энциклопедия тайн, ужасов и кошмаров.

Он невесело усмехнулся.

– Что я знаю о зеркалах? Например, в них нельзя смотреть, когда у тебя плохое настроение. Иначе дурные чувства отразятся и ударят по тебе же, а Зазеркалье заберет остатки энергии. И в темноте на них лучше не смотреть – можно запросто лишиться разума. Если любишь гадать – берегись. Глядевшаяся в зеркальце при свете свечей девушка может лишиться привлекательности. Кто разденется догола, встанет глубокой ночью спиной к зеркалу, посмотрит в него через левое плечо – непременно увидит свою смерть. – Андрей говорил с неохотой, похоже, именно теперь ему было не до сказок. – Без зеркала не проникнуть в иные миры, во всяком случае его используют для этой цели последователи некоторых мистических учений.

– А еще?

– Еще… Отражения – это не обычный оптический эффект, а реальные тела из тонкого эфира. Проще говоря, злые духи, обладающие дурным глазом. Зазеркалье – особый мир. Говорят, при определенных условиях можно даже увидеть подлинное обличье его обитателей, притворяющихся нашими отражениями. Еще есть поверье, что, если разбить зеркало, из него выйдет на свободу все, что оно видело. Кстати, кто последним посмотрится в разбитое зеркало, тот умрет.

– Ценная информация, но требует длительного осмысления. А как насчет двойников?

– По некоторым поверьям, тот, кто увидит своего двойника, умрем в течение года. Иногда такая встреча заканчивается трагически и для человека, и для его копии. Ты даже представить себе не можешь, Зизи, сколько есть документальных свидетельств встреч с двойниками! Люди думают, что общаются со своими знакомыми, а они в этот момент находятся за много километров от места встречи.

– Скажи, Андрей, ты когда-нибудь читал о двойниках, выходящих из зеркал?

– Не слышал о таких.

– Жаль. Я беспокоюсь за Сережку. В том сне, который мне сегодня вспомнился, был момент, когда Ивойлова подвели к зеркалу, что-то с ним сделали и в результате из Зазеркалья на волю выбралось его отражение. То есть зеркальный двойник. Вдруг Сережку уже подменили?

– Если принять условия нашей игры, такое вполне возможно. Это могло произойти тут же, на сцене, сразу после того, как мы бежали из здания клуба. Скажи, а Максим тебе говорил, сколько корма надо сыпать рыбкам?

– Что? – Вернувшись к действительности, я увидела, что висевшие на стене кухни часы показывали без четверти восемь. – Ладненько, Андрей, сиди здесь, как мышь в подполье, мне же предстоит разведка в тылу врага. Надо разузнать, что задумала эта ведьма.

– Удачи тебе.

– До завтра.

Выбравшись из подъезда, я направилась к месту своего временного проживания. По дороге мне еще предстояло забежать к дому Андрея и бросить в почтовый ящик записку – мой сентиментальный приятель не мог оставлять бабушку в неведении относительно своей судьбы. Это нарушало конспирацию, но Андрей был неисправим. По дороге я раздумывала о том, как бы поаккуратней расспросить Ивойлова о дальнейших событиях в театральном кружке, а также по каким признакам можно отличить двойника от настоящего человека.

Когда я вернулась под кров Сережкиной тетушки, мне пришлось выдержать целый шквал сочувствия и переживаний. Больше всех беспокоилась Ангелина Георгиевна. Приложив ладонь к моему лбу, она испуганно спросила:

– Зиночка, что с тобой случилось во время репетиции?

– Все в норме. Просто я разозлилась, ведь мою роль отдали Машке Белой. Вот я и решила всех напугать.

– Тебе это удалось, – подытожила тетя Ангелина и страдальчески возвела глаза к потолку.

Усевшись за стол, мы приступили к ужину. Уничтожив дополнительную порцию спагетти, Петька протянул мне зеркальный кулон. Осколок был оправлен в очень изящную жестяную рамочку с петелькой.

– Классно сработано! Спасибо. – Привстав, я засунула безделушку в задний карман шорт. – Когда подыщу подходящий шнурок, буду носить на шее.

Воспоминания о сгинувшем зеркале окончательно испортили настроение тете Ангелине, и мы поторопились разойтись по своим углам. Лежа на диване, я рассматривала растрескавшийся потолок и думала, как жить дальше. Что лучше – уговорить Андрея уехать ко мне в Москву или, оставшись здесь, попробовать разобраться во всей этой чертовщине? Можно ли доверять Сережке или вместо него по земле уже бродит страшный выходец из зазеркального мира?

– Зизи, ты не спишь? – В комнату крадучись вошел Ивойлов. Осмотрелся, заглянул под диван, за шторы и шепотом произнес: – Я все знаю.

Мне оставалось только прикинуться дурочкой и с недоумением во взоре попросить выражаться более конкретно. Сережка пояснил:

– Когда мы были на сцене, я ближе всего стоял к одному из этих парней, Толику, и видел, как Машка его убила. Именно убила – кинжал оказался настоящим.

– Надо обратиться в милицию.

– Весь фокус в том, Зизи, что у нас нет улик – ребята сразу же ожили. Пока у тебя был припадок…

– Имитация припадка, я подчеркиваю.

– Ладно – имитация. Так вот, во время этой имитации Екатерина Юрьевна подошла к Стасу и Толику, нарисовала на их лбах непонятные знаки и сказала: «Восстань!» Сам слышал. Только тогда они подбежали к тебе. А куда, кстати, делся Андрей? Коварную Екатерину Юрьевну так интересовал этот вопрос, что я начал за него беспокоиться.

– Не знаю. Сейчас он скорее всего дома, сладко спит в своей кроватке. Но это только гипотеза. Мы расстались еще днем, у Дома культуры. Он вытащил меня на свежий воздух, а когда узнал, что все в порядке, обозвал чокнутой и ушел, не прощаясь.

– Надо его предупредить.

– Утром сходим в больницу, Андрей наверняка будет там, рядом с сестрой.

Сережа встал с краешка дивана, подошел к окну, всматриваясь в дебри темного заросшего сада.

– Знаешь, я ведь еще кое-что слышал.

Как оказалось, Ивойлов времени даром не терял. Заметив, что на сцене творится неладное, он спрятался за декорациями, решив пронаблюдать за происходящим. Когда актеры разошлись, Екатерина и две коротышки поднялись на сцену, обсуждая свои планы. «Неофиты должны принести клятву своим богам. Начав колдовство, уже нельзя останавливаться», – сообщила девчонкам ведьма. То есть этой ночью вся компания планировала продолжить магический ритуал.

– Ты хочешь сказать, что сейчас они тусуются на пустыре?

– Да.

Долго не раздумывая, я открыла окно и выпрыгнула в сад. Сережка – следом. Выбравшись из зарослей сирени, мы взяли курс на городскую свалку. Ночь была темной, фонари на окраине городка встречались крайне редко, и это не внушало оптимизма. Можно было либо случайно столкнуться с компанией колдунов, либо вовсе не найти места их сборища. Я напряженно всматривалась в темноту. Вдали, у самой земли затеплилась звездочка, спустя несколько мгновений – вторая, третья… Похоже, кто-то зажигал свечи. Осторожно, сперва на четвереньках, потом ползком мы двинулись к источнику света. Близко подойти к месту шабаша не удалось – кусты, которыми порос пустырь, отступили в сторону, а передвигаться по открытому пространству было слишком опасно. Зато мы могли наблюдать, как обе Марии и Борис трудились, вычерчивая на земле линии и круги. Присмотревшись, я заметила похожие на статуи фигуры зомби, которые неподвижно стояли в сторонке. Екатерина Юрьевна появилась неожиданно, будто возникла из воздуха, и сразу же приступила к делу – стала в центр нарисованной ребятами пентаграммы и начала читать заклинание. Машка Белая, а за ней и остальные поднялись и, протянув вперед руки, шагнули навстречу ведьме. Она достала знакомый кинжальчик и провела им по ладоням посвящаемых. Три тоненьких ручейка крови потекли на землю и, коснувшись ее, вспыхнули ослепительно синим пламенем. Ребята опустились на колени, ведьма поочередно подошла к каждому, рисуя на их лицах загадочные знаки. Ее голос звучал завораживающе и даже на таком расстоянии будил в моей душе странные незнакомые ощущения.