Время легенд - Бейшир Норма - Страница 27
- Предыдущая
- 27/69
- Следующая
Она отыскала фотографии отца и матери, когда те еще не были женаты. Фотографии со свадьбы, на борту «Куин Мэри» во время медового месяца. Парижские снимки — у Эйфелевой башни и Триумфальной арки.
На всех фотографиях мама улыбалась. Она была хороша собой — ее красота не бросалась в глаза, в ней чувствовались порода и прекрасное воспитание. Но отец — отец был настоящий красавчик. Потрясающий мужчина.
Джейм улыбнулась, вспоминая тот день, когда сказала папе, что когда-нибудь выйдет замуж за человека, точь-в-точь похожего на него. «Ни в коем случае! — воскликнул отец. Он был тронут словами дочери, но совершенно ясно дал понять, что ни на минуту не допускает подобной мысли. — Ты еще ребенок, принцесса. Ты любишь меня, я люблю тебя, но ты совсем не знаешь, каков я на самом деле. У меня множество недостатков, и я ни за что не хотел бы видеть свою дочь замужем за таким человеком, как я сам».
«В этом он весь», — с гордостью подумала Джейм.
Папа всегда был безукоризненно честен. Как можно было обвинить такого человека в преступлениях, которые ему вменялись в вину?
Тщательно обыскав каждый чемодан и каждую коробку на чердаке, Джейм собрала огромную кипу писем и фотографий, намереваясь на досуге просмотреть их внимательнее. Собравшись уходить, она открыла маленькую дверцу, ведущую на узкую лестницу, и вдруг темноту чердака пронзил яркий луч с той стороны, высветив большой чемодан, который лежал в углу захламленного помещения, почти полностью скрытый дряхлым вылинявшим ковриком. Девушку разобрало любопытство, и она опять протиснулась сквозь кучи мусора посмотреть, что лежит в чемодане.
При ближайшем рассмотрении чемодан оказался старым армейским сундучком. Взломав проржавевший замок большой отверткой, которую она принесла с собой, Джейм наконец открыла крышку. Внутри она обнаружила несколько пакетов различных размеров. Пакеты были адресованы ей и все до единого надорваны. Джейм взяла лежавший наверху пакет, вскрыла его и достала красивую куклу, одетую в изящно отделанный жокейский костюм, точно такой же, какой она получила от отца в подарок много лет назад. Еще в пакете лежала записка, датированная четырнадцатым февраля тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года: «Поздравляю свою любимую девочку с Днем святого Валентина. Твой папа».
Папа! Сердце Джейм замерло. Февраль шестьдесят седьмого года — ведь это два месяца спустя после его предполагаемой гибели в авиакатастрофе! Поспешно срывая обертки трясущимися пальцами, она вскрыла пакеты один за другим. Это были подарки на Рождество, на дни рождения. Отец посылал их каждый год. К каждому из них прилагалась короткая записка либо длинное послание, в которых отец рассказывал ей о местах, где он бывал, о том, как он без нее скучает, но ни разу не упомянул о каких-нибудь неприятностях.
Джейм собрала письма и закрыла сундучок. Ее глаза застилали жгучие слезы. Итак, ее обманули. Все эти годы она думала, что папа умер, и все это время от нее прятали его письма. Будь прокляты люди, ввергшие ее в этот кошмар! Джейм с размаху хватила кулаком по стене чердака. Жив ли папа сейчас? Что с ним случилось? Что помешало ему вернуться домой? Господи, должно же быть объяснение тому, что все эти годы он провел на чужбине!
Вот только какое?
Элис сидела в библиотеке, когда распахнулась дверь и в комнату ворвалась Джейм с потемневшим от гнева лицом, яростно размахивая зажатыми в правой руке письмами.
— Почему вы мне солгали? — запальчиво выкрикнула она, швырнув письма на стол перед Элис.
— О чем мы солгали, милая? — невозмутимо осведомилась Элис, отрывая взгляд от хозяйственных счетов и чеков, которые она подписывала.
— О моем отце! Вы сказали мне, что он погиб в катастрофе.
— Но он действительно погиб. — Элис сохраняла спокойствие. — Тебе известно, что…
— Ты лживая сука! — крикнула Джейм. — Взгляни, что я обнаружила на чердаке!
Элис посмотрела на листки, лежавшие на столе. Ей не нужно было разворачивать письма, чтобы понять, откуда они взялись. Один взгляд на гневное лицо девушки сказал Элис больше, чем она хотела бы знать.
— Что ты делала на чердаке? — осторожно спросила она.
— Не ваше дело, черт побери! — прошипела Джейм. — Я нашла старый сундук своего отца и подарки, которые лежали внутри. Я готова побиться об заклад, что мой отец жив. Вы держали меня в неведении, Элис. Что еще вы от меня утаили?
— Если ты возьмешь себя в руки… — заговорила Элис, вставая из-за стола и собираясь предпринять срочные меры, чтобы смягчить остроту возникшей ситуации.
Но Джейм и не думала успокаиваться.
— Избавьте меня от вашего вранья, — холодно произнесла она. — Вы уже причинили мне столько горя, что хватит на всю жизнь! — С этими словами она сгребла письма и шагнула к двери.
— Джейм! Прошу тебя, подожди, — сказала Элис.
Джейм стала как вкопанная, но не обернулась.
— Ну, что еще? — презрительно отозвалась она.
— Я… Куда ты идешь? — спросила Элис, начиная нервничать.
Джейм круто повернулась и посмотрела ей в лицо.
— Первым делом я поднимусь наверх и соберу вещи, — сказала она, гневно сверкая глазами. — Потом я уеду обратно в Принстон. Я хочу узнать, что на самом деле произошло с моим отцом. А что будет дальше, посмотрим. Но я никогда не вернусь в этот дом, пока вы живете здесь.
Она выскочила из комнаты. Элис Харкорт смотрела ей вслед.
Джейм сидела в вагоне одна, отсутствующе глядя в окно. Поезд мчался через Элизабет, направляясь в Принстон. Глаза девушки покраснели и припухли, на щеках выступили пятна. Она больше не могла плакать — у нее не оставалось слез. Джейм впервые в жизни почувствовала, каково это — по-настоящему хотеть убить человека. Она могла не моргнув глазом прикончить Элис Харкорт голыми руками и понимала, что должна убраться из дома, пока не сделала этого. Она никогда ни к кому не испытывала такой ненависти, как к Элис.
Последние двенадцать лет ее жизни оказались ложью. Внутренний голос Джейм продолжал говорить ей, что отец все еще жив, что он в опасности и нуждается в ее помощи. Джейм плотнее завернулась в джинсовую куртку, но никакая одежда не смогла бы защитить ее от холода, пронизавшего все ее существо. Отец не погиб в катастрофе, он не похищал денег, принадлежавших компании Колби. Джейм уже не сомневалась, что Элис и Джозеф Харкорт совершенно посторонние ей люди. Но если так, кто они на самом деле? Зачем они все это время жили с ней под одной крышей, зачем скрывали от нее правду? Это казалось полной бессмыслицей. «Но я узнаю, — пообещала себе Джейм. — Я обязательно узнаю. Я докопаюсь до истины».
Даже если на это уйдут годы.
Вашингтон, округ Колумбия
Гарри Уорнер в одиночестве сидел у себя в кабинете, доедая легкий завтрак, состоявший из салата с тунцом на поджаренном хлебе и фруктового коктейля, когда зажужжал интерком и голос секретаря таинственно произнес:
— Они уже здесь.
Уорнер дожевал бутерброд и ответил:
— Давайте их ко мне, Терри.
Секунду спустя дверь открылась и в кабинет вошли Элис и Джозеф Харкорт. Уорнер смерил их взглядом.
— Я был лучшего мнения о вас, — сказал он, не скрывая раздражения. — Вам полагалось держать девчонку на привязи и сделать все, чтобы Лайнд не сумел с ней связаться. Вы должны были выяснить, что он рассказывал ей о своей настоящей профессии. И вдруг вы звоните мне и сообщаете, что ваша легенда лопнула, что девушка узнала о том, что ее отец жив, и она намерена его отыскать. Как вы могли это допустить?
— Джейм нашла адресованные ей пакеты и письма, — объяснил Джозеф. — Они были заперты на чердаке в старом армейском сундуке…
— Как они там оказались? — вспылил Уорнер. — Вы обязаны были уничтожить все до последней бумажки!
— Сейчас поздно говорить об этом, — произнесла Элис. Она скрыла от Уорнера, что ее мужу попросту не хватило духа оборвать последнюю ниточку, соединявшую Джейм с Лайндом, так он привязался к девочке за долгие годы. Она не сказала Уорнеру о письме от Лайнда, которое получил Джозеф вскоре после того, как компания Колби помогла им сменить имена и назначила супругов Харкорт официальными опекунами Джейм, пустив в ход методику государственной программы защиты свидетелей, жизнь которых подвергается опасности после выступления в суде. Что было в том письме?
- Предыдущая
- 27/69
- Следующая
