Маккой X. Целуй — и прощай! Кокс Дж. X. Безутешная вдова. Пайк P. Л. Побег из Синг-Синга - Маккой Хорас - Страница 3

— Стой! — снова взревел Харрис — следующие десять с Байерсом!

Подъехал на лошади Байерс и отсчитал десятерых. И мы потянулись за ним через поле.

— Вперед — марш! — заорал Харрис на оставшихся, и колонна прошагала мимо нас.

Мы с Токо направились к месту работы, стараясь не наступить на дынные плети. Эти грядки, как и остальные места нашей работы, сдавались в аренду свободному подрядчику, который был особенно щепетилен по поводу сохранности своих посадок. Боже упаси раздавить или повредить дыню или само растение» это считалось очень серьезным проступком. Самое удивительное, что охрана разъезжала по бахче верхом, но жалоб по этому поводу от него не поступало.

— Я его не видел, — прошептал Токо.

— А ты смотрел?

— Конечно. А чем, ты думаешь, я занимался?

— Не переживай…

— Я должен был его заметить, должен… — неуверенно протянул он.

— Да видел я его, видел.

— Точно?

— Расслабься…

— Я все больше беспокоюсь…

«Твои страхи еще не закончились», — подумалось мне тогда…

Та часть поля, где мы работали, была на полпути между зарослями эвкалипта и ирригационной канавой. Мы собирали созревшие дыни, складывали их небольшими кучками, которые позже подберут грузовики, и постепенно продвигались к зарослям эвкалипта. Байерс привязал лошадь к молодому деревцу, а сам пристроился в его тени с трубкой в зубах, как капитан, наблюдавший за действиями своей команды. Вот только в руках он держал винчестер.

Мы с Токо работали в некотором отдалении от основной группы. Это было хорошим знаком. Теперь мне не нужно было выполнять норму.

— Пожалуй, нам надо спешить, не так ли? — заволновался Токо.

— У нас еще масса времени, — снова успокоил я его. Теперь моя уверенность в успехе была непоколебима, я просто чувствовал запах удачи.

— Все-таки уже поздновато…

— В это время года трудно определить время по солнцу. Оно слишком быстро поднимается над горизонтом, еще только семь часов…

Я сложил еще одну горку из дынь и опять посмотрел на солнце. Часов в семь утра солнце еще только встает над горизонтом, а здесь оно уже сияло высоко в небе.

— Ну, я пойду, — наконец объявил я Токо. — И ради Бога не психуй. Ты понял?

— Я совершенно спокоен, — выдавил он.

— Ну, таким и оставайся, — подбодрил я его и обратился к Байерсу. — Мне надо в сортир!

Тот завопил, предупреждая охранника соседней группы, что ему надо отлучиться на некоторое время, и только после этого подошел ко мне.

— Какого черта?

— Снова живот схватило, — пожаловался я.

— Ему нельзя работать, — подыграл мне Токо. — Он же болен…

— Для него надо готовить отдельно? — ухмыльнулся Байерс.

— Ему же плохо, — снова заканючил Токо.

— Наверное, съел чего-нибудь, — подтвердил я.

— Черт с тобой, двигай вперед… — указал винчестером направление охранник.

Я пошел поперек поля к передвижной уборной, стараясь не наступить на посадки, ведь Байерс следил за каждым моим шагом.

— Прошу меня простить за причиненное беспокойство, ваше высочество, — бросил я, не оборачиваясь.

— Думаешь, провел меня? Да нет у тебя никакого поноса. Дело-то совсем не в этом. Черт меня подери, если я ошибаюсь. У тебя просто запор, — тут он снова пнул меня и чуть не сбил с ног.

— Жаль, что вы себя так ведете, ваше превосходительство.

— В этом все и дело. У тебя запор и тебе надо облегчиться, — снова последовал удар и я оказался на земле, прямо у входа в уборную.

— И поживее, — напутствовал он меня.

— Да, сэр, да мистер Байерс, — ответил я уже из-за холстины, заменявшей дверь, быстро спустил штаны и уселся на стульчак, наблюдая за охранником через щелку. Он остановился в пятнадцати-двадцати футах от вагончика, и я понял: сейчас или никогда. Быстро застегнуться, подползти к выходу и выглянуть из-за занавески — было делом одной минуты. Ничего подозрительного я не заметил и сполз на землю. Некоторое время мне пришлось пролежать не шевелясь и опустив голову вниз. Я почувствовал густой запах еще влажной от росы земли и вспомнил запахи своего детства… Потом пополз по борозде в сторону ирригационной канавы, совершенно не чувствуя продвижения вперед. Единственное, что говорило мне о том, что я все-таки ползу — это царапанье животом неровностей почвы.

Наконец мне удалось добраться до кучи, в которую дня три назад мы с Токо свалили отплодоносившие дынные плети. Они уже высохли и почернели. Хорошее укрытие позволило мне немного приподняться и уже на четвереньках вползти в канаву. Та была широкой, но не более двух футов глубиной, и вскоре я уже шарил в воде у условленного камня. И вот мои руки нащупали сверток из завулканизированного обрезка автомобильной камеры с привязанным к нему ножом, которым я торопливо раскроил резину почти пополам. Там были спрятаны два револьвера тридцать восьмого калибра и коробки с патронами. Это далеко не самый мой любимый тип оружия, но сейчас я был рад любому, и, поспешно убрав все под куртку, пустился в обратный путь.

Сколько времени это заняло, сказать трудно. Минуты две, но не больше трех, это уж точно. Эта часть нашего плана сомнений у меня никогда не вызывала, но теперь опасность нарастала с каждой секундой, хотя могу утверждать, что никакой паники я не чувствовал и полностью контролировал свои действия. Слишком долго пришлось дожидаться этого момента, тысячи раз мне приходилось повторять себе, что если оружие будет на месте, Токо мне больше хлопот не доставит… Вечность прошла, прежде чем я проделал обратный путь и снова оказался на стульчаке со спущенными штанами, стараясь произвести как можно больше шума, чтобы доказать, как я провел все это время. Снова подсмотрел в щелку за Байерсом. Он по-прежнему стоял на том же месте, но уже с нетерпением поглядывал на вагончик. В этом не было ничего необычного, всего лишь нетерпение. Я снова начал стонать и рвать газету, но это вряд ли могло его успокоить, и он пялился на вагончик, переминаясь с ноги на ногу. Пора было понадежнее замаскировать оружие под курткой и выходить.

— Я уж думал, что ты провалился, — съязвил Байерс.

«Смотритель за засранцами, ты возрождаешь древнее искусство», — подумал я.

— Это все вчерашний ужин. У меня ужасно деликатный желудок.

— Ну, ты вообще у нас нежная штучка, — не унимался он.

«Особенно мой указательный палец, когда нажимает на спусковой крючок», — усмехнулся я про себя.

— Боже, мне так жаль, — а это сказал я вслух.

— Хватит ныть! Давай, пошевеливайся.

— Простите, сир, — и я пошел на место.

Когда я вернулся, Токо, согнувшись, ковырялся в грядке. Он сразу замер и покосился на меня. Большим пальцем я показал, что оружие спрятано у меня под курткой. Он выпрямился, держа по огромной дыне в каждой руке.

— Разве это не прекрасно? — сказал он.

Потом проковылял к обочине, уложил их в общую кучу и снова начал выискивать созревшие дыни.

— Сколько там было? — выдохнул он.

— Два, — ответил я, умолчав при этом о коробках с патронами. Если что-нибудь пойдет не по плану или его убьют, не стоит давать в руки полиции лишние улики, ведь источник получения боеприпасов проследить гораздо легче, чем оружия.

Я согнулся и тоже стал ковыряться на дынной грядке. Когда на меня перестали обращать внимание, незаметно передал ему револьвер. Токо тут же спрятал его под джемпером.

— Заряжен?

— Конечно, — заверил я его. — Не дрейфь, это на крайний случай.

С северной стороны послышался рокот дизеля. Мы переглянулись.

— Ну вот видишь, как идут дела, если доверить их настоящему специалисту? Как будто нажал кнопку, и все закрутилось. А теперь давай двигайся в сторону зарослей. Чем меньшее расстояние нам придется бежать по открытой местности, тем это будет безопаснее.

— Думаешь, будет стрельба?

Думал ли я о возможной перестрелке…

— Это не имеет значения, если ты будешь петлять, как заяц. Запомни, бежать надо зигзагом.