Уроки любви - Уилсон Жаклин - Страница 4
- Предыдущая
- 4/63
- Следующая
Библию он выставил в магазине на продажу. Мне было жаль, когда ее купили, – я очень любила рассматривать чудесные иллюстрации Доре. Поэтому я помнила уйму библейских историй и знала, что мальчик с рыбой – это Товия. Он был одет в красочный средневековый наряд с ярко-красными чулками. Я попыталась представить современного мальчика, идущего по улице в ярко-красных рейтузах. Правда, джинсы у некоторых мальчишек были почти такие же обтягивающие. Товия на картине с готовностью переоделся в голубые джинсы и футболку и улыбнулся мне.
В этот день я пришла домой вместе с ним – моим новым воображаемым другом. Он совсем оттеснил бедняжку Джейн. Мы с Товией вместе читали, рисовали, гуляли и шептались. Он говорил мне в самое ухо, легонько касаясь щекой моей щеки.
Теперь я воображала, что он целует и обнимает меня, как это делали мальчики с девочками в журналах. Но тут мне представились настоящие мальчишки с их вонючими ртами и неуклюжими руками – и меня передернуло.
– Мне не нравятся мальчишки.
– Зато ты им нравишься, Пру, – ответила Грейс. Она вздохнула. – Это нечестно. Я тоже хочу быть хорошенькой, как ты, чтобы мальчишки крутились вокруг и таращились на меня.
– Я думаю, они таращатся на меня, потому что у меня такой дикий вид.
Мама шьет нам одежду из того, что остается в ларьке после понедельничной распродажи. Мне четырнадцать лет, но я до сих пор ношу, как маленькая, чопорные платьица с короткими рукавчиками и пышной юбкой. У меня есть одно такое в белую и красную клетку, другое – младенчески-голубого цвета с белыми цветочками и третье – канареечно-желтое в белую полоску. Одно страшнее другого.
Когда мы были маленькие, мама сооружала к ним еще чудовищные панталончики в цвет, на ненадежной резинке. Мешковатые белые трусы из супермаркета, в которых мы ходим теперь, ненамного лучше. Зато теперь у меня есть нормальное белье. На деньги, которые мне давали на уроки математики, я купила чудесный черный лифчик с розовым кружевом и маленькой розочкой и две пары таких же трусиков – полупрозрачных лоскутков, казавшихся раз в пять меньше моих страшных штанов из супермаркета.
Я заперлась в ванной и примерила свои обновки, балансируя на краю ванны, чтобы увидеть себя в узком зеркале над раковиной. Выглядели они просто восхитительно – я выглядела в них восхитительно.
Я так и не рискнула надеть их под свои страхолюдные платья, потому что Грейс запросто могла проболтаться. И потом, мне пришлось бы их где-то тайком стирать – не могла же я просто положить их в корзину с грязным бельем.
– А разве у нас дикий вид? – с беспокойством спросила Грейс.
– Ну конечно. Ты только посмотри, что на нас надето!
Грейс задумалась.
– А мне мои платья нравятся, – сказала она. – Особенно розовое с маленькими пандами. По-моему, оно просто чудесное. Ты бы хотела платье с таким рисунком, Пру?
– Нет! Я терпеть не могу всех этих панд, мишек и зайчиков. Мне четырнадцать лет, господи ты боже мой!
– Так ты думаешь, я тоже слишком большая для платья с пандами? – В голосе Грейс была тревога.
Ответ был очевиден, но мне не хотелось ее огорчать.
– По-моему, на тебе твое розовое платье с пандами отлично смотрится, – соврала я благородно.
– Правда, оно мне уже маловато, – вздохнула Грейс. – Мне все мои платья уже узки. Жалко, что я стала такая толстуха.
– Это просто возраст у тебя такой. Детская пухлость.
– Но ты-то не была пухлой. – Она снова вздохнула. – Отец все время меня ругает, что я такая толстая. Он говорит, что мне надо поменьше есть. Что я обжора. Как ты думаешь, Пру, мне пора сесть на диету?
– Нет, конечно! Не обращай на него внимания. И вообще, сесть на диету сейчас у тебя не получится. Я тебе приготовила сюрприз.
Мне было очень стыдно тратить деньги за уроки на себя одну, хотя я понимала, что, если я что-нибудь куплю Грейс, она ни за что не сумеет хорошенько спрятать подарок. Единственное, что тут можно было сделать, – это купить ей что-нибудь съедобное, с чем она быстро справится.
– Сюрприз! – сказала Грейс, хлопая в ладоши.
– Ш-ш! Я хотела его пока припрятать. Думала, достану его, чтобы тебя утешить, когда папа устроит очередной скандал. Но вообще-то могу отдать и прямо сейчас.
Я вылезла из кровати и стала копаться на своей полке. Рука скользнула по гладкому атласу и кружеву моего нового белья. Я незаметно погладила его и продолжала рыться в темноте, пока не почувствовала под пальцами хрустящий целлофан.
– Ага, наконец-то! – Я скользнула обратно в кровать и сунула подарок прямо в ладошки Грейс.
– Что это? – спросила она, безуспешно вглядываясь в темноту.
Я включила фонарик.
– Ой! Вот это да!
Тихо ты! Хочешь, чтобы отец услышал? – пихнула я сестру.
– Извини. Ой, Пру, какая прелесть!
У нас в торговом центре есть такой специальный шоколадный магазинчик. Грейс всю жизнь по нему вздыхает, хотя ни разу даже не зашла внутрь. Мама покупает шоколад в палатке на рынке. Он всегда какой-то странной формы и к тому же просроченный, зато дешевый, а остальное маму не заботит.
Я собиралась купить Грейс фунт шикарных шоколадных конфет в красивой подарочной упаковке, но тут увидела в витрине большого белого шоколадного зайца с оранжевой марципановой морковкой. Я поняла, что это то, что нужно.
– Как мне его назвать? Как в мультике, зайчик Питер? А еще был кролик Бенджамин…
– Почему бы тебе не придумать имя самой, Грейс?
– Ты же знаешь, что я не умею. Придумай ты для него красивое имя.
– Зачем? Ты же его съешь за две секунды. Я тебя знаю, к полуночи от него и лапки не останется.
– Я не буду его есть. Он слишком красивый! Я его сохраню навсегда!
При этом пухлые пальчики Грейс уже развязывали ленточку и срывали с зайца целлофан. Она в восторге понюхала сливочные ушки.
– Ой, как чудесно пахнет!
– Ну так ешь его, дурочка! Он же для этого и сделан!
– Не могу! А может, мне съесть морковку? Не хочу его портить. А может, я лизну ушко, чтобы узнать, какой он на вкус?
– Давай-давай!
Грейс высунула язык и лизнула. Потом еще раз и еще, и еще. А потом к языку сами собой присоединились зубы, и шоколадный зайка в минуту остался без ушей.
- Предыдущая
- 4/63
- Следующая
