Шаг в бездну - Муравьев Константин Николаевич - Страница 83

• Предыдущая
• 83/91
• Следующая

Есть небольшой участок между двумя метателями сети, где они не достанут меня выхваченным взамен нее оружием. А копейщики, идущие рядом с ними, не смогут метнуть в меня, свои копья, когда пройду этим путем. У них на траектории будут как раз эти сетеносцы.

Решение принято. Работаем.

Но естественно в первый раз у меня ничего не получилось. Я вновь появился в окружении этих самых дикарей. И опять анализ ситуации и попытка уйти от них. Но у меня ничего не получилось и сейчас. А потом не получилось и в третий. И в десятый. Даже в сотый. С каждым разом построение группы менялось, но их слабое звено все время было неизменным. И вот, наконец, я прорвал оцепление, и даже умудрился, унося ноги перехватить на лету два копья брошенный мне в спину.

Оказывается, мое предчувствие боли в этом случае неплохо так помогало. Я уклонялся, отпрыгивал, отбивал брошенное в меня метательное оружие руками. И в конечном итоге научился просто перехватывать его в тот самый момент, когда это мог сделать. И это стало выручать. Я даже пытался сражаться. Но уже достаточно скоро понял, что это очередная моя ошибка.

Для этих дикарей я был не соперник. А потому просто пытался сбежать. И в какой–то бесчисленный раз, у меня это получилось. Я прорвал их кольцо, и меня скрыло от них какое–то толстое дерево. Я делаю очередной шаг. И вновь оказываюсь в том самом тренировочном зале.

— Молодец, справился, что–то в тебе есть, правда не понятно что, — сказал мне Даарг, но потом констатировал, — хотя действовал ты совершенно безграмотно.

И немного помолчав, он у меня уточнил.

— Ты вообще кем был по жизни?

— Ну, сначала учился, потом занимался торговлей и сделками — переиначил я свою студенческую жизнь и пребывание на–станции в более простые и понятные термины.

Драгонит явно не интересовали подробности или частности моей жизни, он хотел понять в общем.

— Так я и подумал, что настоящим воином ты никогда не был. Поэтому для меня еще более не понятно, как и почему ты оказался тут.

— Судя по всему по своей глупости, — пожав плечами, ответил я.

— Оно и видно. И эта глупость обойдется тебе очень дорого.

И посмотрев на меня, он усмехнулся.

— Потому что теперь мне придется сначала сделать из тебя хотя бы какого–никакого воина.

И он улыбнулся своей, клыкастой пастью.

— А начнем мы прямо сейчас.

После чего он вышел немного вперед и сказал.

— Чем быстрее ты освоишь то, чему я смогу тебя обучит, тем быстрее мы сможем перейти к следующему шагу.

И он показал на меня.

— Где бы ты ни оказался, и что бы с тобой не произошло, у тебя всегда с собой будет самое грозное и опасное оружие, которое у тебя когда–либо было.

И он, помолчав, добавил.

— Это ты сам. Все остальное делает тебя лишь чуточку смертоноснее и опаснее.

И он обошёл мою стоящую в центре зала тушку кругом.

— Я не могу научить тебя сражаться или вести бой, честный или не честный. В этом мире можно научиться лишь, трем вещам. — умирать, убивать и выживать. И лучше всего материал, как известно, усваивается на собственном опыте.

И этот–хищник слегка облизнул свои узкие губы.

— Все это будет происходить на твоем собственном опыте. Придешь сюда, когда воскреснешь.

И я ничего даже не успел осознать, как в этом зале умер впервые. Мгновенно, даже ничего не поняв.

Умирал я там миллионы, миллиарды раз. Сначала это было быстро.

— Потом Даарг стал что–то рассказывать и пояснять свои действия.

Но я все равно не понимал ничего из его объяснений. И потому продолжал все так же умирать.

Потом до меня постепенно стали доходить те основы, которые он вбивал в меня с каждой моей смертью. Я проклял как его, так и тех, кто создал этот странный, ужасный и смертельный мир–полигон. Но в конечном итоге, те основы, что он мне преподавал, прошли. Я усвоил и осознал, то чему он пытался меня обучить. Такого я не встречал ранее. Ему было все равно где, кто, когда и с кем, при каких условиях и каким оружием.

Он убивал, взглядом, прикосновением мыслью, находясь рядом или издалека. И я перенимал эти навыки. Я впитывал их с потом, кровью и естественна каждой своей смертью, которая казалось, пропитала весь этот мир. Прошли тысячелетия, в этом я уверен. Прежде чем впервые после нашего поединка я не умер.

Но ему этого было мало. Я должен был не только не умереть, но и продолжать жить, ведь здесь не было лекарей, способных вырастить отрубленную ногу или руку, восстановить сломанный позвоночник.

А потому он меня добивал. Так прошли еще тысячелетия. И вот мы сражаемся на равных. Он не может убить меня. Но и я не могу никак достать его. Бой длиться уже несколько суток.

— Достаточно, — говорит он, — теперь ты готов.

Я даже не успеваю нечего ответить, как слышу уже знакомый звонкий хлопок в ладоши. И вот я опять посреди леса, но уже совершенно иного.

Никого нет.

Странно. Делаю шаг. Слушаю лес. Мои звериные навыки и инстинкты проснулись мгновенно.

Тут кто–то есть. Ощущаю его. Неизвестный следит за мной, и он один. Он полностью уверен в себе и своих силах.

Я его добыча. Я его еда. Идти дальше не вижу смысла. Изучаю обстановку.

Он видит меня. Не чувствует, а именно видит. Я на расстоянии его удара, а значит он где–то поблизости от меня в пределах прямой видимости. Но никого нет. Открытые участки пропускаю.

Но тут вспоминаю партизан, что делали замаскированные землянки, и начинаю анализ именно таких вот, казалось бы, открытых и безопасных для меня зон пространства. Ничего необычного.

Профессиональные убийцы не нагоняют страха. Это не звери. Их нужно чувствовать совершенно по–иному. Они не проявляют ни интереса, ни ненависти, ни злобы, ни желания. Но что–то всегда есть. И сейчас я добыча.

Именно поэтому я стараюсь засечь то самое чувство охотника преследующего, подкарауливающего свою добычу.

Есть, вот он. И как только я нашёл его. На меня выпрыгнула какая–то паукоподобная образина, из замаскированной в земле прямо напротив меня ямы. Скорость невероятная. Но я практически мгновенно почувствовал ту боль, что она должна мне причинить, а потому, ушел в сторону. Но оказывается я ошибся, и эта образина тут была не одна. Я попал прямо в расставленные лапы–клешни второй, которая и откусила мне голову.

Почему так?

Снова стою на том же самом месте.

Почему я чувствую лишь одну из них?

Может, я не то ищу?

Или. Вроде я что–то слышал о чем–то похожем. По–моему, называлось роевое сознание. Когда несколько существ мыслят, как одно. Или почему эти твари не умеют маскироваться, так же, как и я?

Принимая образ чего–то совершенно иного. А ведь это здравая мысль.

Как бы ее проверить?

Способ пока известен мне один. Стать деревом. Хотя тут конечно лучше, постараться вытянуть эту информацию из земли или из ветра. А почему бы не попробовать. Ведь с деревом тогда получилось.

Я камень, кусок земли, лежащий тут тысячелетия, но что–то появилось рядом со мною совсем недавно. Буквально мгновение назад, по моему вечному времени. Чувствую, как тяжело ворочаются мои мысли, как затвердевает плоть и кожа, превращаясь и сама в камень.

Не понимаю, что происходит. Но зато нахожу тех, кто не такие как мы. И их не двое. Их много больше. Я стою, лежу, нахожусь над их жилищем. И ко мне сейчас пробираются десятки таких непонятных странностей как та, о которой у меня есть какие–то воспоминания, будто когда–то, (когда?) она напала первой на меня.

Странное раздвоение сознания. На одном уровне я камень. А на втором кто–то непонятный, кого теперь нет, и кого раньше звали Дим. И у этого второго, тоже есть какие–то свои мысли. И они иногда пробиваются за мою каменную пелену отчуждения.

"Я был прав", — думает этот Дим.

Или это все–таки и есть я?

"Это рой. Они одно существо, состоящее из многих. Их сознание умеет перемещаться от одной особи к другой или растекаться сразу по всем. Именно поэтому я их и не почувствовал в первый раз".

• Предыдущая
• 83/91
• Следующая