Потерянный миллион - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 15

• Предыдущая
• 15/30
• Следующая

Сунув обличающую фотографию в карман, Джимми помчался в главное бюро гражданских записей и скоро нашел нужную ему запись в книгах. Были обвенчаны Рекс Хьюберт Уолтон и Мэй Лиддиарт. Адрес ее — Гранд-отель. Свадьба совершена в Челси.

Записав эти сведения, Джимми помчался в Челси. Один из клерков помнил свадьбу и точно описал Рекса. О даме он не мог сообщить ничего. Она была все время под очень густой вуалью. Свидетелями были два шофера такси; были указаны их адреса.

Джимми расспросил шоферов, но и они не могли сказать ничего о даме под вуалью. Она наняла такси на улице, и шофер не знал, ни откуда она пришла, ни куда пошла после того, как отпустила его.

Больше Джимми ничего не смог узнать. Все его предположения разлетелись при этом ошеломляющем открытии. Рекс, честный до мозга костей, за день до того, как должен был жениться на Доре Кольман, женился на другой женщине! Неужели это была причина его исчезновения? Хотя Рекс и нервничал в тот день, но вел себя не как человек с такой тайной на душе. И он все же осмелился прийти к Доре и взглянуть ей в лицо. Если он должен был исчезнуть, то почему он не исчез до визита к Доре?

С этой неразрешимой загадкой Джимми снова пришел к Диккеру, который терпеливо выслушал его.

— Мог кто-нибудь играть роль Уолтона? — спросил он.

— Нет. И клерк и шофер оба точно описали его. Кроме того, один из шоферов знает Рекса по виду.

— Странно. Я видел Кези — содержателя игорного дома. Он наконец сознался, что вас сонного принесли в дом с заднего хода и заперли в ту комнату.

— Но кто распорядился этим?

— Об этом он молчит. Очевидно, Кьюпи, потому что Кези готов продать родную мать за деньги, а тут он молчит. Кьюпи так напугал этих людей, что они не смеют выдать кого-либо. Но все это заставляет нас вернуться к Паркеру. Он усыпил вас, он исчез, надеясь, что сильно подвел вас. Поэтому можно сказать, что официально он — Кьюпи. Все донесения отовсюду из провинции и с наших застав говорят, что его не видели.

— Он в Лондоне. Тут легче всего ускользнуть от надзора, и он знает это.

— Миллер был замешан в историю Уолтона. Думая, что он может проговориться, Кьюпи послал ему роковое письмо. Выхода не было.

Диккер помолчал, потом снова спросил:

— Кто должен узнать об этом брачном свидетельстве?

— Я не могу сказать Доре Кольман, это было бы жестоко с моей стороны. Но Джоанне… — тут Джимми запнулся и поспешил скрыться с проницательных глаз старшего сыщика.

Джоанны не было дома, и Джимми стал осматривать кабинет Рекса. Он вспомнил, что не имел еще возможности обследовать бювар Рекса, поэтому сделал это сейчас и увидел, что верхний слой промокательной бумаги абсолютно чист. Вглядевшись внимательнее, сыщик увидел, что листы с оставшимися отпечатками строчек положены под чистый лист. Он нехотя вынул листы и стал при помощи зеркала читать отпечатки. На одном из листов было деловое письмо, заинтересовавшее Джимми. Рекс приказывал банку продать большую часть акций, обратив их в американскую валюту. Будучи в банке, Джимми видел оригинал этого письма, и таким образом он определил срок употребления этого листа бювара. В это время вошла Джоанна.

— Что-нибудь интересное на бюваре? — спросила она.

— Несколько деловых писем, — начал Джимми, но вдруг внимательнее стал читать строки в зеркале.

— Похоже на расписку, — и Джоанна, подойдя к зеркалу, прочла вслух: — «Получена от мистера Рекса Уолтона сумма…» Как тут много нулей!

Далее шли две строчки, которых никак нельзя было разобрать.

— Я могу прочесть слово «хранение», — сказал Джимми. — Была у Рекса книга квитанций? — спросил он.

— Да, он в денежных делах был очень щепетилен и часто этим доводил меня до слез.

Джоанна скоро вернулась с требуемой книжкой. Джимми сейчас же нашел корешок написанной карандашом точной суммы, которая считалась пропавшей. Сравнив корешок с бюваром, он пришел к заключению, что эта квитанция писалась в отсутствие лица, давшего расписку. Рекс, очевидно, куда-то понес ее для подписи и… что стало с ней?

Вдруг одна мысль мелькнула в его лихорадочно работавшем мозгу. Да ведь это одна из бумаг, хранившихся в синем конверте!

Другой бумагой в синем конверте было брачное свидетельство. Но кому были переданы деньги? Загадочной Мэй Лиддиарт? Рекс в силу своего характера никогда не доверил бы такой суммы женщине!

— В чем загвоздка? — спросила Джоанна, увидев мрачное лицо Джимми.

— Я нашел что-то новое. Сядьте и слушайте. Возникло новое затруднение. Знаете вы девушку по имени Мэй Лиддиарт?

Джоанна отрицательно покачала головой.

— А Рекс знал ее?

— Я уверена, что он не знал ее. Он сказал бы мне. Он всегда говорил мне о своих знакомствах. Кто она?

— Вы помните день, когда я видел вас в Тауэре? Вы помните, что случилось после этого?

— Да, — сказала она, подумав. — Мы вернулись домой и позавтракали, а потом Рекс около половины второго ушел. Он был раздражен, я это помню.

— Когда он вернулся?

— Да около пяти часов. Он сказал мне, что видел Дору. Он был очень рассеян и нервничал. Но что с вами, Джимми?

— В этот день Рекс после завтрака женился на Мэй Лиддиарт, — спокойно сказал он, и девушка подскочила, услышав эту новость.

— Но кто она, эта Мэй Лиддиарт? Это невозможно! Рекс никогда не сделает такого. Он был женихом Доры и за день до свадьбы с ней не мог жениться на какой-то Мэй! Кто сказал это?

Тогда Джимми рассказал подробно о своем открытии. Джоанна, беспомощно сложив руки, слушала. Наконец промолвила:

— Я думаю, мы должны сказать об этом Доре. Она вправе знать все…

Девушка была готова заплакать, и Джимми чувствовал себя ужасно неловко, не зная, что предпринять, чтобы хоть немного успокоить ее.

— Я думаю, что лучше всего вам самому сообщить ей, — сказала она. — Я не осмелюсь посмотреть Доре в глаза.

Джимми покинул Кадоган-сквер с тяжелым чувством, что ему предстоит очень неприятная обязанность. Узнав, что Доры нет дома, он вздохнул с облегчением. Оставив слуге записку для Доры, в которой он сообщал, что зайдет позже, Джимми собрался уходить, как вдруг что-то показалось ему знакомым в речи и чертах нового слуги.

— Я где-то видел ваше лицо, — сказал он, и слуга улыбнулся.

— Я — Беннет, сэр, — сказал он, и Джимми вспомнил, что это был шофер Кольмана, теперь получивший должность лакея. — Меня повысили. Я думаю, вы так и не нашли вора, сэр?

— Которого? — спросил Джимми, мысленно констатируя, что для Беннета существовал только один вор, а именно тот, которого экс-шофер помогал ловить.

Это таинственное дело давно уже действовало на нервы Джимми. Будь Рекс чужим ему, а не другом, он передал бы расследование дела другому. Не потому, что оно было сопряжено с опасностью лично для него. Еще до отравленного кофе, поданного Паркером, и до покушения на улице он понял, что вызвал немилость Кьюпи.

Кьюпи начал борьбу не на живот, а на смерть, как загнанный в угол зверь, и это удивляло Джимми, который думал, что Кьюпи был так уверен в себе и своих помощниках, что не боялся розысков полиции. Следов Кьюпи нельзя было найти, и полиция не шла дальше признания Паркера главой шайки. У полиции есть примета: если преступник известен, то его рано или поздно найдут. Но будет ли это неопровержимой истиной и в этом случае? Прекратит ли арест Паркера деятельность Кьюпи? Одним словом, Джимми смутно сознавал, что не Паркер глава этой неуловимой организации.

Придя домой, Джимми нашел адресованный на его имя объемистый пакет, надписанный неизвестным ему почерком. Вскрыв пакет, он увидел, что в нем была связка писем и записка от Ниппи Ноульса.

«Дорогой мистер Сэппинг! Я никогда не нарушал своих правил и не помогал своими указаниями полиции. Поэтому я не хочу благодарности за оказанную вам небольшую услугу. Мне сказали, что тот „револьверщик“ все еще подстерегает вас. Берегитесь. Что касается того лица, о котором я не раз говорил вам, то я наткнулся на связку ее писем ко мне. Прочтите их и скажите как изучающий человеческую натуру, что вы думаете о девушке, писавшей мне такие письма, а потом сыгравшей такую двойную роль. По-моему, женщин совсем еще не коснулась цивилизация.

• Предыдущая
• 15/30
• Следующая