Один против Легиона - Уильямсон Джек - Страница 13
- Предыдущая
- 13/31
- Следующая
— Моя смертельная жизнь!
Дрожащей рукой Жиль Хабибула показывал на стол, где остановилась игра. Высокий человек в белом устанавливал на столе некий выпуклый предмет, завернутый в коричневую ткань.
Жиль Хабибула изумленно глядел, как он разворачивает ткань. Глазам зрителей предстала черная коробка с полированными медными стержнями, выходящими из боков и верха. К коробке была присоединена маленькая панель управления; кроме того, человек снял с головы наушники.
— Кто это? — Жиль Хабибула вцепился в руку Ханнаса. — Во имя драгоценной жизни, скажи, что это за прибор? — Тонкий его голос дрожал. — Мне не нравится этот странный аппарат, особенно в тот момент, когда нам предстоит иметь дело с таким чудовищем, как Василиск.
— Это всего лишь Джон Комэйн, — ржавым голосом произнес Гаспар Ханнас. — Мы поговорим с ним.
Он подвел их к человеку, придумавшему Новую Луну. Комэйн в своем белом лабораторном халате выглядел атлетом. Светлые волосы его были жетскими и непокорными. Лицо — словно квадратная строгая маска, невыразительные синие глаза — слегка выпуклы. Он кивнул Гаспару Ханнасу, однако кивок получился жестким, неприветливым.
— Комэйн, — сказал Ханнас. — Это командор Калам и его помощники. Они ловят Василиска.
Стеклянные глаза бросили на них холодный взгляд.
— Джентльмены, — произнес сухой металлический голос, — я тоже, по-своему, пытаюсь разрешить эту проблему. Я построил Новую Луну. Я хочу защитить ее.
Жиль Хабибула показал на черную коробку.
— Да-да, доктор Комэйн. А что это?
— Действия Василиска, — кратко сказал Комэйн, — показывают, что он использовал незнакомые нам технические средства. Таким образом, первый шаг, который мы должны предпринять, — обнаружить и проанализировать используемые им силы.
И он резко повернулся к приборной панели.
— Ах, верно, — сказал Жиль Хабибула. — Вы правы. Что верно, то верно.
И они пошли вдоль столиков, внимательно рассматривая тысячи игроков. Игра почти везде остановилась. Повсюду слышался нервный шепот, время от времени прерываемый чьим-нибудь слишком громким смехом, выдающим страх. Многие из тех, кто пришел сюда посмотреть на Василиска, похоже, сожалели о своей храбрости и теснились к дверям.
— Моя смертельная жизнь! — опять изумленно закричал Жиль Хабибула. Его трясущаяся рука указывала на столик, за которым прекратилась игра.
— Я знаю этого человека! — Он показал на одного из игроков. — Сорок лет назад мы были знакомы на Голубом Единороге! Это Амо Брелекко!
— Естественно, ты знаешь его, — прихрипел Гаспар Ханнас. — Таких, как мы трое, в те далекие времена не было.
— Ах вот как! — Жиль Хабибула раздраженно выпрямился. — Во имя жизни, Ханнас, я не давал тебе права зачислять меня в это общество. — Он издал резкий неприятный звук, словно хотел сплюнуть. — И ты, и Зел ни разу в жизни палец о палец не ударили, чтобы сделать что-нибудь хорошее. К тому же, Жиль был гораздо ловчее и делал все лучше, чем вы.
К ним направлялся высокий человек с совершенно лысой огромной головой. Длинный, похожий на лезвие ножа нос придавал его лицу топорную резкость. На нем были просторная пурпурная пижама и пламенно-желтого цвета халат. На груди блестел огромный бриллиант, а длинные желтые когтеобразные пальцы сверкали бриллиантами колец.
— Амо Зел! — прошептал Жиль Хабибула. — Словно и не было этих сорока лет. Он не изменился. У него были самые быстрые руки на свете, кроме моих собственных! — Его бледные глаза заморгали.
— Что он здесь делает, Ханнас? Тебе не следовало его сюда пускать. Он знает твои штучки не хуже меня.
Тот улыбнулся.
— Брелекко был здесь еще до того, как построили Новую Луну, — сказал Ханнас. — Я предлагал ему десять тысяч долларов в день, чтобы он играл на заведение. Он отказался, сказав, что предпочитает брать эти деньги со стола.
Так он и делает — но он гораздо скромнее тебя, Хабибула. Он скрупулезно ограничивает свой выигрыш десятью тысячами долларов в день. Я не жалуюсь на его присутствие. Он хорошо действует на публику.
— Ты прав. Он, должно быть, неплох, — кивнул Жиль Хабибула. — Хотя, когда я его узнал, он был совсем мальчишкой, однако весьма многообещающим.
— Брелекко — одаренный человек, — согласился Гаспар Ханнас. — Он просто волшебник, и это восхищает наших гостей. Он изобрел сверхшахматы, и никто не может его обыграть.
— Я никогда не пытался, — пробормотал Жиль Хабибула.
— Его квартира оборудована как астрофизическая лаборатория, — продолжал Ханнас. — Снаружи — купол обсерватории, кроме того, он талантливый ученый, а не только величайший игрок в Системе.
Глаза Хабибулы замерцали.
— Не считая, конечно, тебя, — торопливо добавил Ханнас.
Он сделал приглашающий жест белой рукой, и Амо Брелекко подошел к ним. Взглянув на старика в сером, он застыл на месте. Сверкающие драгоценности совершили дугу в воздухе вместе с его рукой, выскочившей из рукава.
Но толстая трость была уже направлена на него упершись в тощее тело Брелекко. Пухлая ладонь сжала ручку.
— Не двигаться, Брелекко! — угрожающе зазвенел тонкий голос. — Или я развалю тебя надвое!
Рука в драгоценностях опустилась.
— Ах, Брелекко, — просопел Жиль. — За сорок лет ты меня не забыл.
— И никогда не забуду, Хабибула. — Речь Брелекко напоминала скрежет металла. — Даже за сорок столетий.
— В таком случае, Амо, тебе следует держать себя в руках, — мрачно посоветовал Жиль Хабибула. — По крайней мере, до полуночи.
Бесплотное, как у кадавра, лицо игрока исказилось неприятной гримасой.
— Выходит, ты охотишься на Василиска, Хабибула? — спросил он скрежещущим шепотом. — Есть древняя земная поговорка. Посылай вора ловить вора. — Его смех слегка менялся, как и его голос. — Однако я думаю, что даже это не поможет. Василиск — лучший вор, чем даже ты, Хабибула.
У Жиля перехватило дыхание, и трость взлетела. Но Амо Брелекко, насмешливо махнув тонкой рукой, повернулся к дальнему столу, за которым возникла суета.
— Мы скоро узнаем, — прошептал он. — Похоже, выигравший в опасности. И полночь вот-вот наступит. — Он пошел, словно желтый скелет, к столику. Трое легионеров и Гаспар Ханнас поспешили следом. Большинство игроков, когда они приблизились к столику, расступилось. Очевидно, они испытывали боязнь перед зловещим Василиском, так что за столиком оставались лишь несколько человек. Вокруг них сомкнулся круг перешептывающихся зрителей.
Большинство из тех немногих, что остались, были легионерами в штатском. Однако рослый бледный человек, представившийся как Чарльз Даррел, протолкался и подошел к столику вместе с высокой блондинкой. Бреллеко стал возле крупье, глядя сквозь монокль на рулетку. Инженер Джон Комэйн двигал через стол свое загадочное устройство; на голове у него были наушники, и он чем-то щелкал на приборной панели. За столиком остался лишь один игрок, и, очевидно, фокус внимания был направлен на него, маленького потрепанного человечка, Абеля Дэвиана. Его жетоны значительно увеличились в количестве, и он дрожал от возбуждения. Толстые стекла очков запотели, сморщенная кожа была покрыта потом. Поношенный пиджак расстегнут. Он с лихорадочной торопливостью выставлял последние жетоны и щелкал калькулятором. Жиль Хабибула отстановился, озабоченно сопя. Но трое его спутников протолкались к столику, и маленький игрок посмотрел на них. Его блестящие от возбуждения глаза заморгали. Он узнал их.
— Спасибо, мистер Ханнас, — насмешливо протянул он. — Моя система дала мне двадцать миллионов долларов. По-моему, неплохая награда за годы мытья посуды, за то время, когда я перебивался с хлеба на воду и берег каждую копейку, чтобы проиграть за вашим столом. Однако сейчас я хочу вас удивить. — Он нервно и алчно стал сгребать выигрыш. — Вы издевались, мистер Ханнас, когда я приходил и просил у вас немного денег в долг. Вы говорили, что я пристрастился и что такие, как я, не выигрывают. Но сейчас я намерен увезти выигрыш домой. — Пронзительный голос задрожал. — Прощайте, мистер Ханнас. — Он попросил у крупье пустой мешок для денег. Синие жетоны, синтетические банкноты, сертификаты Зеленого Холла — все перекочевало туда.
- Предыдущая
- 13/31
- Следующая
