Легион пространства - Уильямсон Джек - Страница 25

• Предыдущая
• 25/45
• Следующая

— »Пурпурная Мечта», — заявил Джон Стар чуть позже, когда они все впятером собрались на узкой палубе возле воздушного шлюза, — лежит на дне неглубокого моря. Здесь всего лишь восемьдесят футов глубины. Мы не можем сдвинуть корабль, но мы можем выбраться

— Выбраться? — эхом откликнулся Хал Самду. — Как?

— Через воздушный шлюз. Мы выплывем на поверхность и попытаемся добраться вплавь. Раз глубина всего лишь восемьдесят футов, то вполне возможно, что мы на отмели какого-нибудь побережья. Мы сможем выбраться на него и вынести с собой груз оружия и припасов.

— Мы смогли бы прожить здесь, на борту Воздуха и припасов здесь достаточно. А снаружи, быть может, мы проживем всего лишь несколько минут. Мы не сможем достичь поверхности, а если и достигнем, то лишь затем, чтобы встретиться с опасностями в мире, где даже воздух — медленный яд.

— Мой драгоценный глаз! — вмешался Жиль Хабибула. — Мы здесь, в злом и жутком море, на этом дне, мы все постепенно вымрем от истощения. И этого еще недостаточно! Ты хочешь, чтобы мы всплыли со дна этого коварного желтого моря, будто смертельные рыбы?

— Именно! — согласился Джон Стар.

— Ты хочешь, чтобы бедный старый Жиль утонул как безмозглая крыса, когда здесь у него в изобилии припасов и вина! Бедный старый Жиль Хабибула.

— Дурак ты, Джон, — мрачно и свирепо произнес Адам Ульмар. — Тебе никогда не выбраться на берег. Ты не слышал рассказов, привезенных людьми Эрика Ульмара. Ты не знаешь той жизни, как растительной, так и животной, что в течение длинных красных дней ведет здесь борьбу за существование. Как ты намерен пережить ночь? Ты рожден в ласковом мире, Джон. Тебе не дано будет уцелеть здесь.

— Любой из вас, кто пожелает, может остаться на борту, — тихо прервал Джей Калам. Джон идет. И я. Хал?

— Конечно, я пойду, — откликнулся гигант, краснея от гнева. — Вы что, думаете, я оставлю Аладори этим монстрам?

— Конечно, нет. Хал. А ты, Жиль?

Рыбьи глаза Жиля Хабибулы яростно вращались. Он спазматически вздрагивал. Пот бежал по его лицу. С невероятным усилием он произнес сухим голосом:

— Смерть моя! Вы что, хотите уйти и оставить бедного больного старого Жиля Хабибулу здесь, чтобы он голодал и гнил на дне этого злобного моря? Во имя драгоценной жизни! — конвульсивно прохрипел он. — Я пойду. Однако вначале старый Жиль должен отведать вкус пищи, чтобы его изнуренные старые кости обрели силу, и хлебнуть винца, чтобы успокоить измотанные, измученные нервы.

Он неуверенно поплелся к трюму.

— А вы, командор? — настойчиво спросил Джей Калам. — Вы пойдете?

— Нет… — Адам Ульмар покачал головой. — В этом нет смысла. Я знаю, что естественный отбор привел к появлению как на суше, так и в этих морях весьма удачных жизненных форм.

Четверо вошли в воздушный шлюз и приготовили большие, непроницаемые для воды свертки с одеждой, протонными пистолетами, несколькими фунтами концентрированной пищи и, по настоянию Жиля Хабибулы, бутылкой вина. Они задраили внутренний люк, и Джон Стар открыл дверь, ведущую наружу. Мощный поток воды рванулся в камеру, заполняя ее, обдавая ледяным холодом тела людей, выталкивая воздух кверху. Их сжали безжалостные тиски давления. Поток прекратился, когда вода была уже вровень с их плечами. Джон Стар вращал штурвал наружного люка, но армированная дверь сопротивлялась.

— Заклинило! — прохрипел он. — Мы должны попробовать вручную.

— Дай мне! — крикнул Хал Самду, рывками пробираясь вперед в ледяной воде. Голос его в плотном воздухе был необычайно пронзительным. Он привалился спиной к металлическому люку, напрягся. Боль от усилий превратила его лицо в странную маску. Дышал он быстро, хрипло и прерывисто.

Джон Стар и Джей Калам помогали ему, все они боролись с люком в холодной воде, достигшей уже подбородков, стараясь сдерживать дыхание в горячем спертом воздухе.

Люк неожиданно поддался. Поток воды опрокинул их. Воздух пузырями стал вырываться наружу. Они наполнили легкие в замкнутом воздушном кармане, подтянулись к отверстию и, отчаянно барахтаясь, поплыли к поверхности.

Темная вода, от которой немело тело, сокрушающее давила на них. Джон Стар сражался с безжалостным, казалось, неодолимым давлением. Он чувствовал, как свирепые тиски опустошают измученные легкие. Он рвался вверх, сквозь мрачную бесконечность времени. Затем, на удивление неожиданно, он вынырнул на поверхность желтого моря и стал хватать ртом воздух.

Плоская блестящая маслянистая красно-желтая поверхность моря под холодным красным небом простиралась в смутную красную даль. Море поднималось и опускалось длинными медленными волнами.

Вначале он был один. Вдруг рядом с ним взметнулась голова Джея Калама, задыхающаяся, мокрая. Затем рыжеволосая голова Хала Самду. Они ждали, не в силах говорить, пытаясь отдышаться. Они ждали долго, и наконец вынырнула голова Жиля Хабибулы — лысина с реденькой прядкой седых волос.

Они держались на плаву в желтом море и дышали глубоко и благодарно, забыв о том, что с каждым вдохом глотают медленный яд.

Пустынная равнина моря простиралась вдаль. Безмолвная и безжизненная. Небо — огромный зловещий снижающийся к горизонту купол. На большой высоте пылал в небе неописуемо огромный красный диск. Умирающий карлик, состарившийся еще тогда, когда Земля лишь зарождалась, — он, казалось, был слишком холоден, чтобы согреть их.

— Следующая наша проблема, — задыхаясь, произнес Джон Стар, — берег…

— Сверток… — пробормотал Хал Самду, — с пистолетами. Не всплыл…

Действительно, он не появился.

— Моя жалкая бутылочка вина! — захныкал Жиль Хабибула.

Затем все они замолчали. Огромное невидимое тело всплыло рядом с ними на поверхность и погрузилось обратно.

Держась на плаву в месте всплытия, затаив дыхание, они ждали появления драгоценного свертка, в котором находилось их оружие, а также бутылка вина для Жиля Хабибулы. Другие свертки, с одеждой и продуктами, также пропали.

— Они не всплыли, — наконец, в отчаянии заключил Джон Стар. — Придется добираться до берега без них.

— Протекли, наверное, — сказал Джей Калам. — Или застряли в люке.

— Или их проглотили, — засопел Жиль Хабибула. — Вон тот монстр, что так страшно плескался, он и проглотил. Ах, мое драгоценное вино…

— А где берег? — требовательно спросил Хал Самду.

Во все стороны от их колышущихся, словно поплавки, голов простиралось маслянистое, покрытое невысокими волнами желтое море, нигде не нарушаемое сушей. Гнетуще нависало сумеречное небо, туманом густел ядовитый красный газ. Вдали над морем пылало зловещее солнце, кроваво-красный шар. Легкий бриз коснулся их лиц, столь слабый, что едва пошевелил желтую поверхность.

— У нас два возможных проводника, — сказал Джей Калам, держась на плаву с помощью медленных, неторопливых движений. — Солнце и ветер…

— Как?..

— Солнце невысоко, однако оно поднимается. Значит, там восток. Это говорит нам о направлении. А что касается ветра, то это явно морской бриз с побережья большого континента, о котором говорил Адам Ульмар. В это утреннее время ветер должен дуть с моря, потому что воздух над сушей нагревается и поднимается.

— Так что же, поплывем по ветру к западу?

— Я думаю, что это наш наилучший шанс, хотя базироваться приходится на весьма неполных астрономических и географических знаниях о планете. Слишком плохо, что мы хотя бы мельком не заметили континент сквозь туман, когда падали. Весьма может оказаться, что мы вовсе не возле берега, а просто на каком-нибудь мелководье. Но я думаю, что наш лучший шанс — плыть по ветру.

Они отвернулись от красного солнца. Джон Стар поплыл уверенно, не затрачивая усилий. Хал Самду разрезал воду медленными мощными гребками. Джей Калам плыл расчетливо и бесшумно. Жиль Хабибула пыхтел, барахтался, расплескивая воду и слегка отставая.

Казалось, прошли часы, прежде чем он захрипел:

• Предыдущая
• 25/45
• Следующая