Женщина-дьявол - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 6
- Предыдущая
- 6/31
- Следующая
— Значит, вы их все-таки знаете?
— Нет, но, кажется, я догадался, какой они национальности. Вероятно, это были яванцы…
— Куда вы теперь пойдете?
— Попробую поискать ночлег.
Питер был еще очень слаб, и полицейский вынужден был поддерживать его за локоть.
— Я видел где-то поблизости записку на окне дома. Там сдается комната, — заметил полицейский.
Он осветил карманным фонарем окна нескольких домов.
— Я не ошибся. Это здесь!
Питер медленно подошел к окну. Свет фонаря падал на прикрепленную к нему записку, где сообщалось:
«Здесь сдается комната приличному молодому человеку».
— Хотите поселиться тут?
Питер кивнул головой. Полицейский тихо постучал. Через некоторое время послышались тяжелые шаги.
— Кто там? — спросили за дверью.
— Не бойтесь, — отозвался спаситель Питера, — я полицейский. Со мной молодой человек, который ищет комнату.
— Думаю, теперь не время искать комнату, — произнес женский голос.
— Ах, это вы, миссис Инглеторн? — удивился полицейский.
— Да, это я, — раздраженно ответила женщина. — Вы, полицейские, меня знаете. Вы доставили мне достаточно неприятностей, арестовав моего бедного, невинного мужа и моего симпатичного жильца!
Дверь отворилась. Хозяйка внимательно осмотрела Питера при свете фонарика. Это была толстая низенькая женщина с красным одутловатым лицом, грубым ртом и маленькими, сощуренными глазками.
— Я не могу принять вас, если у вас нет денег. Я уже раз попалась, — заявила она.
Питер вытащил из кармана деньги.
— Ну, ладно, входите, — нехотя согласилась толстуха.
Питер поблагодарил полицейского за помощь и последовал за женщиной.
Она повела его по длинному грязному коридору. Потом, при свете маленькой керосиновой лампочки, повела его наверх.
— Вот комната, — сообщила миссис Инглеторн.
Окно комнаты выходило на улицу. Питер удивился, найдя комнату в довольно приличном состоянии.
— Эту комнату обставил мой последний жилец, — объявила хозяйка. — Он был милым и любезным молодым человеком.
— Он съехал?
Она искоса, недоверчиво посмотрела на него.
— Ему вкатили пять лет за кражу! А моему мужу, честнейшему человеку, придется отсидеть семь лет!
— Странное совпадение, — подумал Питер Дейлиш, — возможно, человек, чью комнату я теперь займу, сядет в Дартмуре в мою камеру.
Миссис Инглеторн попросила задаток, достала из комода две чистых простыни и застелила кровать. После ее ухода Питер разделся и с наслаждением вытянулся на мягкой постели. Но несмотря на усталость, он не мог уснуть.
Наконец часа через два он задремал.
Чей-то слабый крик разбудил его. Питер вскочил и прислушался. Он понял, что это был голос ребенка.
— Я хочу к моему папе! Я хочу к папе! — кричал ребенок.
В ответ послышался сонный голос миссис Инглеторн:
— Заткни глотку, а то я тебе сломаю шею!
Когда все утихло, Питер снова лег. Но заснул он лишь под утро. Утром он уже писал письмо девушке, возродившей его к жизни.
«Многоуважаемая мисс Моген!
Я нашел себе комнату. Район не из лучших, но комната недурна. Хозяйка — отвратительная женщина. Кроме меня в доме еще шестеро детей; младшему — несколько месяцев, старшей девочке — восемь лет. Из этого я заключаю, что, несмотря на все недостатки хозяйки (она изрядно выпивает, лицо ее красно, как испанский перец), миссис Инглеторн недурно послужила отечеству. Я куплю себе новый костюм и надеюсь через пару дней доложить вам, что мои дела поправляются…»
«Дело Питера Дейлиша» занимало Лесли днем, и ночью. Лесли Моген была очень способным сыщиком. Она в свое время помогла Колдуэллу выяснить обстоятельства убийства в Кентском туннеле. В деле ей тогда показалась подозрительной одна деталь: главный свидетель знал так много о трагедии, будто сам был в ней замешан. К тому же она нашла следы вечных чернил на серебряной монете, обнаруженной при обыске в кармане одного из арестантов. На этом маленьком пятнышке Лесли построила целую теорию, повлекшую за собой арест целой шайки. Мало того — была найдена машина, при помощи которой преступники наводнили всю Европу поддельными тысячефранковыми банкнотами.
Теперь мисс Моген снова построила теорию. Правда, на шатком фундаменте — на томике стихов, найденном ею в маленьком имении в Кемберленде. То была тоненькая книжка стихов Елизаветы Браунинг. На первой странице чьей-то рукою было написано восьмистишие. Она перечитывала его много раз:
Писавший эти строки, конечно же, не был поэтом. Лесли отложила книгу, подошла к письменному столу, села, оперев подбородок на руки, и задумалась. На столе лежали папиросы, так понравившиеся Дейлишу. Она обыскала весь Лондон и нашла этот сорт лишь в Скотленд-Ярде. Их выписывал сам начальник, служивший когда-то в Египте офицером.
Лесли закрыла коробку, решив отдать ее Питеру Дейлишу. Уже совсем стемнело, когда Лукреция подала чай.
— Вы будете выходить сегодня, мисс? — Если да — возьмите, по крайней мере, меня с собой, — решительно заявила Лукреция. — Вчера я видела целую компанию, выходившую из автомобиля — среди них были дамы! О, ужас! Я с легкостью могла бы уложить весь их туалет в мою маленькую сумочку. Какое бесстыдство!
Лесли рассмеялась.
— Поймите, наконец, Лукреция, что всякая дама, одеваясь к балу, считает себя лишь тогда хорошо одетой, когда она достаточно раздета.
Лукреция вздохнула.
— Да, женщины нынче не такие, как раньше!
Лесли чувствовала себя как полководец накануне битвы. Нужно зайти еще раз к леди Райтем и без обиняков поговорить с ней. Джен Райтем так и не выполнила своей угрозы — не пожаловалась в Скотленд-Ярд. Лесли еще не знала о ночном приключении Дейлиша. Знай она об этом — она тотчас же отправилась бы на Берклей-стрит.
- Предыдущая
- 6/31
- Следующая
