Падающего толкни (СИ) - Шарапов Кирилл - Страница 51

• Предыдущая
• 51/70
• Следующая

Когда Скиф выбрался из подвала на небе сияла луна, что-то зловещее было в ней, обычно она бледная, иногда желтая, но сейчас она напоминала голландский сыр ярко-оранжевого цвета. В вестибюле горел большой костер, возле которого уже расположились его спутники. Вадим не стал терять время и занялся приготовлением ужина. Рацион не отличался разнообразием, все та же рыба. Кир присел рядом и прислушался к разговору. Гром рассказывал Хохлу о том, как они ходили в хранилище.

— … Представляешь, там шкафы забиты разными историческими артефактами, я сам лично держал в руках отделанный серебром и золотом череп Святослава.

— Врешь, — заворожено произнес парень.

— Вот тебе крест во все пузо шариковой авторучкой, — ответил Стоян. — А еще оружие, мечи, посохи, топоры. Ума не приложу, что все это делало в хранилище МГУ? Там артефактов на два музея.

— Ну теперь музеи без надобности, — грустно заметил Кир. — Некому ходить, незачем открывать.

— Да это понятно, — отмахнулся Стоян, — просто грустно, такие богатства и в подвале. Никто никогда не увидит. Город окончательно разрушится и все это будет погребено под грудой обломков.

Скиф согласно кивнул и достал книгу.

— Это то, зачем мы пришли? — поинтересовался Хохол.

Кир кивнул. Он ничего не чувствовал к этому предмету, обычная древняя книга, сделанная из человеческой кожи. Сосредоточившись на ближайшем источнике энергии, который находился в правом сапоге Ольхи, он быстро вошел в навь. И теперь он видел то, что глазами увидеть было невозможно.

Книга в буквальном смысле сияла, от нее шел яркий голубой свет, который резал глаза. Очень хотелось их закрыть, но в нави это было невозможно, приходилось терпеть. Кир, сцепив зубы, открыл первую страницу. Но буквы, которые он видел, исчезли из-за нестерпимого света, он даже не мог рассмотреть их. Причем с открытием свет стал намного интенсивней. Кир захлопнул артефакт древнего Руса и выскочил из нави. Вот только ничего не кончилось, свет продолжал литься. Он по-прежнему ничего не видел, зато слышал.

— Поток есть сила, сила есть разум. Ты понял?

— Чем сильнее разум, тем больше сила?

— Верно, — отозвался голос. — Ведун есть разум, разум есть свет, свет есть вера.

— Вера?

— Вера, — без интонации подтвердил невидимый собеседник. — Вера — это то, что нами движет, вера есть сила, без нее все мертво.

— Вера во что?

— Ты слеп, — с грустью произнес голос, — я вижу в твоих мыслях имена: бог, Иисус, церковь. Это не вера. Вернее вера, но не совсем.

— Поясни, — взмолился Кир. Ему было очень больно, каждое слово незнакомца было словно раскаленный прут, прикасающийся к телу, оно причиняло адскую боль.

— Изначально был только поток, и больше ничего, — охотно произнес собеседник. — И поток принял форму и появилась навь. И уже после этого появилось все, что ты видишь.

— Значит, не бог? — спросил Кир.

— Не совсем, то, что ты представил, но если тебе легче так думать, то путь будет бог. Поток — часть бога, это его мысли, его стремления.

— Значит бог есть?

— Конечно, — ухмыльнулся собеседник, — поток — часть него, а он часть потока. Но не стоит видеть его таким, как рисует его религия, он просто чистая энергия, из которой появилось все. Он часть всего живого. То, что ты называешь силой, ведами и магией, это бог, это его сила, которая живет в каждом. Но не каждый может ей управлять. Ты понял, ведун?

— Да, — хрипя и почти теряя сознание, прошептал Скиф.

— Тебя гложет вопрос, — лишенным интонации голосом произнес собеседник, — так вот, ответ на него прост. Ты стал повелевать потоком потому, что искал.

— Что? — уже на грани провала в омут, едва слышно, прошептал Скиф.

— Бога. И нашел его в себе. Он только в нас, не ищи в храме, ищи вокруг.

Свет погас.

Кир очнулся от того, что на лицо лилась вода. Он лежал в полной темноте, но чувствовал рядом с ним людей.

— Что происходит? — приподнявшись на локтях, спросил Скиф. Он по-прежнему ничего не видел.

Кто-то прикоснулся к его лицу и он узнал руку Ольхи, она провела сухой тряпкой по лицу убирая капли. Ты открыл книгу и замер, — начала рассказывать она, — потом закричал, я жутко испугалась так кричат люди которых мучают и они страдают от жуткой боли. А затем ты стал выкрикивать слова и вопросы. Потом упал.

Кир сел и на ощупь нашел лицо девушки.

— Кир что с тобой? — вскричала она.

— Я вошел в навь и открыл книгу, яркий свет, причиняющий жуткую боль, я не смог разглядеть букв, но теперь я понимаю, эту книгу не читают глазами. Вернее, можно и так, но результат другой. Теперь я знаю, откуда взялось все. Вот только цена.

— Что? — обеспокоено спросил Гром, сидящий где-то рядом.

— Знание — сила, и за это нужно платить, — грустно произнес Кир, — я ничего не вижу, вокруг тьма.

— Не впадай в уныние, это пройдет, — послышался слева голос Вадима.

— Возможно, — согласился Кир. — Но пока я слеп.

— Есть хочешь? — спросила Ольха.

— Хочу, — попытался улыбнуться Кир. — В общем жестко как-то все завертелось.

— Вот держи, — Ольха дала в руки пластиковую тарелку.

Кир на ощупь нашел рыбу, она была горячей и пахла различными специями, на этот раз готовил Хохол, и он не стал бухать много приправ.

— Неплохо, Вадим, спасибо, очень вкусно, — кое-как на ощупь съев свою порцию, поблагодарил Кир.

— Не за что, — ответил парень, — еще хочешь?

Скиф отрицательно покачал головой.

— Мне нужно поспать.

Ольха расстелила спальник и помогла Киру забраться внутрь. И стоило Киру закрыть глаза, как вся голова тут же наполнилась образами, таких ярких и живых снов ему еще видеть не приходилось. Огромный город с деревянной крепостной стеной, сам Кир стоит на башне и смотрит в сторону широкой реки, там на зеленом поле огромный стан, сотни костров превращают вечер в ясный день, чужая речь долетает до его ушей, но он не понимает ни слова. Тысячи воинов в кожаных доспехах сидят у костров и пьют что-то из кожаный бурдюков.

— Князь, какие будут приказания?

Кир обернулся, вернее обернулся не он, а человек, в чьем теле или разуме он сейчас находился. Перед ним застыл ратник, высокий широкоплечий гигант с мечем у пояса и комбинированным луком в руках.

— Ничего, Всеслав, мы сделали все, что могли, теперь вся надежда на мечи.

— А ведуны? — с надеждой спросил воин.

— Нас слишком мало, мы не сможем сдержать их шаманов. Назрабек привел слишком многих. Боюсь, что завтра город падет, никто не придет к нам на помощь.

— Рус, нельзя отчаиваться. Поддавшись отчаянью…

— Ты уже проиграл, — закончил князь фразу Всеслава. — Я помню, как ты меня учил, ты сказал это, когда мне было пять, теперь мне тридцать пять, но я все помню. И я не отчаялся. Сейчас ты возьмешь сотню воинов, лучших, всех богатырей, и выведешь горожан и мою жену по подземному ходу, там уже ждут ладьи. Вы уйдете далеко отсюда и начнете все сначала. Далеко от степей, там, где они не смогут вас найти.

— За что, князь, обрекаешь на бесчестие? — бухнувшись в ноги, спросил старый ратник.

— Я обрекаю тебя не на бесчестие, это честь — спасти народ. Ступай, и запомни: племя руссов должно жить.

Князь отвернулся от стоящего на коленях воина и снова обратил взгляд на вражеский лагерь. Там, за частоколом Русы, собиралась тьма. И тут Кир понял, что тьма это не только антоним света, тьма для славян — это Зло.

Он не обернулся, когда жители осажденного города вместе с дружинниками Всеслава ушли в потайной ход. Он не обернулся, когда одна женщина в богатом расшитом золотыми и серебряными нитями сарафане бросила прощальный взгляд на крепостную стену, где с двумя сотнями ратников стоял ее муж — великий князь Рус. Нарисовав рукой символ солнца, Лада ушла в темный проход. И оставшиеся дружинники завалили лаз.

Скиф чувствовал все, что чувствовал человек, в теле которого он сейчас находился. Великий воин, прародитель руссов, ждал битвы. Никогда не доводилось видеть Киру такого подъема, такой мощи и жажды, Рус жаждал пролить кровь врагов. И на рассвете, выдернув из ножен меч, улыбаясь взошедшему солнцу, князь закричал:

• Предыдущая
• 51/70
• Следующая