Хрустальное яйцо (пер. Ирская) - Уэллс Герберт Джордж - Страница 2

Когда Кэйв около двух часов дня вернулся обратно, в магазине царил страшный беспорядок, а его жена, усталая и измученная, стоя на коленях, шарила под прилавком. Дребезжащий звук колокольчика возвестил о возвращении Кэйва и над прилавком появилось ее разгоряченное злое лицо. Миссис Кэйв сразу стала обвинять его в том, что он «его спрятал».

— Что спрятал? — спросил Кэйв.

— Хрустальное яйцо!

В ответ на это, Кэйв, видимо удивленный, бросился к окну.

— Разве его здесь нет? — воскликнул он. — Великий боже, куда же оно делось?

В это же время возвратился домой пасынок Кэйва и тоже вошел в лавку, обливая всех потоком сквернословия. Он был в учении у мебельщика, живущего на той же улице, но приходил домой обедать. Сейчас он страшно возмутился тем. Что к обеду ничего не было приготовлено.

Услышав о пропаже хрустального яйца, он сразу же забыл о еде и перенес свой гнев с матери на отчима. Первая мысль, которая пришла ему в голову, сводилась, конечно, к тому, что отчим сам спрятал хрустальное яйцо. Кэйв категорически отрицал то, что ему известна судьба пропавшего предмета и, наконец, дошел до такого состояния, что стал сперва обвинять свою жену, а затем и пасынка в том, что они взяли яйцо сами для того, чтобы продать. Так началось длинное и утомительное перерекание, которое кончилось нервным истерическим припадком, миссис Кэйв. Пасынок на полчаса опоздал на службу. Кэйв спрятался в лавке, чтобы избежать бурных проявлений гнева своей супруги.

Вечером, правда, уже с меньшей страстностью, в присутствии падчерицы они вернулись к обсуждению случившегося. Ужин прошел чрезвычайно не благополучно и тоже закончился мучительной сценой. Кэйв не выдержал и вышел, с треском захлопнув за собой дверь. Домашние Кэйва, воспользовавшись его отсутствием, общими усилиями обшарили весь дом от чердака до подвала, надеясь напасть на след исчезнувшего хрустального яйца.

На следующий день снова появились оба покупателя. Миссис Кэйв приняла их в слезах. Оказалось, что никто не мог даже представить себе того, что ей пришлось вынести с тех пор, как она замужем за Кэйвом.

Она подробно рассказала им о пропаже хрусталя. Священник и его спутник безмолвно засмеялись и сказали, что: «все очень странно». Так как миссис Кэйв, повидимому, была готова посвятить их в подробности и детали своей жизни. Они поторопились покинуть лавку. Все еще не теряя надежды, она попросила священника оставить свой адрес, на случай, если ей все-таки удастся добиться того, чтобы муж вернул ей хрустальное яйцо. Адрес она получила, но, по всей вероятности, потеряла его, так как ничего о нем не помнила.

Вечером этого же дня, когда Кэйвы, повидимому, исчерпали все свои порывы и переживания, мистер Кэйв ужинал один, это приятно контрастировало с шумными трапезами предыдущих дней.

В продолжение некоторого времени все как-то наладилось в хозяйстве Кэйва, но ни покупатели, ни хрустальное яйцо не появлялись.

Однако, мы должны признать то, что мистер Кэйв солгал! Он прекрасно знал, где находится хрустальное яйцо. Оно благополучно хранилось в квартире мистера Якоби Уэйс, ассистента больницы св. Екатерины на Уэстборн Стрит. Яйцо стояло на буфете, наполовину прикрытое куском черного бархата, рядом с графином американского виски. Кэйв захватил хрустальное яйцо с собой, когда шел в больницу, и попросил молодого исследователя сохранить его у себя. В начале мистер Уэйс был немного поражен. Его отношение к Кэйву было довольно необычное. Он увлекался странными личностями и не раз приглашал старика покурить и выпить к себе, выслушивая попутно его рассказы о жизни вообще и о своей жене, в частности. Уэйс встречал и миссис Кэйв, когда приходил в магазин и не заставал там Кэйва. Ему было известно то, что она постоянно вмешивалась в дела мужа, и, взвесив все обстоятельства, он решил приютить у себя хрустальное яйцо. Кэйв обещал ему впоследствии изложить все причины, которые вызвали его любовь и привязанность к хрустальному предмету, но он довольно ясно намекнул на то, что видит в нем какие-то тени. В тот же вечер он посетил Уэйса.

Рассказ Кэйва был очень сложен! Хрустальное яйцо попало к нему вместе с целым рядом других редких предметов, во время продажи имущества одного антиквара и, не зная его точную стоимость, он решил продать его за 10 шиллингов. В продолжение нескольких месяцев Кэйву не удавалось его продать, и он уже начал подумывать о том, чтобы «снизить цену», когда сделал неожиданное открытие.

Здоровье его было очень плохо! Не надо забывать, что он был уже очень стар и постоянное невнимание домашних скверно на него влияло. Жена его была хвастливая сумасбродная, не чуткая женщина, страдающая болезненной страстью к спиртным напиткам. Падчерица тоже отличалась подлым характером, а пасынок, затаивший на него ненависть, не упускал ни одного случая, чтобы показать ему это. Заботы и тяготы выпавшие на долю Кэйва, отвратительно отражались на его характере, и он нередко выходил из себя. Начало его жизни протекало в хороших условиях. Кэйв был довольно образованный человек. Иногда он целыми днями страдал меланхолией и бессонницей. В эти периоды, не желая беспокоить свою жену, он осторожно соскальзывал с постели и, когда уже не мог бороться с охватившими его мыслями, бродил по всему дому. Однажды около трех часов ночи он случайно направился в магазин.

В запущенном помещении царила непроницаемая тьма. Только в одном углу он заметил необычное сияние. Приблизившись, Кэйв увидел хрустальное яйцо, которое стояло на краю прилавка у самого окна. Слабый луч проникал сквозь щелочку в ставнях, падал на хрусталь и, казалось, наполнял его светом.

Кэйву это показалось странным и никак не соответствующим известным ему оптическим законам, которые он изучал в дни своей молодости. Он представлял себе, что лучи могут отражаться в хрустале, собираться в фокус, но это рассеивание света никак не совпадало с его познаниями по физике. Он приблизился к хрустальному яйцу, осмотрел его со всех сторон, заглянул внутрь, с тем же научным любопытством, которое еще в дни его юности определило его призвание. Каково же было удивление Кэйва, когда он увидел, что свет, привлекший его внимание, не устойчив, а вращается внутри яйца, как в полом предмете, сделанном из светящегося пара. Оглядывая его со всех сторон, Кэйв неожиданно обнаружил, что несмотря на то, что он заслонил луч, падающий из окна, хрустальное яйцо продолжало светиться. Глубоко пораженный, он перенес яйцо в темную часть магазина. Там, в продолжение четырех, или пяти минут, оно светилось, а затем медленно погасло. Кэйв перенес яйцо на старое место, так что луч света снова упал на него и оно опять заблестело.

М-ру Уэйсу удалось проверить рассказанное Кэйвом. Он сам несколько раз подвергал хрусталь действию светового луча и в полнейшей темноте, под прикрытием бархатной материи, хрусталь, несомненно, хотя и слабо, но все же фосфоресцировал. Однако, блеск, испускаемый хрусталем, был не совсем обыкновенный и не отличался не одинаковой видимостью для всех глаз. Так, например, мистер Гарбинер, имя которого хорошо известно читателю в связи с институтом Пастера, совсем не улавливал в нем никого света. Способность м-ра Уэйса обнаруживать блеск яйца была значительно ниже той, которой обладал Кэйв. Даже у Кэйва эта способность была величиной непостоянной: блеск воспринимался им гораздо ярче, в моменты чрезмерной слабости и утомления.

Блеск хрустального яйца как-то зачаровывал Кэйва.

Одинокая душа Кэйва стремилась к хрустальному яйцу. Он ни кем не хотел делиться своими любопытными наблюдениями. Ему казалось, что если он посвятит кого-нибудь в тайну, приносящую ему столько радости, это будет равносильно риску потерять ее. Кэйв заметил, что, с приближением восхода солнца, хрусталь утрачивал свой блеск. Бывали моменты, когда он совсем ничего в нем не видел. Только ночью, в темном углу своего магазина, Кэйв чувствовал себя хорошо. Иногда с помощью старой бархатной материи, которая служила фоном для коллекции минералов, удавалось ему поймать светящееся движение внутри хрустального яйца даже и при дневном свете. Он был очень осторожен, чтобы его не могла застать врасплох жена, и занимался своими наблюдениями, когда она днем ложилась спать. Однажды, когда он вертел в руках хрустальное яйцо, что-то вдруг в нем промелькнуло. Несмотря на короткое мгновение, у него осталось впечатление, что перед ним раскрылся большой, неведомый ему край. Он продолжал вертеть яйцо, и то же самое видение прошло еще раз перед его глазами.