Слабость силы: Аналитика закрытых элитных игр и ее концептуальные основания - Кургинян Сергей Ервандович - Страница 11

Мне кажется, тут срабатывает не только осторожность и нежелание обсуждать недозволенное. Если это и срабатывает, то на уровне почти подсознательного запрета. Но главное все же в другом.

Западный идеал – абсолютная открытость всей социальной ткани. Этот идеал как-то выразили Поппер и его последователи. Идеал довлеет над реальностью. В этом смысле, западное общество ужасно идеологизировано. Просто идеологизация носит неявный характер.

Если идеал – открытость, то она должна присутствовать. Мы эту логику хорошо помним. Советское общество идет к коммунизму? Надо обсуждать динамику этого движения, а не говорить об обратных процессах. Какая еще непрозрачность? Это все конспирологический бред, теория заговора! Того, что отсутствует в идеале, не должно быть в действительности!

Между тем, не признав, что мир состоит из двух слагаемых – «мира ОС» (открытых систем) и «мира ЗС» (закрытых социальных систем), – мы не можем никуда двигаться (рис. 11).

Это кажется очевидным. Но это не признается. Поэтому любая дискуссия, которая состоится завтра (а она должна состояться), должна начаться с растабуирования темы нетранспарентности. И дальше двигаться... куда? Вот это, конечно, и надо обсудить в первую очередь. Не предопределяя таким прогнозом итоги будущей, весьма проблематичной, но необходимой дискуссии.

Когда мы сказали, что есть «мир ОС» и «мир ЗС», то мы уже в неявном виде задали то общее, что есть между этими двумя мирами. Тут все как раз и задается определением, которое только кажется банальным, но отнюдь не является таковым.

Открытые социальные системы объединяет с закрытыми то, что они системы. Да еще вдобавок и социальные системы. Конечно, есть глубокие различия (рис. 12).

Мы не можем читать одно по законам другого (читай художника по законам, которые он сам себе задает). Но мы можем выявить законы, присущие системам. И это социальные законы. А, выявив законы, мы можем говорить об их нарушениях, то есть о патологиях. А также о динамике патологий и ее последствиях. Все это вместе и должно стать предметом обсуждения. Причем не теоретического, а вполне практико-ориентированного. Я только хочу подчеркнуть, что вне этой методологии никакого обсуждения не будет. И сразу перейти к делу.

Итак, в разряд ЗС входят, например, закрытые социальные системы (группы, структуры), создаваемые для осуществления тайных операций. А также столь же, а иногда и более, закрытые системы (группы, структуры), создаваемые для еще более серьезных вещей. Например, для обеспечения тех или иных стратегических коммуникаций.

В любом случае, это все адресует к социологии особого типа, занимающейся поведением закрытых социальных систем, архитектоникой этих систем. Уже не раз я говорил о том, что это вполне научный предмет, а вовсе не конспирологическая заморочка. Закрытая социальная система отличается от открытой. Не может не отличаться. Для того, чтобы быть эффективной (и даже просто быть, то есть функционировать), она должна обладать соответствующей внутренней структурой, иметь соответствующие поведенческие программы. Коды этих программ должны быть заложены в ядро системы. И так далее.

Раз есть закрытая система, то есть и элементы, из которых она состоит. Система не монолит. Это сложно дифференцированное целое. Между элементами, слагающими систему, есть внутренние связи. Единство этих элементов обеспечивается наличием целеполагания. И всюду тут должно стоять слово «закрытые». Закрытые элементы... Закрытые связи между элементами... Закрытое целеполагание... И так далее.

Закрытая система обычно строит отношения с другими закрытыми системами. А также с внешним миром, состоящим из открытых систем. Очень редко поведение закрытых систем определяется по Владимиру Высоцкому: «Лечь бы на дно, как подводная лодка, чтоб не могли запеленговать». Соответственно, возникает не только задача самоидентификации (опять же – закрытой самоидентификации), состоящая из определения отношений внутри себя (между своими элементами, закрытыми элементами) и определения собственной цели (закрытой цели). Это внутренние задачи. Без их решения закрытая система не может функционировать. И все же это, так сказать, необходимо, но недостаточно (рис. 13).

Закрытая система должна предъявлять себя вовне. Как другим закрытым системам, так и обычному миру, миру открытых социальных систем. Правильно выстроенная совокупность таких предъявлений (масок, ролей) – это ролевая матрица.

В любом случае, закрытая система – это не открытая система. Нельзя предъявлять к закрытой системе те требования по самообнаружению и самоописанию, которые являются нормативными для мира открытых социальных систем.

Конечно, открытые системы могут провозгласить: «Сгинь, мир ЗС!»

Но, во-первых, что значит – сгинь? Это тянет на мировую революцию, по масштабам превосходящую самые крупные (Великую Французскую и большевистскую).

Во-вторых, что это будет означать? «Свято место пусто не бывает». Что вырастет на этом месте?

В-третьих, в любом случае, этот мир ЕСТЬ. Он часть реальности, причем существенная. Скорее вы сгинете, чем он. А значит, с ним надо считаться. Предположим, что вы в одностороннем порядке выходите из игры. Что вы ликвидируете свою часть этого мира, а все остальные остаются и процветают. Что происходит с вашим государством? Не является ли это «благими намерениями», которыми реально будет «моститься дорога в ад»? Чем это отличается от одностороннего разоружения (с понятными, надеюсь, последствиями)?

Итак, можно, конечно, потребовать, чтобы мир закрытых социальных систем вообще исчез. Испарился, так сказать. Но тогда надо оговорить, каким образом будет выполнено подобное требование. И чем при его выполнении станет жизнь. Она, конечно, что-то приобретет. Но что-то и потеряет. И как далеко должна быть распространена аксиома открытости и прозрачности (рис. 14)?

Любовная связь двух семейных людей, например, – это уже закрытая система. Возлюбленные строят закрытые отношения между собой, определенным образом предъявляют себя своим семьям, близким, коллегам по работе. Возможно, они строят отношения с другими закрытыми микросистемами, договариваясь, как и куда поехать в отпуск.

Мы можем предавать все это анафеме и требовать, чтобы оно испарилось. Но мы должны понимать, что произойдет в этом случае с обществом. И какой ценой может быть куплено такое испарение. Представьте себе советское общество, в котором все непрерывно доносили бы на нечто подобное в партком, а партком принимал жесточайшие меры в каждом случае без исключения. Это была бы даже не антиутопия. Это была бы схема, которая тут же взорвала бы общество изнутри.

Так чего же мы хотим? Я попробую сформулировать.

1. Мы хотим вернуть адекватность во все, что касается «метрик социального поведения». Когда поведение систем из «мира ЗС» рассматривается не в логике своих метрик, а как нечто, что надо измерять метриками «мира ОС», возникает специфический и крайне опасный казус. Вкратце – мы теряем способность оценить степень здоровья (или меру болезни) того или иного «мира ЗС. Мы не знаем, когда надо бить тревогу и говорить: «Этот конкретный «мир ЗС» страшно болен», а когда подобный сигнал тревоги – это проявление наивности.