Живые мертвые - Уилсон Колин Генри - Страница 8
- Предыдущая
- 8/41
- Следующая
Большинство домов на этом окруженном водой клине было повреждено: с некоторых посрывало крыши, почти у всех выбиты окна. Не будь склады боеприпасов так хорошо углублены и защищены, взрыв разрушил бы полгорода. Приближение людей к озеру не осталось незамеченным; над колесницей закружило несколько любопытных чаек. Найл заметил, что одна из них ведет себя довольно необычно. Кувыркнувшись вперед, она сделала обратный кульбит, затем потеряла равновесие и камнем понеслась к земле, но успела выровняться и снова взмыла на распростертых крыльях. Когда этот странный маневр повторился в третий раз, остальные чайки испугались и отлетели к озеру, оставив соплеменницу выписывать нелепые и неуместные кульбиты, тревожно при том крича. На этот раз она не смогла выправиться и ударилась о трубу, откуда, глухо стуча, скатилась по крыше. Найл отметил место, где птица скрылась из виду.
– На следующей улице свернете налево.
Несколько белых перьев обозначили место, где чайка грянулась о тротуар; сама птица находилась теперь в передних лапах у бойцового паука, стоящего на страже перед домом в нескольких метрах впереди вдоль дороги. Честно говоря, Найл так и думал, что застанет чайку именно там; странности ее поведения можно было объяснить лишь тем, что заскучавшему «бойцу» вздумалось позабавиться в своем паучьем стиле (бойцовые пауки – охотники, которым доставляет удовольствие быстрое движение; запас терпения у них гораздо меньший, чем у других родственных видов). «Боец» был сейчас так поглощен предвкушением трапезы, что не заметил вовремя приближения людей и нервно вскочил, когда колесница появилась в поле зрения. Узнав Найла (скорее телепатически, чем по виду), он выронил добычу и, припав к земле, застыл в позе повиновения; птица клякнула и слабо затрепыхалась. Найл сделал вид, что не замечает оплошности стражника, и быстрым шагом прошел мимо в открытую переднюю дверь.
Первым делом в глаза бросилась опрятность прихожей. Даром что на стенах не хватало больших кусков штукатурки, а пол был щербатый и неровный, половицы выглядели так, будто их поскоблили. Для дома в квартале рабов это просто невиданно. Рабы известны своей неряшливостью, да и жены у них не отличаются опрятностью. Следом внимание привлек запах – в целом знакомый, но на секунду Найл растерялся, пытаясь сориентироваться, так как тот все же был для него сравнительно нов: йодистый запах морских водорослей, вполне под стать крику чаек, кружащихся над крышами.
Найл потянул ближайшую дверь, ведущую в гостиную: дверь была заперта изнутри или забита. А вот соседняя дверь была слегка приоткрыта. Он оказался в большой комнате, пространство которой почти сплошь занимала мебель – четыре кровати, несколько стульев и комод. В остальном же это было типичное жилье квартала рабов – с голыми стенами, неуютное. Отличалось оно лишь в одном: кровати были аккуратно застелены, и пол между ними выглядел так, будто его скоблили. Как и в передней, здесь стоял йодистый морской запах.
Найл не мог сдержать разочарования. В комнате, казалось, не было ничего, что хоть как-то характеризовало бы ее обитателей. Тут припомнились слова, сказанные лысым коротышкой, советником Фергусом – насчет того, что эти люди не могла быть рабами, поскольку у них чересчур много одежды. Найл пробрался между кроватями – стоят едва не впритирку, с трудом можно пролезть – к комоду в углу. Не дойдя, остановился и внимательно вслушался. Из комнаты наверху доносилось чуть слышное поскрипывание половиц, Прошло несколько секунд, и на лестнице послышались тихие шаги. Найл кинулся шарить по карманам, проклиная себя за то, что не взял с собой раздвижного жезла или другого оружия. Мелькнула мысль, не упасть ли сейчас между кроватями; нет, не стоит, в общей тишине малейший скрип половиц неизбежно выдаст. Тревога сменилась облегчением, когда дверной проем перегородило мохнатое туловище.
– Дравиг! Что ты здесь делаешь?
От Дравига безусловно не укрылась перемена чувств Найла.
– Прошу прощения за то, что заставил тебя потревожиться.
– Твое послание застало меня у Смертоносца-Повелителя. Он велел мне посмотреть, что ты такое обнаружил.
– Здесь скрывались убийцы Скорбо, – Найл обвел взглядом голые стены комнаты. – Ты что-нибудь отыскал наверху?
– Ничего. Те комнаты нежилые.
– Тогда убийцы в силу какой-то причины ютились в этой комнате. Возможно потому, что не хотели привлекать к себе внимания. Посмотри на окна. – Дравиг посмотрел, но было видно, что ничего не взял в толк. – Снаружи толстенный слой пыли, а внутри комната на редкость чиста. Чистые окна могли бы их выдать. Рабы никогда не моют окон.
Найл пробрался к комоду и выдвинул верхний ящик. Там, как в общем-то и ожидал, лежали аккуратной стопкой туники рабов. Найл выгреб всю стопку и бросил на соседнюю кровать. Помимо этого, в ящике ничего не было. Во втором ящике тоже были рубища, а также несколько пар сандалий. Найл с интересом обратил внимание, что в отличие от сандалий, что обычно носят рабы, эти отменного качества. Судя по мастерству, изготовлены не иначе как ремесленниками из Диры.
Подо всем этим, возле задней стенки яшика. лежали пять небольших предметов, каждый в отдельной тряпице. Коснувшись одного из них, Найл обнаружил, что материя влажновата. Изнутри тряпица была проложена слоем бурых водорослей – чем-то похоже на то, что он видел на коже бесчувственной девушки. Убрав водоросли, он увидел у себя перед глазами предмет из гладкого зеленого камня. В высоту предметик был сантиметров пять, и с первого взгляда показалось, что это статуэтка лягушки или жабы. Это было маленькое, приземистое создание с глазами-луковицами навыкате, плоским лицом и большим невеселым ртом. Как жителю пустыни, Найду крайне редко доводилось видеть лягушек или жаб. Но у этой фигурки – видно невооруженным глазом – для земноводного было слишком уж много сходства с человеком. Начать с того, что крохотные ножки, на которые опиралась фигурка, больше походили на человеческие руки, хотя у них была перепонка между пальцами. На кругленьком пузце виднелся пупок, а на груди два небольших соска.
Самое интересное – это что на обоих глазах-луковицах выделялись более темные по оттенку пятнышки, обозначавшие, по-видимому, зрачки. Это, судя по всему, не было каким-то посторонним вкраплением; у скульптура, видно, ушло немало времени, чтобы подыскать камень с двумя более темными пятнышками на нужном месте.
Найл протянул фигурку Дравигу.
– Что это, по-твоему?
Дравиг вытянул вперед оба щупика и тут же их отдернул.
– Не касайся его. Положи назад.
– Почему? – недоуменно спросил Найл.
– Неужто ты не чувствуешь?
Отыскав в своем сознании очаг затишья, Найл полностью расслабился и тут неожиданно понял, что Дравиг имеет в виду. В предмете, который он держал в руке, было что-то необычное – некая сила или энергия, имеющая сходство с силой или энергией живого существа. И в этой жабьей образине теперь чувствовалось что-то странно зловещее; хотя нет, более точным словом было бы «хищное». Возникала ассоциация с охотником, наблюдающим из засады за приближением добычи. Подобное Найл много раз чувствовал среди плотоядных растений Великой Дельты. Хотя, в общем-то, лучился камень тихо, почти неуловимо. Видно, у Дравига была неимоверно развита чувствительность, если он чуял вещи даже не на ощупь, а на расстоянии.
Найл завернул фигурку обратно в тряпицу и поместил в ящик. Затем повынимал одну за другой остальные и тоже развернул. Он обратил внимание, что каждая из фигурок повернута лицом к задней стенке ящика. Среди них ни одна не походила на другую, хотя у всех было безусловное сходство. У одних черты больше напоминали животных, у других – людей, а у одной был широко открытый рот, в котором виднелись зубы. Причем зубы какие-то странные, Найл таких и не видел – не острые, как у рыб и хищников, и не плоские, как у травоядных, а что-то и от тех и от других, с неровными кончиками. Одна из фигурок имела забавно удлиненное туловище, напоминающее чем-то изогнутый ствол дерева, а у другой глаза были закрыты, хотя на лице читалась все та же жутковатая, скрытная наблюдательность, что и у остальных.
- Предыдущая
- 8/41
- Следующая
