Вопреки всему - Тэйлор Линда - Страница 23
- Предыдущая
- 23/84
- Следующая
Тост, намазанный маслом, с яичной массой посередине. Два яйца, если говорить точно, и два ломтика тоста. Луиза не пробовала взбитых яиц с тех пор, как мать готовила для них завтрак перед уходом в школу. Почему она забыла, как это вкусно? А потом она подготовится и пойдет на собеседование в центр по трудоустройству, взяв с собой все бумаги, правильно заполненные. Сознание того, что все идет хорошо, снизошло на Луизу. Все устроится. Надо только делать все по порядку, поочередно и оставаться спокойной. Она удовлетворенно вздохнула и бросила взгляд на радиобудильник, чтобы узнать время.
— О Боже! — Луиза рывком села в кровати. — О нет, о нет, о нет!
Она выскочила из постели и распахнула шторы. Солнце потоком устремилось в комнату, ослепив Луизу. Она ринулась сквозь поток пляшущих пылинок в ванную, на ходу стаскивая с себя футболку, включила душ и прыгнула в ванну. Вода была холодная, Луиза вскрикнула и начала поворачивать рукоятку в другую сторону; на плечи ей обрушились струи чуть ли не кипятка в облаке пара. Она одной рукой налила на волосы шампунь, а другой принялась намыливать подмышки и пришла в ужас от того, что там обнаружила. Когда она в последний раз сбривала волосы под мышками? Под каждой образовалась аккуратненькая поросль. Однако, орудуя зубной щеткой и одновременно пытаясь смыть с волос шампунь, Луиза резонно рассудила, что теперь это не имеет значения. Значение имеет лишь то, что она приняла решение и что жизнь ее в корне изменилась.
Она вихрем пронеслась через кухню, задержавшись только для того, чтобы обследовать холодильник и жадным взглядом окинуть содержимое. Это еще одна вещь, которую следует изменить. Отныне она будет битком набивать холодильник полезными для организма продуктами. Сегодня пройдется по магазинам по пути домой. Прорысив далее в спальню, Луиза порылась в груде нестираной одежды со скоростью молотилки и натянула на себя толстый зеленый джемпер и красные джинсы на пуговицах.
Одежда пока не сделалась тесной, все было как положено, но ей пришлось поморщиться от боли, когда она заталкивала груди в бюстгальтер, причем у нее даже зубы заныли. Это было нечто новое. Болезненные титьки. Но и это уже не имело значения, мало того, Луизу больше не волновало, какие они.
— Я женщина, жен-щи-на, — пропела она, вытирая переносицу, и поднесла к глазам щеточку с тушью. — И я это повторю. Я женщина… Ой!
Луиза схватила жакет, сложила свои бумаги и сунула их в пакет Кооперативного общества (в надежде, что секретарша с короткой стрижкой отнесется к ней более сочувственно, если она явится с этим дешевым пакетом, а не с сумочкой от Хатчарда), застегнула «молнию» на сапогах до колен и пулей вылетела из подъезда.
Погода была ясная, солнечная, но декабрь есть декабрь. Луиза накинула шарф на плечи и зашагала по Южной Илингской дороге, любуясь белизной зданий при ярком свете солнца. Луиза натянула перчатки и пошевелила пальцами. Скоро Рождество.
Рождество. Уже второй раз его встречают дома без отца. Остались только фотографии на каминной полке и на туалетном столике матери. Отец молодой, на широких плечах у него нагруженный лоток для подноса кирпичей. Отец постарше, с лицом, иссеченным морщинами и покрасневшим от работы в непогоду. Отец, сжимающий ее в медвежьих объятиях так крепко, что дышать невозможно. Что он подумал бы о ней сейчас?
— Дедушка, — пробормотала она в пространство.
Она справилась с собой, спасибо доктору Баласингаму. Он приготовил для нее эту злосчастную чашку паршивого кофе, но оказался фантастическим слушателем. С этих пор она уверена, что встретилась с ним ради того, что не имело отношения к анализам и болезненности сосков. Он позволил ей говорить, говорить и говорить до тех пор, пока она не пришла к собственному умозаключению. Он задавал ей вопросы, которые никому другому не приходили в голову. Луиза была рада, что у него репутация чокнутого. Зато им никто не помешал.
Она добралась до центра по трудоустройству и танцующей походкой прошла через входную дверь, которая оказалась не столь уж устрашающей. Все, что надо, это уверенно изложить свою историю, и она поднимется на следующую ступеньку. А там уже можно строить другие планы.
— Простенькая задачка, — напевала она себе под нос, завидев секретаршу с короткой стрижкой. — Шаг за шагом. Верь в себя. Все будет отлично.
Она изобразила сияющую улыбку, едва женщина подняла голову и поглядела на Луизу с подозрением, но тут же вроде бы узнала или почти узнала ее.
— Луиза Твигг. Я пришла на собеседование для того, чтобы меня внесли в списки нуждающихся в работе. Мне назначено.
— Подождите минутку, пожалуйста. — Секретарша поискала в рукописной книге записи на прием. — Да, вы можете подождать в зале. Ваше имя назовут. Если вы передадите мне ваши документы, я вручу их соответствующему должностному лицу.
Луиза достала бумаги из пакета, повернув его таким образом, чтобы секретарша увидела логотип Кооперативного общества, и отдала их женщине. Подошла к ряду стульев и присела, стараясь выглядеть бедной и подавленной и в то же время смышленой. Она вдруг ощутила прилив сочувствия к актерам, являющимся на просмотр. «Я могу сыграть счастливого, я могу сыграть удрученного, могу сыграть активного искателя работы!» Ей подумалось, что хорошим началом было бы походить по залу и просмотреть карточки. Встала, убедилась, что твердо держится на ногах (еще один обморок возле щита с надписью «Общественное питание» выглядел бы, пожалуй, искусственно). Подошла к щиту «Офисы и секретари», всем своим видом изображая глубокую заинтересованность.
Она просмотрела карточки и недоверчиво заморгала, прочитав на одной из них, что за час работы предлагается 455 фунтов, и не сразу сообразила, что знак десятичной дроби попал не на место. Позорище! А хорошо бы поработать за такие денежки хоть денек.
Кто-то легонько хлопнул ее по плечу.
Луиза подобралась, вспомнив, что следует надеть на себя личину активного искателя работы, прежде чем повернуться, как она полагала, лицом к чиновнику. Пара больших зеленых глаз смотрела на нее. Все тело словно окатило горячей волной. Первой мыслью при взгляде на Юэна Макгрегора, как Луиза про себя продолжала называть незнакомца, было, что у нее под мышками волосы. Она прижала руки к бокам, словно он мог это обнаружить проницательным взором.
— Привет! — произнесла она, пожалуй, чересчур радостно. — Что ты здесь делаешь?
Он ухмыльнулся. Луиза вспомнила, что он не полагался на социальную благотворительность.
— Осматриваю достопримечательности. Обычно беру с собой бутерброды и термос. Как ты?
— О, я пришла на собеседование.
Луиза поежилась. Право, могла бы сказать что-нибудь поостроумнее. Надо попробовать. Он выглядел не слишком заинтересованным, но тем не менее именно он похлопал ее по плечу, Луиза вопросительно подняла брови.
— Послушай, — заговорил он, — ты не подумай, будто я тебя выслеживаю или что-нибудь в этом духе, но я похаживал сюда в надежде тебя встретить.
— Правда?
О, радость. Благодарю тебя, Боже. Луиза решила на следующие тридцать секунд забыть о том, что она беременна. Девушке позволительно помечтать.
— Дело такое. Ты помнишь, что я дал тебе клочок бумаги?
Луиза виновато опустила руку в карман жакета. Стиснула в пальцах измятый листок, склеенный высохшими соплями.
— Что-то не припоминаю.
— Ну тот клочок, который я тебе дал прикрыть нос. Ты была простужена, а платка у тебя не оказалось. Ты должна вспомнить.
— Ах, тот листок! — Луиза прикинулась озаренной внезапным воспоминанием. — Да, ты мне напомнил. Верно. Я признательна тебе за то, что ты меня тогда выручил.
— Видишь ли, этот клочок бумаги мне очень нужен. Есть ли хоть какая-то возможность, что он уцелел?
Ее пальцы стискивали бумажку, словно стальные щипцы. Ни за что. Ни под каким видом, черт подери! Она не может стоять перед самым великолепным мужчиной в Лондоне и протягивать ему измятую бумажку, склеившуюся от ее соплей. Нет, даже в самом диком ночном кошмаре. Пожирание полусырых макарон прямо из кастрюли с тепловатой водой — просто милое кокетство по сравнению с этим.
- Предыдущая
- 23/84
- Следующая
