Космические вампиры - Уилсон Колин Генри - Страница 9
- Предыдущая
- 9/55
- Следующая
В лаборатории было пусто. Карлсен влетел в зал экспонатов, ожидая увидеть в дверях девицу. Удивительно, но ее там не было; тут Олоф понял, что она снова легла в ящик. Глаза у инопланетянки были закрыты. Поглядев на лицо Сета, Карлсен невольно отшатнулся. Это был не Сет Эдамс, а совершенно другой человек. Щеки ввалились, зубы щерились из-под бескровных растрескавшихся губ. Из-за сети бесчисленных морщин казалось, будто кожа его подернута серой паутиной. Лицо молодого человека превратилось в лицо старика. Черная шевелюра Сета теперь была с обильной проседью. Морщинистыми сделались и торчащие из рукавов кисти, а кожа ладоней лоснилась, словно серый целлулоид.
Карлсен снова заглянул в ящик. Глаза девицы были открыты и устремлены на него. В том, что она жива, сомнений не было. Тело необыкновенно теплого цвета будто светилось. Она кротко улыбалась — как просыпающийся ребенок, Карлсен, широко раскрыв глаза, всматривался в нее, чувствуя в себе волной растущее растерянное изумление. Он ожидал чего угодно, только не этого… В нем ожили туманные воспоминания детства, зыбкие образы деревьев и бегущей воды, фей и русалок, похожих на его мать… Все женщины мира в сравнении с этой, лежащей сейчас перед ним, казались грубыми существами. У Карлсена дрожал подбородок, в горле застрял комок. Его взор блуждал по обнаженному телу девушки — без похоти, просто в изумлении от такой дивной красоты.
Девушка улыбнулась и протянула к нему руки, точно дитя, просящееся к матери. Карлсен подался было вперед, но споткнулся о труп. Взгляд упал на землистое старческое лицо и седые волосы, на одежду, теперь на несколько размеров большую, чем усохшее тело. И с внезапной, ошеломляющей уверенностью — той же, как в тот момент, когда увидел на телеэкране застывшее тело Сета Эдамса — Олоф понял, что девица только что, у него на глазах, вытянула из человека жизнь. Карлсен снова поднял на нее взгляд, полный немого ужаса.
— Зачем ты это сделала? — тихо проговорил он.
Та не сказала ничего, но ответ прозвучал у Карлсена в голове. Объяснение было невнятным: она вроде бы извинялась, говоря, что это было необходимо. Руки девицы были по-прежнему протянуты к нему. Карлсен тряхнул головой, отступая. Девушка села и грациозно выбралась из ящика. Двигалась она проворно, рассчитанными и уверенными движениями балерины. Вот она приблизилась, остановилась перед Карлсеном и улыбнулась.
Вблизи даже у красавиц заметны изъяны. У этой же их не было вообще: одинаково прекрасна и на расстоянии, и вблизи. Чуть привстав, она попыталась обнять Карлсена за шею. В голове у него отчетливо прозвучали ее слова: «Бери мое тело! Я знаю, ты меня любишь. Я готова тебе отдаться». И правда, он любил ее. Он отшатнулся, стряхивая руки воскресшей. Руки были чуть теплее обычного человеческого тела. Он не отвергал ее, он хотел ее — хотел с большим вожделением, чем любую другую женщину. Но Карлсену всегда было присуще самообладание, мужское достоинство значило для него очень многое. Заниматься любовью прямо здесь, в зале экспонатов — так низко пасть он не мог.
Взгляд его опять упал на труп, и у Карлсена в мозгу с новой силой вспыхнуло: инопланетянка высосала из человека жизнь — свела на нет двадцатилетний труд организма, направленный на рост и развитие — с жадностью ребенка, осушающего стакан лимонада.
— Ты убила его, — сказал Карлсен.
Она взяла его за руку, и от этого прикосновения Карлсен ощутил светлый восторг. Предвзятости и неловкости как не бывало. Девушка звала его с собой, туда, где можно будет, уединившись, предаться любви — и он желал этого. Бездыханное тело на полу словно напоминало, что это, вероятно, будет стоить ему жизни. Пусть… Неважно! Душой он видел нечто, чего нельзя выразить словами. Однако извечное мужское достоинство Карлсена все еще противилось.
Девушка обвила его шею и приникла к губам. Сливаясь с ней в поцелуе, он животом и грудью чувствовал тепло ее обнаженного тела; ладони, скользнув по талии, чуть стиснули ее упругие бедра. Теперь он с большей отчетливостью понимал то, что прояснилось для него, когда девушка открыла глаза. Она не могла выпить из него жизнь без его, Карлсена, согласия. Она предлагала отдаться, но пока он упорствует, она бессильна. Это, понятно, лишь дело времени. Вопрос в том, как долго ему не изменит мужское самообладание.
И вдруг грянул раздраженный голос Буковского:
«Карлсен, где ты, черт возьми?».
Голос доносился из лаборатории. Карлсен невольно застыл; девица с совершенно равнодушным видом оставила его и выглянула за дверь. Он почувствовал ее слова: «Мне надо идти. Как мне выйти?».
Мысленно он сказал, что ей нужна одежда. Девица посмотрела вниз, на труп Сета. «Нет, это мужская», — подсказал Карлсен. Она потянулась к нему в карман и вынула магнитную карточку-пропуск — Карлсен даже не пытался помешать. Затем девица повернулась и вышла. Карлсен двинулся по коридору следом. На телеэкране лаборатории было видно, как Буковский разговаривает с кем-то через стол: «Я знаю, что он на этом этаже…». Тут шеф поднял глаза и увидел Карлсена: «Так вот ты где!». Девица ушла. И тут Карлсен обостренно осознал опасность. До него с опозданием дошло, что эта девица собиралась высосать жизнь и из него, при его полном согласии. Из тела его разом ушли все силы. Олоф почувствовал, как подгибаются колени. В поисках опоры он схватился за дверной косяк — и съехал на пол, по-прежнему в полном сознании, но невероятно вымотанный, измочаленный так, будто спалил все силы каким-то сверхъестественным физическим усилием…
Сверху на него глядел Буковский. Карлсен не помнил, как потерял сознание; хранил лишь ощущение приятной дремы.
— Карлсен, в чем дело?
— Она вампир. Высасывает жизнь, — сонно сообщил он.
Карлсен лежал на кушетке у Буковского в приемной. Возле, согнувшись на стуле, сидел Харлоу, начальник службы безопасности.
— Что там за старикан на полу? Карлсен с усилием сел. Было ощущение тепла и легкости — впечатление, будто отходишь от наркоза.
— Это не старикан. Это двадцатилетний парень.
Харлоу, очевидно, подумал, что Карлсен заговаривается.
— Куда делась женщина? — спросил он.
— Она пришла в себя. Вернулась к жизни. Я заметил это на телеэкране у себя в кабинете, — последовал ответ.
Карлсен заметил, что говорит нетвердо, заторможенно. Тяжело ворочая языком, подолгу подыскивая слова, он стал рассказывать о случившемся.
— Ты что, притащил туда репортера? — отрывисто бросил Буковский. — Ты же знаешь, что это нарушение!
— Нет, не то, — устало, но упрямо возразил Карлсен. — Это мое дело. У меня завтра пресс-конференция. А это был сын моего старого знакомого. Я просто хотел ему помочь.
— Да уж, помог…
Харлоу сидел перед телеэкраном, отдавая распоряжения. Слышно было: «Увидите ее — не приближайтесь. Просто стреляйте, и все». Слова больно резанули слух. Тут до Карлсена дошло, что ведь у девушки есть его карточка: она может находиться в здании где угодно, если вообще не вышла наружу.
После крепкого кофе самочувствие постепенно улучшилось. К несказанному удивлению, Карлсен ощутил вдруг такой голод, какого не испытывал с самого возвращения на Землю.
— Где бы мне разжиться сэндвичами? — спросил он. — Есть охота, спасу нет.
— Организуем, — сказал Буковский. — Давай дальше. Что там было после того, как ты мне позвонил?
— Я видел его смерть, по телемонитору. Затем помчался вниз.
— Она была все еще там?
— Да.
— Почему ты дал ей уйти?
— Я не мог ее остановить.
Вошел врач. Он велел Карлсену снять плащ и рубашку, затем измерил давление, пульс.
— Вроде, все в полном порядке, — заключил он. — Недомогание — видимо, от шока; нервное истощение.
— У вас есть лямбдометр?
— Есть, — ответил врач несколько удивленно.
— Вы бы мне не замерили показатель поля? Врач нацепил гальванометр на левое запястье Карлсена, поместив другой электрод под сердце.
— Показатель выше обычного. Ого, да намного!
— Выше? — Карлсен сел. — Вы правильно подсоединили? Не наоборот?
- Предыдущая
- 9/55
- Следующая
