Обвиняется терроризм - Устинов Владимир Васильевич - Страница 59

«Наурскому батальону» под командованием Мусы Чараева — захватить территорию войсковой части. Для этого уничтожить ее охрану, подавить сопротивление и постараться захватить в плен как можно больше военнослужащих.

«Сводному отряду Северо-Восточного направления» под командованием брата — Сулеймана Радуева — захватить авиационный завод. С помощью взрывчатки уничтожить оборудование. Затем, собирая из близлежащих домов заложников, направиться вместе с ними к больнице. По прибытии выдвинуться к железнодорожному вокзалу и взять его под контроль».

Этот боевой приказ находился в полном противоречии с заявлениями Радуева-«миротворца», сделанными на суде.

Согласитесь, этот приказ разительным образом отличается также от утверждений подсудимого, что происходящее в Кизляре якобы творилось без его ведома и участия.

Радуев заявил, что, ставя конкретные задачи полевым командирам, он понимал: в результате неизбежно пострадают военнослужащие, сотрудники милиции, мирные жители Кизляра, будет уничтожено или повреждено государственное, общественное, а также личное имущество граждан. Отвечая на вопрос следователя, террорист сказал: «…Ведь мы не на прогулку собирались в Кизляр, а направлялись туда с целью захвата города…» И потом: «…Сама постановка задачи предполагала физическое уничтожение и пленение…»

И уничтожали… Безжалостно уничтожали людей, громили имущество.

Вот как увидел те события Алиев — житель Кизляра: «…Примерно в 5 часов утра во дворе началась стрельба. Пуля попала в племянника Мурата. Через 15 минут он скончался…»

Баранова: «…9 января около 6 часов утра к нам домой стали стучать… Мать не открыла. Тогда боевики начали стрелять через дверь. Одна из пуль убила мать… Мать была инвалид. Передвигалась на инвалидной коляске…»

Из показаний потерпевшей Мороз: «…Поначалу подумали, что воры. Но началась стрельба. Стали кричать: «Сдавайтесь или взорвем». Муж приказал мне спрятаться в комнате и закрыться. Боевик убил мужа…

Взломали дверь и приказали выйти… Толкали автоматами в спину. Повели людей. Заставили бежать… Предупредили, если кто отстанет — будет расстрелян…»

Жительница Калиновки Рамалданова с сестрой и ее мужем утром на машине поехали в Кизляр. Примерно в половине шестого на перекрестке улиц 40 лет Дагестана и Победы в них стали стрелять боевики. «В результате муж сестры был убит, сестра получила ранение в руку и живот».

Рамалданову и раненую сестру боевики взяли в заложники и держали до 10 января.

Байрон когда-то сказал: «Чтобы высушить одну слезу, требуется больше доблести, чем пролить целое море крови». Людской крови на подсудимых — огромное количество.

Радуев категорически открещивался от своей причастности к посягательствам на жизнь сотрудников милиции. Он утверждал, что планом операции якобы предполагалось договориться с милицией о неприменении оружия. Однако нет ни одного свидетельства того, что боевиками предпринималась хотя бы малейшая попытка вступить в переговоры с сотрудниками милиции, что не было угроз применения оружия. Напротив, в ходе судебного заседания установлено, что сотрудники милиции подвергались нападению в первую очередь. По ним открывался огонь на поражение, без каких-либо попыток вступить в переговоры. Попав в заложники, сотрудники милиции чаще всего подвергались избиениям и издевательствам.

Слово Рузанкину — работнику Кизлярского ГОВД: «9 января видел майора милиции Иванова. У него было множество осколочных ранений в правой стороне тела. От сотрудников слышал, что на мосту через реку Терек погиб Егоров Евгений. С ним вместе проходили службу в милиции. 10 января на улице видел обожженный труп милиционера Ромащенко Павла».

Богачева: «9 января 1996 года муж, заместитель начальника отдела внутренних дел, отправился на работу. В ходе перестрелки с боевиками в районе больницы он был убит. У него оторвана рука, имелись ранения в области груди и лица».

Потерпевшая Детистова заявила, что «ее сын Детистов — сотрудник милиции — дежурил в больнице с 8 января по 9 января. Когда больницу захватили чеченские боевики, они его расстреляли. У сына были прострелены ноги, грудь, живот и голова».

Потерпевшая Ромащенко рассказала о том, что от работников больницы она узнала о том, что ее сын — милиционер, защищая больницу от боевиков, одного застрелил, а другого ранил. Боевики захватили его в плен, завели в один из кабинетов и там мучили. После облили спиртом, подожгли и заставили бежать. Потом застрелили. Когда осматривали труп, она видела огнестрельные ранения в затылок, грудь, спину. Руки были обожжены, выломаны. Выбито левое колено.

Серкеров нашел своего сына-милиционера в железнодорожной больнице. У сына кровоточили пулевые ранения в левую руку и правую ногу. Три сквозных ранения нижней части спины и живота. Сын сказал ему, что был ранен, когда находился за рулем автомобиля «Волга». Примерно через два часа после встречи с отцом сын умер от ран.

Потерпевший Зейналов: «9 января 1996 года в Кизлярской больнице боевики стреляли по солдатам из-за спин заложников, которых заставляли кричать солдатам, чтобы те прекратили огонь».

Емельянов — сотрудник милиции из Москвы: «После штурма 16 января отряд выходил из села и попал под сильный обстрел боевиков. В отряде были убитые и раненые. Видел, как были убиты Заставный, Туршанский, Бахтияров. Ранены Азонов, Трофимов, Ефремов…»

И все это на фоне заявлений Радуева, что представителей правоохранительных органов боевики специально не убивали, пытались вести с ними переговоры. Все это — ложь. О каком миролюбии боевиков могла идти речь?

Напротив, о прямом умысле на убийства и покушений на убийства свидетельствовали минирование боевиками помещений больницы и другие обстоятельства, при которых пострадавшими были получены ранения.

Потерпевший Баачилов рассказал, что после ухода бандитов больница оказалась нашпигованной минами-ловушками. Вдоль стен стояли пакеты, различные коробки, от которых тянулись провода-растяжки. На его глазах сработала одна мина.

Свидетель Николаев: 11 января 1996 года в Кизлярской больнице во время разминирования он был очевидцем подрыва на мине майора Шахова.

Сам Шахов рассказал о том, что в Кизлярской больнице при разминировании было изъято 43 взрывных устройства общей массой 220 кг. А на последнем 44-м — он подорвался.

Власенко — военнослужащий войсковой части 7463. Его БТР был обстрелян чеченскими боевиками из гранатометов и автоматов. Один из снарядов попал в башню. Его оглушило, он потерял сознание. Когда очнулся и покинул БТР, увидел раненого офицера, которого попытался перенести в укрытие, но в этот момент был ранен в ноги.

(Показания потерпевших подтверждены заключениями экспертиз и медицинскими документами. Все эти документы фигурировали в суде и были предъявлены подсудимым. Радуев и его подельники с медицинскими документами ознакомились.)

Как проходил отход боевиков из Кизляра? Радуев не мог удержаться от «лицемерного сарказма»: мол, ему сами заложники были не нужны. Они якобы добровольно сели в автобус. И добавил: «Они закрыли собой окна».

Свидетели Беев и Гусаев показали, что Радуев действительно сначала согласился отпустить всех заложников в обмен на добровольцев из числа руководителей Республики Дагестан, но обманул. В момент посадки в автобусы утром 10 января боевики взяли из больницы дополнительно около 160 заложников.

По свидетельству Рамазана Алилова, боевики сказали: «Вы хотите, чтобы мы забрали стариков и женщин? Кто пойдет?»

Сопровождать боевиков пошли молодежь и мужчины… А как еще могли поступить настоящие мужчины, горцы, которые ценят свои традиции, верны своему народу, своей Родине, своим обычаям.

«Если ты человек, — говорил Алишер Навои, — не называй человеком того, кто не заботится о судьбе своего народа».

А о чем заботился Радуев? Ниже его откровения в кабинете следователя.