Наковальня мира - Бейкер Кейдж - Страница 46
- Предыдущая
- 46/75
- Следующая
— Доброе утро, господин Поперек, — приветствовал его Смит оскорбительно безмятежным тоном.
— Доброе утро, Смит, — отозвался Поперек. — Давайте-ка сразу перейдем к делу. Что вам удалось выяснить?
— Полнейшая, знаете ли, неожиданность… — начал Смит, и тут в холле появился Шарплин Меднорез.
— А, вы, наверное, представитель городской власти, — догадался он. — Здравствуйте. Мне неловко, что я учинил такой переполох. Сам виноват — не предупредил, что у меня бывают приступы кататонии. Отчего — не знаю, но вот на тебе: сижу в роскошном номере, любуюсь закатом, и вдруг — бац! Очнулся в бадье со льдом в кладовке этого доброго человека. Очень нехорошо получилось.
Поперек заморгал:
— Приступ кататонии?
— Угу. — Меднорез прислонился к стойке и, сцепив руки, принялся вращать большими пальцами. Он поднял на Поперека пустой, словно у попугая, взгляд. — Трах-бабах — и нет меня.
— Но… — Поперек оставался представителем власти даже в затруднительном положении. — Но в таком случае почему вы оставили записку?
— Записку? Какую записку?
— Записку, которую вы написали как раз перед приступом, — бросился ему на помощь Смит. — Вы же помните, что сидели за письменным столом? В записке было что-то вроде «Меня убили, отомстите».
— Ах это! — воскликнул Меднорез. — Так я же писатель, и как раз за едой меня осенила блестящая мысль, вот я и решил записать ее, не откладывая. Вы все перепутали. В записке было имя одного моего друга. Биля Отомстита.
— Из Дома Отомститов в городе Пылающей Горы? — нашелся Смит.
— Вот-вот! Они, знаете ли, не очень знамениты, ведут замкнутый образ жизни. Я и подумал: должно быть, им есть что скрывать. — Меднорез подмигнул, войдя в роль. — И решил навестить старину Биля, чтобы порыться в грязном белье, ха-ха!
Поперек, так и не оправившись от потрясения, изумленно уставился на него.
— Думаю, вам не помешает немного выпить, господин Поперек, — посоветовал Смит, отставляя в сторону свою кружку с чаем и выбираясь из-за стойки. — В баре очень приятно — прохлада и полумрак.
«А пропади все пропадом!» — подумал Поперек.
— Пожалуй, — согласился он и вслед за Смитом направился в бар. Однако, сделав несколько шагов, бросил Меднорезу: — Знаете, милейший господин, может быть, вам стоит потратиться на специальную татуировку с медицинским предостережением — такие иногда делают. А то в следующий раз как бы вам раньше срока не угодить на погребальный костер!
— Думаю, что так и поступлю, — отозвался Меднорез, тоже направляясь в сторону бара. — Прекрасная идея! Вы же сами понимаете: на мою жизнь постоянно покушаются, поскольку у многих есть причины меня ненавидеть, так что легко можно ошибиться и решить, будто…
— Эй, Меднорез! — откуда-то, подкручивая усики, вынырнул крошечный угрюмый человечек. — Мы же договаривались о встрече. Я намеревался сообщить вам уйму феерически пикантных подробностей о жизни моего покойного папеньки. Помните?
— Ох, и правда! — воскликнул Меднорез, а человечек схватил его за локоть и потащил прочь из бара. — Какой же я забывчивый! Но, знаете ли, после приступа кататонии остается этакая несобранность… Приятно было познакомиться, господин Поперек!
— Ну вот, ты получил положительное заключение санитарно-технической инспекции, а Тысячеликий преспокойно едет домой, — удовлетворенно заключил лорд Эрменвир, выдыхая зеленый дым.
Он сидел за лучшим столиком на террасе в компании Смита и госпожи Смит, любуясь тем, как на сумеречном небе загораются первые звездочки. Тигель и Винт, ходячее воплощение земного, сновали между столиками, зажигая светильники и включая масляные обогреватели.
— А я думал, что ему нельзя появляться дома до тех пор, пока он не соберет денег, чтобы расплатиться с вашим батюшкой, — заметил Смит, поспешно отклоняясь в сторону, когда телохранители лорда Эрменвира стали благоговейно опускаться на колени.
Лорд Эрменвир хихикнул:
— Он, конечно, уже собирался вступить в подростковую банду «Наша улица», да только выяснилось, что нужды в этом нет. Наш неоплаканный покойник, господин Меднорез, оказывается, носил при себе записную книжку с некоторыми сведениями частного характера. У него в Первом банке Пылающей Горы деньжат больше, чем у диктатора Фрескина! Эйрдвэй страшно нравится сидеть в шкуре прославленного сплетника, и он намеревается еще немного поиграть в Меднореза.
— А это не опасно? — спросила госпожа Смит. — Учитывая то, сколько у господина Меднореза врагов…
— Может, и да, — ответил лорд Эрменвир. — Если у моего братца есть хоть капля здравого смысла, он как можно скорее, пока никто не догадался, что он не настоящий Меднорез, запустит лапы в банк, расплатится с папочкой, а остальное пустит по ветру. Так я ему советовал. Послушается ли он? Или через полгода я наткнусь на него в какой-нибудь забегаловке, где, размалеванный и оборванный, бедняга будет тщетно пытаться привлечь внимание потенциальных клиентов… Можно только надеяться на лучшее. — Он снова выпустил облачко дыма и блаженно уставился на него, словно узрев картины грядущего падения брата.
— В детстве вы, должно быть, были сущим кошмаром, — покачала головой повариха.
— Не то слово, дорогая госпожа Смит.
— Послушайте, мой господин, а его светлость ваш брат вымыл ванную перед отъездом? — осторожно поинтересовался Смит.
— Конечно нет, — отозвался лорд Эрменвир. — Он никогда в жизни за собой не убирал. Это все для законопослушных козявок вроде меня, по крайней мере так мне было сказано, когда я попросил его пройтись губкой хотя бы по краю ванны. Выслушав оскорбления, я лишь улыбнулся и предложил ознакомиться с содержимым дорожной аптечки господина Меднореза. Эйрдвэй был просто в восторге, потому что решил, будто там полным-полно расслабляющих и возбуждающих средств. Ну а поскольку читать этикетки тоже удел законопослушных козявок, ему пришлось экспериментальным путем выяснить, что господин Меднорез страдал хроническими запорами…
— И теперь ванная…
— Не волнуйся, мои ребята отдраили стены будь здоров. Теперь определить, что там происходило нечто нелицеприятное, сумеет только медиум! — заверил его лорд Эрменвир.
— А…
— Мы разделались с этим вчера вечером. Сгребли Все… э… клочки и ошметки и под покровом ночи спустили в твою знаменитую трубу. А сверху добавили добрый бочонок «Пенящегося чуда Медночиста». Фьють! — Лорд Эрменвир проиллюстрировал свои слова, выпустив струйку дыма. — Ни следа не осталось, разве что парочка возмущенных духов, ну, им я указал кратчайшую дорогу в рай, присовокупив глубочайшие извинения и купон на два бесплатных сеанса эротического массажа. Кстати, Смит, давно хотел спросить: а куда выходит эта труба?
— Не на пляж, не волнуйтесь, — успокоил его Смит. — Прямиком в море.
— Так вы сливаете отбросы и каустические химикалии в море?! — нахмурился лорд Эрменвир.
— Как все, — растерялся Смит.
— Но ведь… ведь горожане там купаются! Они ловят там рыбу!
— Море же большое, — пожал плечами Смит. — Вся дрянь, наверное, тонет. Никто не жаловался.
— Вы же все медленно травитесь и сами этого не замечаете! — в панике воскликнул лорд Эрменвир. — Девять кругов ада! Я ел здесь устричный бульон!! !
— Он очень питательный, — заверила его госпожа Смит.
— Неужели вы не понимаете… — Лорд Эрменвир окинул взглядом недоуменные лица собеседников и застонал. — Ничего, ничего вы не понимаете! Вот вам пожалуйста — трагическая слепота цивилизации! Мама вечно об этом твердит. Она говорит, что подобная беспечность когда-нибудь вас всех погубит, а папа всегда отвечает: «Ну и на здоровье, нам же лучше», они начинают ссориться, а все домочадцы поспешно бегут в укрытие. Послушай, немедленно прекрати сливать отбросы в море!
— А куда их девать-то? — оторопел Смит.
— Хороший вопрос. — Лорд Эрменвир выколотил трубку. — Гм. Может, заколдовать твою канализацию, чтобы вся дрянь попадала другой мир? Точно! Хотя нет. Тогда придется проделать тот же фокус со всеми стоками этого города, иначе нет никакого смысла…
- Предыдущая
- 46/75
- Следующая
