Слабость силы: Аналитика закрытых элитных игр и ее концептуальные основания - Кургинян Сергей Ервандович - Страница 16

Хорош или плох «мир ЗС», но если он теряет свои социальные свойства, то это... Один абориген из известного анекдота говорил: «Однако, это тенденция».

Вот и надо показать, что это тенденция.

С того момента, когда «мир ЗС» теряет свои социальные нормы (свои, а не нормы другого, открытого мира), он начинает катиться вниз по наклонной плоскости. Я неоднократно называл этот процесс «соскальзыванием». Нельзя соскальзывать, не оказавшись в итоге на территории своего же Анти, то есть на территории инферно (рис. 17).

Потеря «зеслянских» норм... Потеря «зеслянской» социальности... Потеря «зеслянского» нормативного содержания... Обретение «зеслянского» антинормативного содержания... Путь от «зеслянина» к «антизеслянину»... Воздействие этой метаморфозы на Землю. Вот то, что хочу понять.

Скажут: «Подумаешь, одна закрытая система засвечивает другую. Или же одна часть закрытой системы сдает чужой системе собственный "бросовый материал"».

Дело, повторяю, не в отвратительности этого «зеслянского» явления, а в его несоответствии собственным («зеслянским», так сказать) нормам. Вот что я пытаюсь растолковать. Вот зачем оперирую «зеслянской» метафорой. Вот зачем ссылаюсь на Брехта. В «мире ЗС» можно действовать по законам ЗС. Законы «мира ЗС» допускают в «мире ЗС» нечто такое, что законы «мира ОС» для «мира ОС» категорически запрещают.

Однако если нечто, запрещенное для «мира ОС», происходит в «мире ЗС», то это не обязательно означает, что «мир ЗС», так сказать, вышел из собственных берегов. Если же «мир ЗС» нарушает свои законы (свои, а не «мира ОС»!), то это значит, что он вышел из собственных берегов.

По моей оценке, нечто подобное происходит с «миром ЗС» в США. И это очень опасно. Я вообще считаю, что всего опаснее, когда какой-то социальный мир выходит за пределы своей социальной логики, своих социальных норм.

Потому что на этом пути он рано или поздно обретет антинорму, то есть возникнет превращенная форма (форма, истребляющая свое содержание). И особенно опасна такая мутация в «единственной сверхдержаве». Мутация сильного.

«Превращается» ли «мир ЗС» в США? По некоторым симптомам можно предполагать, что нечто подобное действительно происходит.

Но кто-то скажет: «Это их дело». А кто-то добавит: «Ничего, они разберутся». В чем-то согласен. Но не во всем.

Их дело? Пожалуйста, поймите, пока не поздно: уже нет «нас» и «их». «Мир ЗС» создает самые причудливые трансгосударственные композиции. И то, что нам представляется «их» делом, может повлиять на нас. Сначала на наши ЗС. Потом на наши ОС. Кроме того, есть и обратная связь. В любом случае, мы уже не живем за непроницаемым забором. Мы живем на семи ветрах.

Конечно же, социальная система под названием «США», и особенно «мир ЗС» в США... Все это может защищать свою норму. Под вопросом эффективность этой защиты. Но защита, конечно же, налицо. А у нас-то что происходит?

В России все особо осложнено тем, что был СССР. Что в СССР все строилось на принципе огня (убедительно строилось или нет – отдельный вопрос). Россия в ее так называемом демократическом исполнении этот огонь не просто отвергла. Она, не отказавшись от наследства СССР, одновременно предала всех, кто служил советскому огню (коммунизму, социализму).

Она предала политиков. Хонеккера, Наджибуллу, всех других, позволивших себя предать (многие не позволили).

Она предала и тех людей из «мира ЗС», кто служил этому огню. Она предала живых и мертвых. Даже когда ей хотелось сохранить сам факт служения (синдром безыдейного чекизма), она все равно начала изымать из этого служения огонь. И «рыцарей огня» представила как авантюристов или специфических профессионалов, для которых профессия самодостаточна (своего рода модификация формулы «искусство для искусства»).

Живые могут еще отреагировать на предательство (хотя реагировать, будучи преданным и находясь в тюрьме, – дело невеселое и крайне бесперспективное). Но мертвые лишены даже этого.

В США попахивает серой какого-то (слабого пока) инфернального начинания. В России воняет так, что трудно выжить даже в противогазе.

Но оно же не само по себе воняет. Нет, так сказать, амбре без источника. Сие взыскует названия. Общеизвестны грубые названия источников подобного запаха. Но все свести к таким названиям – значит, упростить тему и приукрасить поименованных. Гораздо больше могут сказать те строки из лермонтовского стихотворения, в которых говорится о «наперсниках разврата».

Я опишу лишь один из случаев такого «наперсничества». Тот, который мне самому случилось лицезреть в Дели. После сложных переговоров я пришел в гостиничный номер и включил телеканал РТР-Планета. По каналу шла передача о Довженко. И о его последнем, незавершенном фильме «Прощай, Америка!». Фильм был закрыт Сталиным.

В передаче Довженко был представлен антикоммунистом и петлюровцем. Особо усердствовали украинские ревнители нового образа Довженко. Это и понятно: нужен национальный классик, ненавидевший «совков» и «москалей».

Ревнителям было наплевать на элементарную истину творчества. А эта истина гласит, что творческий человек не может имитировать огонь, страсть. Он может только разжечь это внутри, то есть действительно обладать этим. Данная истина касается даже актерского творчества. И уж тем более творчества режиссера.

К фильмам Довженко можно относиться по-разному. Я, например, этого режиссера не люблю. Но нельзя не признавать, что фильмы по-своему талантливы. А также буквально проникнуты коммунистическим огненным пафосом.

Борцы с мифом о коммунистичности Довженко сначала рас сказывают о том, какой он был антисоветчик, антисталинист, держатель фиги в кармане... Потом показывают куски из его фильмов. Лучше бы не показывали. Потому что любой кусок свидетельствует, что разрушители мифа о коммунистичности Довженко – лжецы и конъюнктурщики. А также мифотворцы, создающие антимиф в соответствии с новой конъюнктурой.

Но в передаче, которую я описываю, все не сводится к перелицовке творчества Довженко.

В передаче обсуждается последний его фильм. Этот фильм – «Прощай, Америка!» – был посвящен одной реальной американке, которая работала в ЦРУ, а потом перешла на сторону СССР.

Американка эта уже мертва. И с ней постфактум надо расправиться. То есть объяснить, что в ее действиях не было высокой идеальной мотивации (этого самого огня, то есть). А были только мотивы низменные. В лучшем случае – некая заурядная бабья дурь.

Если бы такую компрометацию мертвой женщины, перешедшей в годы маккартизма на сторону СССР, осуществляли американцы, их можно было бы понять. В конце концов, американка (да еще вдобавок работник ЦРУ) совершила акт государственной измены. Нужно ли ее правдиво описывать – это отдельный вопрос. Но если считать, что наказание нарушителя (и даже месть ему) – это норма мира ЗС, то американские ЗС поступили бы нормально.

Но это осуществляют не представители американских ЗС. Это осуществляют представители наших ЗС. И тем самым выступают в унизительной роли американских «подстилок». Они пытаются эту жалкую роль представить как восстановление исторической истины, высший моральный долг, а также как борьбу с «коммунистическим безумием» (видимо, все же овладевшим аморальной американкой наряду со всякими там бабьими слабостями).

Наши ЗС наблюдают это и... и то ли этому аплодируют, то ли беспомощно утираются. Между тем это не просто шабаш с прямым участием определенных лиц (а значит, косвенным участием определенных структур). Это посмертная «сдача своих». Поскольку речь идет о глумливой сдаче, то смердит на весь мир. Поскольку показано по государственному телевидению, то за этот смрад отвечает государство. Поскольку по всему миру блуждает миф о всесилии в нынешней России некоей чекистской корпорации, то за смрад отвечает еще и корпорация (часть мира ЗС). Все это чревато невыразимым презрением. Я имел возможность в этом убедиться на следующий день. И тень этого презрения ложится не на корпорацию и не на инстанции, а на страну. Тем самым и на каждого из нас, если в нас еще живо хоть какое-то гражданское чувство.