Преступники-сыщики - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 16
- Предыдущая
- 16/26
- Следующая
Нападение было столь остервенелым, что Леон первое мгновение даже растерялся. Но вступать в открытый конфликт он не хотел, чтобы не портить отношений с полицией, и поэтому позволил истеричному мошеннику выставить себя за дверь.
Всё поведение Джона говорило о том, что письма находятся именно в этой комнате… Лет пять назад операция по их изъятию не заняла бы много времени, но сейчас… Леон вздохнул и направился на Керзон-стрит рассказать приятелям о своей неудаче.
На следующий день за обедом все трое живо обсуждали эту, вдруг ставшую сложной, проблему.
— Выйди он из дома, — дело обстояло бы гораздо проще, но вся загвоздка в том, что он не выходит, — говорил Леон. — Впрочем, мы с Раймондом могли бы и так обыскать комнату без особых затруднений. Каждое утро негодяй выпивает бутылочку молока. Следовательно, нам не трудно будет усыпить его, если мы нанесём ему визит сразу после молочника.
Манфред покачал головой.
— Лучше изберите другой способ. Дело не стоит того, чтобы ради него идти против полицейских правил.
— Эти правила неизмеримо мягче, — заметил Пойккерт, саркастически улыбаясь.
— Меня сильно занимает одна деталь, — сказал Леон. — Она слышала его пение в церкви в день Рождества. У меня не укладывается в голове, что этот… субъект стал бы упражняться в пении рождественских псалмов. Я просто не в силах этого предположить. Однако, она твёрдо заявляет это… Так или иначе я должен завладеть этими злополучными письмами.
Гонзалес не любил терять время. На следующее утро спозаранку он уже наблюдал, как молочник поднимался по лестнице к жилищу Лезерита. Едва он вышел из парадного, Леон уже бежал вверх по лестнице, но, к сожалению, успел лишь заметить, как чья-то рука забирала бутылку с молоком. Приготовленный Леоном маленький флакончик с бесцветной жидкостью остался неиспользованным.
Следующее утро также не принесло успеха.
Ночью следующих суток, во втором часу, он проник в дом, на четвереньках бесшумно прополз по лестнице и приник к двери Лезерита.
Дверь была заперта изнутри, но Леону удалось клещами захватить кончик ключа и повернуть его… Он тихонько нажал ручку двери, но та не поддалась. Кроме замка существовала ещё и задвижка… На следующий день он опять подошёл к дому и стал осматривать его снаружи. Чтобы забраться в окно, потребовалась бы очень высокая лестница…
После краткого совещания с Манфредом пришлось отказаться и от этого плана.
— Отчего бы не вызвать его телеграммой на встречу с мисс Броун? — предположил Манфред.
— Уже пробовал, мой дорогой друг, — сказал Леон, вздыхая, — я даже имел под рукой маленького Дика Левсона, чтобы незаметно обыскать его карманы… Увы, он не явился… Он никому ничего не должен, он чтит законы, к нему невозможно придраться. Боюсь, как бы мне не пришлось ударить лицом в грязь перед мисс Броун, — покачал он головой.
Лишь несколько дней спустя он написал по условленному адресу, только теперь узнав, что это была небольшая писчебумажная лавчонка, куда можно было переслать письма.
Неделей позже инспектор Медоуз, поддерживающий со Справедливыми дружеские отношения, зашёл к Манфреду за советом по поводу какого-то фальшивого испанского паспорта. Манфред в подобных делах пользовался большим авторитетом, к тому же знал массу анекдотов о преступлениях, совершённых испанцами, так что консультация затянулась далеко за полночь.
Желая прогуляться, Леон проводил инспектора до Риджент-стрит. Разговор зашёл о мистере Лезерите. Инспектор оживился.
— О, я его знаю великолепно! Года два тому назад я уличил его в предъявлении подложной доверенности и упрятал в Лондонскую центральную на восемнадцать месяцев… Да, это ведь он предал Майкла Ленсолла…
— Взломщика?
— Короля взломщиков! Майкл был приговорён к десяти годам тюрьмы, но когда он выйдет, я не хотел бы оказаться на месте Джона Лезерита…
Вдруг Леон остановился как вкопанный посреди улицы и разразился гомерическим смехом.
— Я не вижу в этом ничего смешного, — серьёзно сказал Медоуз.
— А я вижу! — смеясь возразил Леон. — Какой же я болван!
— Вам нужен Лезерит? — спросил Медоуз. — Мне известно, где он живёт.
— Нет, он мне вовсе не нужен, — покачал головой Гонзалес, но я с удовольствием бы провёл в его комнате минут десять.
— Зачем?
Леон неопределённо пожал плечами.
Он вернулся на Керзон-стрит и тут же стал рыться в разных справочниках и изучать карту Англии. Он пошёл спать последним и встал первым, так как его комната располагалась ближе всех к парадной двери.
Его разбудил сильный стук в дверь.
Шёл сильный дождь. Прильнув к окну, он с трудом узнал Медоуза. Накинув халат, Леон побежал открывать дверь.
— Помните, мы с вами вчера вечером говорили о Лезерите? — начал инспектор, войдя в приёмную.
Голос его был резок и официален. Взгляд был насторожен и строг.
— Припоминаю.
— Вы этой ночью не выходили ещё раз?
— Нет. А что?
Опять подозрительный взгляд.
— Лезерита убили сегодня ночью, в половине второго, а в комнате всё перевёрнуто вверх дном.
Леон посмотрел на инспектора долгим взглядом.
— Вы нашли убийцу?
— Ещё нет, но мы разыщем его. Дежурный полисмен видел, как кто-то спускался по водосточной трубе. Ясно, что он проник в комнату Лезерита через окно. Лезерит был найден на постели мёртвым. Он получил удар по голове отмычкой. Преступнику удалось скрыться, но на окне остались отпечатки трёх пальцев, а так как он, несомненно, уже имел с нами дело, то эти отпечатки равносильны фотографической карточке. Что вы скажете на это?
— Я в восторге! — воскликнул Леон.
Когда инспектор ушёл, он бросился будить своих друзей, чтобы поделиться новостью.
На этом неожиданности не закончились. Когда друзья сидели за утренним кофе, снова явился Медоуз. Он вошёл, скорее вбежал в комнату бледный, с блуждающим от волнения взглядом.
— Здесь кроется тайна, которая даже вам не под силу, друзья мои, — начал он. — Сегодняшний день вписал чёрную строку в историю Скотленд-Ярда и дактилоскопии как науки… Сведена на нет целая система…
— Что случилось? — нетерпеливо спросил Манфред.
— Рухнула система отпечатков пальцев, — заявил Медоуз. Пойккерт, почти боготворивший эту систему, уставился на него с явным недоумением.
— Мы нашли дубликат, — сказал инспектор. — Отпечатки пальцев, несомненно, принадлежат Майклу Ленсоллу, а между тем, что тоже несомненно, Майкл Ленсолл сейчас находится в Уилфордской тюрьме, отбывая десятилетнее наказание.
Что-то заставило Манфреда посмотреть на Гонзалеса. Лицо его излучало радость.
— Человек, певший в церкви, — произнёс он негромко. — Это лучшее из всех дел, какие мне довелось вести! Дорогой Медоуз, присядьте, закусите с нами! Нет, нет, обязательно присядьте! Я хочу кое-что узнать о Ленсолле. Могу я повидать его?
Медоуз взглянул на него с изумлением.
— Зачем это вам?.. Да, такого позора мы никогда ещё не переживали. Скажу вам больше: когда мы показала полисмену фотографический снимок Ленсолла, он признал в нём того самого человека, который спускался по водосточной трубе! Тогда я подумал, что Ленсолл удрал из тюрьмы. Так нет же! Сидит!
— Могу я увидеть Ленсолла?
Медоуз колебался.
— Если вам так этого хочется, то я не вижу препятствий. Вы ведь знакомы со смотрителем тюрьмы?
— О, разумеется!
Около полудня Гонзалес был уже на пути к Уилфордской тюрьме. Это была одна из небольших тюрем, предназначенных преимущественно для долгосрочных арестантов, ведущих себя сравнительно хорошо и умеющих переплетать или печатать книги. Таких «ремесленных» тюрем в Англии несколько: Медетонская — для книгопечатания, Шептон-Миллетская — для малярно-красильных работ и т.д.
Главный надзиратель сообщил Леону, что Уилфордскую тюрьму предполагают вскоре закрыть, а арестантов перевести в Медетонскую. Он говорил об этом с явным сожалением.
— Здесь у нас народу не много. Они не беспокоят нас, да им тоже неплохо здесь. Вот уже столько лет, как не было ни одного случая неповиновения. Ночью у нас дежурит только один смотритель, — сами можете судить, насколько они здесь смирны.
- Предыдущая
- 16/26
- Следующая
