Эвкалипт - Бейл Мюррей - Страница 20

• Предыдущая
• 20/52
• Следующая

Пересекши полконтинента, человек по имени мистер Грот неуклонно приближался к ней, чтобы увезти ее прочь. Да, это он. Здесь эвкалипты росли плотным строем. Но его это не смущало. Ровным, лишенным всякого выражения голосом он, проходя мимо, называл каждый из видов — даже не сбавляя шага; Холленд согласно бурчал. И вот уже эти двое стоят совсем близко, рукой подать.

В тот день мистер Грот щеголял в воротничке и при галстуке; на спине его проступило пятно пота, очертаниями смахивающее на Папуа — Новую Гвинею, в то время как физиономия Холленда приобрела оттенок бледно-красный: ни дать ни взять коралловая рыбка, снующая меж деревьев. Разговаривали эти двое о змеях — о размерах таковых, и о том, где именно змею видели, и как на нее едва не наступили, и т. д. Байки о змеях в разных устах варьируются разве что длиной.

— Змеюки, они в спальные мешки заползают погреться, — говорил Грот. — Такие случаи известны.

— У нас тут, между прочим, в придачу к полной коллекции эвкалиптов и змеи самые что ни на есть ядовитые водятся!

— Да, мне рассказывали.

Они остановились по другую сторону от дерева. Если Эллен и подумывала о том, чтобы огорошить мужчин внезапным своим появлением, то она запоздала.

— А вот еще морские змеи бывают; от души надеюсь, мне с такой столкнуться не доведется. Это — мыльный малли, а вон тот, высокий — kirtoni, то бишь эвкалипт Киртона. Ага, а вот вам эвкалипт так эвкалипт! Хоть завтра на открытку! Эвкалипт Мейдена, верно? Всегда его любил.

Тень отца кивнула.

— И лучшего экземпляра вам не найти, хоть весь свет исколесите вдоль и поперек, гарантирую!

В этот самый миг, почти позабыв о своем положении, Эллен завороженно наблюдала за показной непринужденностью мужчин. А мужчины между тем пошарили в брюках; и вот рука мистера Грота — мистер Грот стоял ближе — вынырнула на свет, вытаскивая нечто мягкое и податливое, чей полуприкрытый глаз изучающе поглядывал на Эллен. Они помочились на ствол — и мистер Грот, и ее отец.

Все, что приходило ей в голову — и изрядно озадачивало, — так это то, насколько их поведение равнодушно дисгармонирует с ее собственным. Плечом к плечу стояли двое знакомцев, глядя вниз, на себя самих, и вверх, на деревья. В глазах девушки это было только логично: мистер Грот веером обливал пейзаж — ни дать ни взять сопло или прожектор, — захватывая все, что расстилалось перед ним; очень скоро он захватит и ее, Эллен.

Прячась за стволом, девушка словно разом ослабела.

Вот мужчины закончили; слышно было, как один из них шумно дышит.

Ожидая, что ее вот-вот обнаружат, Эллен зажмурилась; впрочем, не обнаружили — до поры до времени.

NUBILIS[31]

Заявился еще один жених, с внушительными верительными грамотами, — но ему было строго велено подождать, пока закончит мистер Грот.

У новенького была рыжая борода. Звался он Суингл и работал администратором в Ботаническом саду в Мельбурне, а был уволен за то, что то и дело без разрешения выезжал в экспедиции. Его снедала честолюбивая мечта — отыскать неизвестный вид эвкалипта или хотя бы подвид, дабы таковой назвали в его честь; ведь столь многие обессмертили себя в названиях бабочек, роз, папоротников и, конечно же, эвкалиптов! Ежели мисс Мэри Меррик из Королевского ботанического сада Сиднея была вознаграждена за многолетние труды в библиотеке названием Е.merrickiae (в народе это дерево широко известно как кубковый малли), то он-то чем хуже? Ведь назвали же отдельный вид в честь некоего мистера Г. С. Блокссома только потому, что эвкалипт был случайно обнаружен на его земельном участке в юго-восточном Квинсленде…

Простодушный поход за бессмертием уводил Суинг-ла в отдаленные, труднодоступные места. Один раз, путешествуя, как всегда, в одиночестве, он сломал руку. Не так давно, в Грампианских горах, на скалистом пятачке, он наступил на один-единственный уцелевший экземпляр неизвестного науке карликового эвкалипта с чрезвычайно длинными листьями: наступил на него — и растоптал. И так никогда и не узнал о содеянном.

Как ни странно, он был человек скромный. И по мере того, как мечта его жизни казалась все более и более несбыточной, Суингл стал, как говорится, просто философом — то есть погрустнел, но не озлобился.

Научное именование деревьев законам не следует. В некоем смысле оно воплощает в себе очаровательную, по-любительски непредсказуемую нечаянность, точно так же, как и распространение самих деревьев. Какие-то названия характеризуют кору, листья и так далее; или, допустим, города и горные цепи, расположенные близ ареала данного эвкалипта, удлиняются и латинизируются; исследователи и двое-трое интересующихся деревьями политиков тоже оставили свой след; той же высокой чести удостоились немало собирателей живых растений, как профессионалов, так и любителей, и двое-трое художников-акварелистов. Преподобный Е. Н. Макай, пресвитеранский священник из Гайры, был как раз одним из таких энтузиастов: он специализировался на эвкалиптах с волокнистой корой, отсюда жилокор Макая (Е.mckieапа).

Очень часто яркой образностью отличаются как раз народные названия: «кожаная жакетка», «плакальщица», эвкалипт-призрак, кулибах.

А откуда взялось название Е.nubilis? Любопытный случай: Nubilis по-латыни означает «брачный».

BAXTERI[32]

Ничего особенного, равно как и необычного, в этой истории нет.

Эллен услышала ее из уст человека, с которым повстречалась лишь несколькими днями раньше (то есть от мужчины практически незнакомого); начинал тот незнакомец обычно издалека и ходил вокруг да около, как будто тут же, на ходу, все и выдумывал; более того, рассказал он свою байку под деревом, в ветвях которого гомонили вороны. А еще он то и дело подбрасывал факт-другой, к основному повествованию отношения, в сущности, не имеющие, причем проверить их Эллен, конечно же, не могла. Но, несмотря на все эти отвлекающие моменты, история произвела на Эллен сильнейшее впечатление своим предполагаемым символизмом; иными словами, благодаря тому, о чем в ней напрямую не говорилось.

Некий молодой человек (рассказывал незнакомец) приехал из Великобритании в Бомбей, где снял номер в знаменитом индийском отеле «Тадж-Махал», проектировал который не кто иной, как его собственный прадед в конце прошлого века. Молодому человеку хотелось убедиться, в самом ли деле здание расположено по отношению к морю так катастрофически бездарно. Отель смотрит (или кажется, что смотрит) на Врата Индии, а море там всякий божий день такое же бронзовое, как и люди, глядящие на него с берега. В семье молодого человека рассказывали, как прадед спроектировал отель вплоть до дверных ручек и длины гладильных досок, причем отстаивал каждую мельчайшую деталь, каждую подробность проекта так, словно от этого зависела его жизнь. Каким-то образом ему удалось отстоять и баснословно роскошную лестницу, и громадный нависающий купол, вроде бы не преследующий никакой иной цели, кроме как уподобить отель оперному театру либо фондовой бирже. Гений архитектора вообще в значительной степени сводится к тому, чтобы выигрывать в спорах. Очень собою довольный, архитектор отбыл на корабле в заслуженный отпуск.

Что приключилось с ним в Лондоне, никто не знает. Но что-то приключилось, факт. Разумеется, поговаривали о женщине.

Вместо четырех месяцев архитектор провел в отъезде все восемнадцать. Когда же он наконец возвратился в Бомбей, его великое творение было почти закончено. Одного-единственного взгляда хватило, чтобы понять: местные строители возвели гигантское здание задом наперед, и на море оно не смотрит! Далее история, в том виде, в каком она дошла до нас в пересказе, гласит следующее: архитектор в прямом смысле слова вырвал на себе все волосы и в знак протеста и неизбывного разочарования бросился вниз с верхней ступени витой лестницы и разбился насмерть.

• Предыдущая
• 20/52
• Следующая