Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 1 - Кургинян Сергей Ервандович - Страница 92

Но и это не самое главное. Ну, ладно… Есть какая-нибудь маленькая благополучная страна. У нее высочайший уровень жизни, нет острых социальных проблем, нет геополитических амбиций. И она хочет, чтобы воздух был посвежее. С наукой все в порядке. Ученых много — занять нечем. С бюджетом — денег куры не клюют. Ускоренно развиваться не надо. Проблем, вроде приближения НАТО к границам, не существует. Есть одна проблема — экология. Начинаются поиски сколь угодно дорогих средств очистки. «Экопаиньки» освобождаются от налогов. «Экозлодеи» жестко караются. И постепенно и впрямь все вокруг становится менее загажено индустриальными «выхлопами».

Можно такую страну понять? Можно. Потому что у нее всё действительно «в шоколаде» и она балуется.

НО У НАС-ТО СИСТЕМНЫЙ РЕГРЕСС! НАМ ЕГО НАДО ПЕРЕЛАМЫВАТЬ! ПУТИН ЕГО КОЕ-КАК СДЕРЖАЛ! ТЕПЕРЬ НУЖНО ПЕРЕХОДИТЬ К ЧЕМУ-ТО БОЛЕЕ ЭФФЕКТИВНОМУ. ВЫ ЧТО, НЕ ЗНАЕТЕ, КАКИМ РАЗВИТИЕМ ПЕРЕЛАМЫВАЕТСЯ РЕГРЕСС? ОН ПЕРЕЛАМЫВАЕТСЯ ТОЛЬКО MOБИЛИЗАЦИОННЫМ РАЗВИТИЕМ. ТОЛЬКО МОБИЛИЗАЦИОННЫМ!

Ну, так и ищите возможности и варианты мобилизации. Если спор о том, может ли развитие в принципе быть устойчивым, это все же теория, то спора о том, совместимо ли устойчивое развитие с мобилизацией, просто быть не может. Устойчивое развитие — это вне- и антимобилизационное развитие. Если вы его начнете применять на территории регресса, то у вас и будет регресс, и ничего кроме него.

Видите, как много следствий вытекает из того, что вы честно назвали качество вашего настоящего и стали бороться не за будущее вообще, а за переход в будущее (точку Б) из этой самой точки А, в которой вы находитесь, а не неизвестно откуда?

Условие № 5 — мотивация самих «зайчиков» и средства трансформации.

Форум «Стратегия 2020» был рекомендован «зайчикам» для того, чтобы они могли стать «ежиками». Но для того, чтобы форум мог выполнить такую эксцентрическую задачу, он должен быть по-настоящему нужен тем, кому он всего лишь рекомендован. Это главное правило трансформационной психологии (об «инициациях» как-то даже и говорить неудобно).

Правило это формулируется так: средство трансформационного воздействия эффективно только в том случае, если воспринимающий его субъект (а) страстно хочет трансформации как таковой и (б) столь же страстно верит именно в это средство воздействия. Словом, «жаждешь ли ты», и так далее.

А как сделать, чтобы «зайчик» возжаждал? Какой-то замкнутый круг получается. Но и по части разрывания подобных замкнутых кругов человечество какой-то опыт накопило.

Осуществляется ли когда-нибудь реальное превращение «зайчиков» в «ежиков»? Осуществляется! В том-то и дело, что осуществляется. В разные века по-разному. Не буду разбирать технологии, применявшиеся в древности в различных монастырях. Например, буддистских, но и не только. Сфокусируюсь на другом — на том, что к середине XX века эти трансформационные процедуры, выполнявшиеся по отношению к очень специфическому и малочисленному контингенту, стали видоизменяться, насыщаться разного рода научными тонкостями. В итоге возникла сумма дисциплин, в которых оказались разработаны достаточно эффективные «трансформационные средства». Тут вам и когнитивный шок, и психологический марафон, и в конце концов те же игры (хоть по Хаббарду, хоть по Щедровицкому). А также многое другое — гораздо более закрытое и серьезное.

Поэтому если действительно хотеть переделывать «зайчиков» в «ежиков», то этих «зайчиков» надо очень плотно, я бы сказал, беспощадно плотно состыковывать с теми, у кого в руках находятся эти самые «трансформационные средства». Как именно они будут использованы? Тут все зависит от тех, кто трансформирует. А как иначе? Специалисты знают, что применяются самые разные совокупности средств, И что процесс носит иногда очень грубый характер. Что о психологической корректности тут говорить не приходится. В любом случае — если кто-то хочет действительно переделывать «зайчиков» в «ежиков», то этот «кто-то» соорудит для «зайчиков» какой-нибудь жесткий трансформационный сверхмарафон… Не исключено, что тогда с кем-то из «зайчиков» что-нибудь и произойдет.

Но если «зайчикам» просто прочесть доклад… Если им сказать, что перед тем, как они станут голосовать за Путина как лидера партии, к ним придут «умы», сядут и осуществят некий интеллектуальный «междусобойчик» при необязательном и невнятном присутствии «зайчиков», то качество воздействия заведомо будет нулевым или отрицательным.

Произойдет ли что-нибудь в первом случае — тоже неясно. Но то, что во втором не выйдет ничего, это ясно любому, кто занимался трансформационными технологиями.

В каком-то смысле это ясно даже самим «зайчикам».

Словом, школа в Лонжюмо или на Капри — это школа. Кстати, для вполне уже «обыголенных ежиков», а не для «зайчиков», которым еще предстоит обрастать иголками. Подчеркну еще раз — занятие в принципе ПОЧТИ невозможное. И рассматриваемое мною лишь по причине отсутствия или сверхкатастрофичности альтернатив этому занятию. А также по причине того, что оно все-таки не невозможное, а ПОЧТИ невозможнее. Однако, повторяю, любая формализация этого занятия отменяет данное «ПОЧТИ» немедленно.

Если что-то и может вырастить у кого-то какие-то иголки, так это что-то называется «институт трансформации». Как минимум, речь должна идти о сверхнапряженной партийной школе с отрывом от привычной среды. О мозговом штурме. О нелинейных воздействиях на аудиторию с использованием всех передовых методов своего времени. Ленин тогда использовал все, что могло предоставить ему в распоряжение его время. Более того, он (а это отнюдь не дело политика!) в каком-то смысле свое время опередил в том, что касается и самих воздействий, и их институционализации, и всего, что такими воздействиями и их институционализацией обеспечивается (это в просторечии называется «решенная кадровая задача»).

Прошло более ста лет. За это время были найдены гораздо более эффективные технологии воздействия. Так же, как и методы их институционализации. Но все это не имеет ничего общего с солидным круглым столом, в результате проведения которого появятся, наверное, какие-нибудь аж стенограммы. И отдельные «зайчики» их, может быть, и прочтут.

Мне скажут, что и это лучше, чем ничего. Что ж, соглашусь.

Меньше всего я хочу что-нибудь уценивать в нынешней (пусть для меня и абсолютной трагической) ситуации. Я вообще никогда не уцениваю никаких попыток что-то улучшить. И ненавижу, когда по таким поводам фыркают. Сам всегда говорю, что «путь осилит идущий». Но важно понять, что это за путь. И тут главное — сделать первый шаг, увидеть, где ты оказался, и оценить результаты.

Ну, так я и пытаюсь помочь оценить эти самые результаты. А заодно и пробиться к пониманию чего-то еще более существенного.

Нужны ли амбиции «Единой России», я не знаю. Хочу, чтобы они оказались ей нужны. Но уж как получится. А вот то, что России эти амбиции нужны, я знаю точно. Знаю, что ничего без них не будет. Что они есть альфа и омега любого небезнадежного начинания, направленного на то, чтобы спасти страну, которую затягивает трясина безвременья, бессубъектности, безжертвенности. Сколько там еще «без»?

Если мегапроектом является контррегрессивное мобилизационное развитие, то мегапроекту нужен мегасубъект. А мегасубъекту — язык, логос. Языком же этим является язык стратегирования (есть и более сложные языки, но будем говорить хотя бы об этом).

Стратегирование и академическая наука — вещи разные. А в чем-то и диаметрально противоположные. О различиях можно говорить долго. Разбирая некий конкретный пример, я, как мне кажется, показал на практике, в чем состоит одно из этих отличий. Стратегирование в качестве обязательного фундамента и исходной точки предполагает проблематизацию. Проблема — это знание о незнании.

Академическая наука (да и наука вообще) имеет право абстрагироваться от незнания и говорить только о знании. Такое отделение знания от незнания (или от недостоверного, не подтвержденного опытом знания) иногда называют позитивизмом.