Слабость силы: Аналитика закрытых элитных игр и ее концептуальные основания - Кургинян Сергей Ервандович - Страница 57

30 ноября 2005 года Совет Безопасности ООН после длительных колебаний наложил международные санкции на 30 компаний Виктора Бута и его партнеров. Странам – членам ООН – было рекомендовано наложить арест на собственность этих компаний, а также на имущество двух частных лиц – Ричарда Чичакли и Валерия Найдо. Формальным поводом стало их документированное участие в поставках оружия режиму Чарльза Тейлора в нарушение эмбарго ООН. Составленный ООН список частных лиц, связанных с режимом Чарльза Тейлора, также включает имена Виктора Бута, Сандживана Рупры, Эммануила Шоу, Мохаммада Саламе, Вульфа Бреслава, Саймона Розенблюма, Слободана Тезича и др.

Напомним, что в ноябре 2005 года «дело Орлова» уже «гремит» вовсю. Чешский суд рассматривает просьбу Орлова о политическом убежище. В СМИ появляются первые публикации с намеками на это дело.

В феврале 2006 года Орлова экстрадировали на Украину.

А в марте 2006 года Европейский союз включил несколько компаний Бута в список из 92 авиаперевозчиков, которым запрещена деятельность во всех странах ЕС.

Тогда же – весной 2006 года – Чичакли вынужден был уехать из США.

А теперь – вновь о Тейлоре.

29 марта 2006 года он был арестован властями Нигерии.

3 апреля Тейлор предстал перед трибуналом ООН в столице Сьерра-Леоне Фритауне.

То есть на коротком промежутке времени совпали три сюжета: эскалация «дела Орлова», атака на Бута и его партнера Чичакли, арест и выдача в Сьерра-Леоне экс-диктатора Либерии Тейлора. При этом связь атаки на Бута и ареста Тейлора вполне очевидна.

Таким образом, если вернуться к преследованиям Тейлора и появлению столь представительной делегации из США на инаугурации нового президента Либерии Джонсон-Серлиф, то все вышесказанное говорит о том, что это, во-первых, симптом окончательного поворота Либерии от интересов французских к интересам американским. И, во-вторых (что, видимо, гораздо важнее), симптом открытия еще одного фронта атак на «военную» элитную группу Чейни–Рамсфелда и ее российских партнеров.

Что же касается связи дел Орлова и Бута, то здесь есть еще один интересный аспект. Бут активно работал не только в Сьерра-Леоне и Либерии. Одним из его клиентов была ангольская антиправительственная группировка УНИТА. По утверждениям многих источников (в том числе ООН), Бут поставлял оружие этой группировке в обход международного эмбарго.

В 2001 году СБ ООН назвал в числе нарушителей международных санкций о поставках оружия в Анголу Олега Орлова. Однако рынок вооружений в Анголе – это очень специфический бизнес. Там все друг друга (и все друг о друге) знают. А это означает, что даже если Орлов не был партнером Бута – то он, по крайней мере, является носителем весьма «чувствительной» для Бута информации.

Таким образом, три рассматриваемых сюжета – дело Орлова, дело Тейлора и дело Бута – оказываются весьма прочно связаны как через отношения между их фигурантами, так и по времени их возбуждения и «раскрутки». Но при этом они, помимо всего прочего, оказываются связаны еще и тем, что от каждого из этих дел идет прямая нить как к военно-спецслужбистским группам в России, так и к американской группе Чейни–Рамсфелда.

Это означает, что удар по Орлову, Тейлору и Буту – это очевидный удар по элитно-спецслужбистским связям группы Чейни и их партнеров в Москве. А в какой-то степени это удар по конфиденциальным аспектам достаточно давних отношений между властно-элитными группами России и США.

Для того чтобы тут хоть что-то конкретизировать, мне придется заняться лубками более высокого ранга. А также их соотношением с реальностью. Увы, тут невозможно ни объехать, ни обойти реальность, связанную с одной фигурой, которую история уже, видимо, начинает заносить в разряд трагических. Но в моем рассмотрении фигурирует, так сказать, «параллельная история». И я не могу избегнуть горькой необходимости ее изложить.

Очень трудно обсуждать жертву. Объективизм тут всегда соседствует с негативизмом. А то и с плевком в сторону проигравшего, что для меня морально недопустимо. Но мифы мешают анализу. Особенно анализу таких ситуаций. И делают этот анализ абсолютно невозможным. Поэтому я постараюсь как-то пройти между Сциллой и Харибдой. Между уважением к несчастью и недопустимостью превращения этого несчастья в героический ложный миф. Я уже делал это в ситуациях гораздо более для меня человечески сложных. И не намерен отказываться от этого в данном случае, поскольку это очень важно для будущего. Итак, реальный Саддам Хусейн – в тех аспектах политической личности, которые для нас имеют действительный интерес.

Иракский атомный проект берет начало в 1956 году, когда США в рамках международной программы «Атом за мир» убедили мировую общественность в целесообразности развития ядерной энергетики во множестве стран мира. По данным рассекреченных материалов «Манхэттенского проекта», первоначальная помощь Ираку дала хороший старт зарождавшейся иракской ядерной программе.

Первоначально эта программа носила исключительно мирный характер. При этом следует отметить, что в 1956 году у власти в Багдаде находился королевский режим, с которым Вашингтон был вполне в дружбе.

Однако в 1958 году королевский режим был свергнут. И дальнейшее развитие иракская ядерная программа получила при помощи СССР.

17 августа 1959 года было подписано советско-иракское межправительственное соглашение об оказании Ираку поддержки в строительстве небольшого исследовательского реактора и изотопной лаборатории, а также помощи в проведении геологоразведочных работ на урановые руды и в подготовке кадров. Соглашение предусматривало содействие исключительно мирным атомным исследованиям.

В 1959 году у власти в Багдаде находился режим генерала Абдул Керима Касема. Основная база его поддержки – коммунисты и часть буржуазно-демократических элементов. Главные противники генерала – баасисты и лично молодой функционер партии БААС Саддам Хусейн.

Генерал Касем пытается сделать ставку на Москву как в политическом (выход из Багдадского пакта, опора на коммунистов и т.д.), так и в экономическом (контакты с СССР по линии ВТС) плане. Баасисты активно пропагандируют идею панарабского единства. Главная внешнеполитическая ставка баасистов – США. Как выразился один из функционеров партии БААС после свержения генерала Касема, «мы приехали к власти на поезде ЦРУ».

Вот правда о Саддаме Хусейне и его сподвижниках. Антиамериканский миф – фундаментальное препятствие на пути понимания логики большой политической игры. А только в рамках этой логики обретают смысл и ядерные сюжеты.

Поддержку баасистов со стороны американской администрации определяла группа влиятельных сотрудников и ветеранов ЦРУ. Тут и общеизвестные братья Даллесы, и легендарный американский ЦРУшник Майлс Коупленд. Вновь это имя! Которое, как мы видим, становится одним из маркеров нашего системного анализа.

Что же касается Даллесов, то интегрированность Аллена Даллеса в иракские дела определялась его участием в борьбе за получение американской доли в нефтяном консорциуме «Ирак петролеум компани» в 20-30-е годы. Отметим также, что Даллес называл Ирак эпохи Касема «самым опасным местом в мире». А значит, борцы с этим опасным местом не могли не быть его хотя бы ситуативными союзниками. Но только ли ситуативными?

Одним из самых активных участников борьбы с Касемом (той самой борьбы, которая так нужна была Даллесу) был Саддам Хусейн.

7 октября 1959 года Саддам Хусейн с группой соратников по БААС совершил покушение на Касема. Покушение оказалось неудачным. Раненый в ногу, Саддам бежал сначала в Сирию, затем в Ливан, а затем в Египет. При чьем содействии он бежал? Аналитики знают: он бежал при прямом содействии ЦРУ (а также египетской разведки).

В Бейруте и Каире ЦРУ очень активно работало с Хусейном.

Саддам Хусейн регулярно посещал посольство США в Каире, где встречался с сотрудниками американской разведки Джимом Эйхельбергером и Коуплендом (опять Коупленд!). Именно в этот период люди из окружения Насера начинают говорить об опасности увлечения «молодым баасистом, слишком часто наведывающимся в американское посольство». Под «молодым баасистом» имеется в виду все тот же Саддам Хусейн.