Дорога славы - Васильев Ярослав - Страница 17
- Предыдущая
- 17/32
- Следующая
Сирота Службы, так их называли. И армия, и ИСБ, и даже некоторые гражданские структуры всегда выискивали в детских домах подходящих мальчиков и девочек. Чтобы после окончания учёбы получить не просто великолепно подготовленных с юного возраста сотрудников (например, Женя, хоть и была ровесницей Алексея, знала и умела намного больше). Для выходцев из приютов выбранная за них стезя была работой и смыслом, любимым делом и призванием. Да и то, что шансов добиться чего-то в жизни у них неизмеримо больше, чем у простого сироты, изрядно подстёгивало служебное рвение. Вот только как общаться с хорошенькой девушкой, которая не просто не хочет видеть ничего кроме работы, а не умеет, Гай не знал — несмотря на весь свой жизненный опыт.
Не очень сложились у полковника отношения и с некоторыми коллегами. Точнее, молодёжь и младшие чины смотрели на него с восхищением — как-никак герой, боевой офицер, орденов и медалей на пятерых хватит. Да и не по чину простой мужик, субординацию и порядок хоть и требует, начальственным положением не «тыкает». А вот старший командирский состав за то же самое смотрел с неодобрением, граничащим с холодной неприязнью: и за пренебрежение некоторыми местными «традициями», и за то, что чин и награды Гай зарабатывал в «горячих» точках. А они своё место получали тихим карьерным ростом в кабинетах — слишком спокойным местом была Илеза. Гай, в очередной раз «сталкиваясь» с коллегами, мысленно только усмехался: оказывается, даже в этих пожилых дядьках до сих пор не умерла тяга к романтике. Ради которой они и выбрали когда-то Имперскую Службу. И потому сейчас из колодцев души плещется зависть, глядя на воплощение юношеской мечты перед собой.
Впрочем, людьми все были хорошими, честными — тот же руководитель илезского отделения, хотя и невзлюбил подчинённого больше остальных, за рамки приличий и норм службы никогда не выходил. И даже встал на сторону чужачка, когда полковник Гальба перетряхивал таможню и «устраивал погром» в работе полицейского управления. Хотя начальник планетарной полиции был давним приятелем генерала Унгерна, а сам начальник СБ, в отличие от подчинённых, имел допуск к полному досье и потому был уверен, что полковник на Илезе задержится недолго. Держать таких «зубров» в безопасном тылу периферии столичного сектора было расточительством — если только Илеза не выбрана как часть какой-то многоходовой операции центрального управления, для чего подходящего специалиста внедрили заранее. Гаю же таких ровно-деловых отношений было достаточно, он давно научился ценить мелочи. А что до приятельских отношений с коллегами — то, даже возглавляя сектор Бретонсели, никогда к ним не стремился. Высиживая на банкетах служебных праздников ровно столько, сколько требовали приличия, и уезжая после этого сразу на работу. Он бы, наверное, и ночевал в здании Службы — но разум требовал отдыха, смены обстановки. И чтобы усталость не сказывалась на результатах, Гай дисциплинированно каждый день отправлялся домой, также дисциплинированно брал выходные.
Довольно скоро выяснилось, что «живёт» на службе не он один. И почти все приходятся на его отдел: слишком уж много дел накопилось за время начальствования предыдущего руководства. Несрочной работы, что каждый раз откладывается из-за задач «высокого приоритета» — пока из мелких неприятностей не превращается в одну большую проблему. Впрочем, пределов разумного никто из «энтузиастов» не переходил… за исключением Жени.
На девушку не действовали ни увещевания, ни устные приказы. А переводить конфликт в официальную плоскость Гай не хотел, всё-таки Евгения была его стажёром. Чем та беззастенчиво и пользовалась. Противостояние длилось полтора месяца, пока одну из недель Женя провела, не покидая офиса — на чём терпение Гая лопнуло. Утром восьмого дня он вытащил нарушительницу с рабочего места и пообещал, что отныне будет лично провожать её до порога дома, предварительно забрав ключ доступа в здание Службы. И возвращать ключ будет также лично — у порога квартиры или на пропускном пункте. Красная словно рак девушка вынуждена была подчиниться.
Месяц Гай не только проверял, во сколько его излишне старательная подчинённая покидает работу, но и чуть ли не за руку водил девушку отдыхать по выходным. Рассудив, что Жене будет полезно не сидеть в свободное время в четырёх стенах, а попытаться увидеть в окружающем мире хоть что-нибудь ещё. И лишь убедившись, что повторения «приступов» не будет, контролировать перестал. Но, к удивлению обоих, ездили они домой по-прежнему вместе, да и на отдых стали ходить тоже вдвоём. И если с дорогой после работы всё было просто — живут рядом, а машиной Гай, ждущий, что его в любой момент перекинут на новое место, так и не обзавёлся, то с выходными было иначе. Нет, они по-прежнему смотрели друг на друга лишь как на коллег, не больше. Оба были слишком биты жизнью, чтобы увидеть за мимолётной встречей судьбу или счастливый случай, как это обязательно сделал бы Алексей. Просто он, как признался себе Гай, наконец-то нашёл себе друга, с которым можно почувствовать себя просто человеком, а не начальником или идеальным солдатом на службе Империи.
В один из майских вечеров Гай и Женя сидели в небольшом кафе на окраине мегаполиса, отмечая завершение трудной, растянувшейся почти на три месяца операции по отлову очередного канала контрабанды наркотиков. Работать, особенно в последние недели, приходилось на износ — плюнув на все ограничения, которые когда-то установил сам Гай. И потому настроение было ленивое и безмятежное. Женя даже предложила использовать накопившиеся выходные и отправиться на морское побережье: мол, начинается нерест жемчужных полосатиков, очень красивое зрелище — и Гай будет жалеть, если уедет на другое место службы, так ничего и не увидев. Гай в ответ только усмехнулся и обещал подумать. Мысленно добавив, что Женя за последнее время переменилась, и в лучшую сторону: всё больше напоминает хорошенькую девушку, а не робота из голофильмов про шпионские игры. Даже сама заговорила про отдых.
Внезапно дверь с грохотом отворилась, и в зал ввалился десяток парней. При виде то ли пьяной, то ли наширявшейся компании в очень дорогих костюмах Гай тяжко вздохнул: не повезло. Ну почему из всех заведений многомиллионного города эта планетарная проблема выбрала именно их кафе? Племянник имперского сенатора со своими прихлебателями, изгнанный из столицы за какую-то провинность на окраину центрального сектора. И теперь развлекающийся по всей Илезе, пользуясь тем, что местная полиция тронуть его боится. Да и не только полиция: первое время дебоши и хулиганские выходки ещё мелькали в прессе, но после того как несколько изданий вынудили заплатить штраф за «клевету», для пишущей братии любое упоминание столичного гостя стало табу. Разговоры в зале стихли, посетители один за другим стали собираться, выглянувший на шум хозяин с трагичным выражением лица явно заранее подсчитывал убытки… как заводила компании, в котором Гай опознал того самого племянника, вдруг с силой схватил за руку девушку за ближайшим столиком и громко заорал:
— Мадмазель, вы обязательно должны посидеть с нами! Такой красавице нельзя скучать в одиночестве!
Остальные хулиганы в это время держали парня, который пытался вступиться за свою подругу. Дело шло к драке. Разгореться она, к счастью, не успела — на автоматический сигнал охранной сигнализации приехал наряд полиции. А вот дальше Гай смотрел на разворачивающийся спектакль с всё большим отвращением. Потому что наряд не только не попытался задержать распоясавшуюся шпану и молча выслушивал угрозы и упрёки в свою сторону… через несколько минут стало понятно, что вступившегося за девушку парня могут обвинить и в «нанесении побоев», и в «злостном хулиганстве с отягчающими обстоятельствами». Вряд ли дело закончится приговором, на такую глупость судья пойти не рискнёт. Но вот нахлебается пацан… негромко шепнув: «Женя, подождите меня», — Гай встал и направился к задумчивой троице полицейских.
— Господа, объясните, пожалуйста, почему вы до сих пор не только не задержали зачинщиков — но и, кажется, готовы поддержать ложное обвинение? Или к вам не поступили записи с камер?
- Предыдущая
- 17/32
- Следующая
