Сильнее Скотленд-Ярда - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 6
- Предыдущая
- 6/24
- Следующая
Он повесил трубку. Манфред ни о чем не расспрашивал его.
— Большие резцы! — проговорил Леон уже на улице. — М-да…
Рано утром Манфред куда-то ушел и вернулся уже к тому времени, когда Гонзалес позавтракал.
— Где вы изволили пропадать, мистер Манфред?
— На Флит-стрит. Я просматривал спортивные отчеты газет.
— Зачем? — изумился Леон.
— Случайно я встретил мистера Фейра. Он сказал, что при вскрытии не обнаружено следов яда, как и признаков насилия на теле. Полиция собирается сегодня арестовать Стивена Тоблемона.
— Этого я и опасался, — серьезно заметил Гонзалес. — Но чего ради ты вздумал просматривать спортивные отчеты?
Манфред невозмутимо продолжал:
— Фейр убежден в том, что убийца — Стивен Тоблемон. Он предполагает, что молодой человек во время ссоры с отцом потерял самообладание и… Врачи, правда, вначале предположили отравление, но никаких следов яда обнаружить не удалось. Кстати, Стивен в последнее время почему-то рьяно занимался токсикологией…
Гонзалес откинулся на спинку стула и закурил.
— Совершил ли Стивен убийство — неизвестно, но то, что он рано или поздно пойдет на это преступление — могу заявить со всей ответственностью. Если у человека такие резцы… Я попрошу у Фейра разрешения обследовать лабораторию еще раз.
— Чего ради? — спросил Манфред, но тут же добавил: — Возможно, у тебя есть на то особые соображения… Дело, конечно, запутанное, что и говорить… Целый ряд побочных обстоятельств… Например, зачем профессор надевал шерстяные перчатки…
— Что?!
Гонзалес вскочил со стула. Глаза его блестели.
— Какой же я идиот! Вот оно, недостающее звено! Как я мог не подумать об этом?! Идиот! Шерстяные перчатки! Трижды идиот!
Мистер Фейр охотно удовлетворил просьбу Леона, и вскоре оба друга входили в лабораторию, где их ждал Джон Мунсей.
— Я обнаружил очки рядом с кроватью дяди, — первое, что сообщил он Гонзалесу.
— Очки? Ах, да, совершенно верно, очки… — рассеянно проговорил Леон. — Разрешите взглянуть на них… О, ваш дядя был очень близорук. Странно, что он не всегда надевал их…
— Думаю, он заходил после ужина в спальню, чтобы переодеться… И, должно быть, забыл там очки… Правда, в лаборатории всегда находилась запасная пара очков… Вот только где они… Вы хотите остаться в лаборатории…
— Да, в полном одиночестве, — ответил Гонзалес, — и был бы весьма признателен, если вы это время уделите моему другу.
Заперев за ними дверь, он тут же занялся поисками очков.
Они нашлись в металлическом ящике для мусора. От очков остались лишь осколки и обломки стальной оправы. Леон тщательно собрал обломки и, положив их на стол, направился к телефону.
— Разумеется, — ответил удивленный голос Стивена Тоблемона, — отец во время нашей беседы был в очках.
— Благодарю вас. Это все, что я хотел выяснить.
Повесив трубку, Гонзалес занялся осмотром лаборатории. В течение часа он внимательно знакомился с устройством различных аппаратов и принципами их работы.
После этого он снова звонил по телефону.
Еще через полчаса он, надев пару теплых шерстяных перчаток, отворил дверь и позвал Манфреда.
— Я попрошу мистера Мунсея также войти сюда, — сказал он.
— Ваш приятель всерьез интересуется наукой, — заметил не без иронии Мунсей, сопровождая Манфреда.
— Мой приятель — один из самых образованных людей в мире, — жестко отрезал Манфред.
Гонзалес стоял посреди лаборатории, держа в руке ликерную рюмку, в которой виднелась почти бесцветная жидкость, чуть заметно отливавшая синевой. Над ее поверхностью вился легкий дымок.
Увидев на его руках шерстяные перчатки, Манфред весь подобрался, как пантера перед прыжком.
— Вы уже закончили экскурсию? — насмешливо спросил Мунсей из-за спины Манфреда, но, увидев Гонзалеса, смертельно побледнел.
— Не угодно ли вам отпить глоток из этой рюмки, мой друг? — любезно обратился к нему Леон. — Чудесный напиток! Вы могли бы легко спутать его со старым выдержанным ликером, будь вы рассеянны, близоруки, да еще и без очков!
— Что вы хотите этим сказать? — хрипло спросил Мунсей. — Я… не понимаю вас…
— Заверяю вас, что это совершенно безвредный напиток, в нем отсутствуют токсически вредные вещества, он чист как воздух, которым мы дышим.
— Дьявол! — выкрикнул Мунсей.
Но прежде, чем он успел наброситься на своего мучителя, Манфред сбил его с ног.
— Я вызвал по телефону мистера Фейра и Тоблемона-младшего. Они сейчас прибудут. Впрочем, вот и они…
Вошел мистер Фейр в сопровождении Стивена и полицейского чиновника.
— Имею честь вручить вам моего пленника, мистер Фейр, — заявил Гонзалес. — А вот и средство, при помощи которого Джон Мунсей лишил жизни своего дядю. На этот шаг его толкнуло примирение отца с сыном. Он ведь столько усилий приложил, чтобы завещание было переписано в его пользу, бедняга…
— Это ложь! Ложь! — закричал Мунсей.
— Ах, ложь? В таком случае вы можете спокойно выпить эту рюмку. В ней тот самый напиток, который вы подали своему дяде.
— Что это такое? — спросил мистер Фейр.
— Спросите у мистера Мунсея, — твердо ответил Гонзалес.
Мунсей молча повернулся и направился к выходу. Полицейский последовал за ним.
— А теперь я отвечу на ваш вопрос, мистер Фейр, — сказал Леон. — Это сгущенный до жидкого состояния воздух.
— Жидкий воздух? — воскликнул начальник полиции. — Что вы хотите этим сказать? Как можно отравить человека жидким воздухом?
— Профессор вовсе не был отравлен. При очень низкой температуре воздух превращается в жидкость. Содержится он в специальных термосах…
— Боже! — воскликнул Стивен. — Значит, синяя полоса на шее…
— Да. Его убили холодом. Он задохнулся в то же мгновение, когда жидкий воздух коснулся его глотки. Рюмку подсунул ему племянничек. Но вот как он ухитрился уговорить профессора надеть перчатки?..
— Зачем? А, понимаю, — для того, чтобы он не почувствовал холода.
Гонзалес кивнул.
— Он предпринял все необходимые меры, чтобы подозрение пало на другое лицо. Одно лишь он проглядел: перчатки!
— Мне кажется, — проговорил Гонзалес, когда они шли по улице, — Мунсей в течение ряда лет преследовал одну цель: поссорить отца с сыном. Он, должно быть, сам пустил слух об отце невесты…
Стивен проводил друзей до их квартиры.
Когда он, прощаясь, улыбнулся, Гонзалес испуганно вскрикнул:
— Ваши зубы!
Стивен покраснел.
— Мои зубы?
— У вас ведь были непомерно большие резцы! Это было еще вчера! — взволнованно проговорил Гонзалес.
Стивен расхохотался.
— Это были вставные зубы. Я их сменил на другие, нормальной длины, только сегодня утром. Мои собственные выбиты во время футбольного матча…
— Тринадцатого сентября, — добавил Манфред. — Я узнал это из спортивных газет тоже сегодня утром.
Когда они вошли в квартиру, Манфред сказал:
— Если уж речь зашла о больших резцах…
— У тебя нет иных тем для разговора? — оборвал его Гонзалес.
- Предыдущая
- 6/24
- Следующая
