Бежать нельзя остаться - Измайлова Кира Алиевна - Страница 23
- Предыдущая
- 23/55
- Следующая
— Этот Хагрид водил его в «Гринготтс» за деньгами, — Драко уютно пристроился на ее плече. — Гарри говорит, там просто сокровищница Аладдина, все хранилище забито золотом. Я подумал, что ему показалось, ну, с непривычки, почитал его легонько…
— Так! Отец вроде бы просил не делать этого? Ты не умеешь толком!
— Но он все равно не заметил, мама! И правда, там полным-полно галлеонов, а еще какие-то вещи есть, он не разглядел, и книги! — взгляд Драко блеснул серебром. Он давно понял, что деньги — тлен, а вот знания… — В общем, денег у Поттера навалом. Только ему не дают ничего, ты сама видела, в его кошельке на школу-то в обрез.
— Ясно…
— Так я правильно понял, что дедушка хочет забрать его к нам? — прямо спросил пасынок.
— Солнышко, дедушка и нам с папой не сказал, чего именно хочет, — вздохнула Катрин. — Думаю, ты сориентируешься по обстоятельствам. Но… Кровь Поттеров, родственные связи, деньги — не то, от чего так просто отказаться.
— Папу тогда тоже взяли в семью за это? — тихо спросил Драко.
— В том числе, — не стала она врать. — Хотя он был еще очень молод и за ним тянулся такой хвост преступлений… Знал и умел он многое. А еще за него просила я. Это ведь я отдала ему портал от поместья, еще в школе…
— Почему, мам? Он же все равно женился на другой!
— Да, солнышко. Я понимала, что он уже помолвлен, но… он рассорился с Нарциссой, пригласил меня на бал, заказал мне платье и так по-детски радовался, что мы всех обманули… Загорелся выяснить, кто я такая, отвел к гоблинам… заставил написать дедушке Грегуару и уехать к нему насовсем… — Катрин вздохнула. — Если бы не твой папа, скорее всего, меня бы уже не было в живых, ты же слышал, что здесь творилось в те годы. Либо я пряталась бы в какой-нибудь дыре. Не знаю, по-настоящему ли я любила его тогда, но благодарна была — это точно.
— А… а моя настоящая мать? — сдавленно спросил Драко.
— Она была истинной аристократкой. Такая красивая, такая изысканная, мне и во сне не снилось, — улыбнулась Катрин. Несчастная Нарцисса! — Было три сестры Блэк: Андромеда вышла за маггла, Беллатрикс в тюрьме, а твоя родная мать мертва.
— Мама, я хотел бы побывать на ее могиле, — выговорил он, вжавшись лицом в подушку. — Пожалуйста. Послезавтра в школу…
— Конечно. Давай, спи, завтра с утра пораньше аппарируем туда…
— А авроры?
— Так ведь это теперь владение Шанталь, кто нас посмеет тронуть? Спи, солнышко…
Утро выдалось сумрачным, серым.
— Это здесь, так Доминик сказал, — произнесла Катрин, оглядываясь. Мэнор высился впереди, когда-то роскошное, а теперь заброшенное, умирающее здание. Все ведь знают, что дома умирают, когда в них не живут люди…
— А склеп? — Драко озирался с явным страхом. Он вообще-то был не очень смелым мальчишкой, вернее, физической опасности не боялся, а вот перед прошлым пасовал.
— Вон там. Пойдем.
Они не сделали и двух шагов, как под ноги к ним кинулось что-то грязное, оборванное, завопило:
— Нельзя, нельзя!!! Чужие!!!
— Ты Добби? — спросила Катрин, припомнив имя того домовика, которого Доминик оставил на хозяйстве. И правда, придурковатый какой-то.
— Да, — остановился тот.
— Я — Катрин Малфой, супруга Люциуса Малфоя, а это — Драко Малфой, сын Люциуса и Нарциссы. Изволь повиноваться!
— Госпожа! Господин! — пал им в ноги домовик. — Наконец-то! Добби тут совсем один!
— Заткнись! — с неожиданной злобой рявкнул Драко. — Проводи нас к склепу. И если я найду там хоть один гнилой цветок, хоть нитку паутины, ты пожалеешь, мерзкая тварь!
— Бегу, бегу, хозяин Драко! — залепетал домовик.
— Господи, откуда это в тебе? — шепнула Катрин.
— Так папа сказал. Говорит, если на этого урода не наорать, толку не добьешься, — спокойно ответил тот. — Мамочка, я не стану его бить, но от крика же ничего не случится, правда?
— Не случится, — согласилась она. — Идем, солнышко.
— Какое я тебе солнышко, — привычно заворчал Драко, — я не рыжий!..
Склеп вырос перед ними как-то неожиданно. По сравнению с покинутым мэнором с выбитыми окнами и дверьми, облезлыми колоннами, затянутыми диким виноградом, он выглядел на удивление чистым и опрятным. «Ах да, Доминик же наложил чары», — вспомнила Катрин.
На пороге лежали две белых лилии. Видимо, Добби только что их принес, они были совсем свежими.
— Иди, — подтолкнула Катрин Драко в спину. — Хочешь войти внутрь?
— Н-не уверен… — поежился он.
— Я тоже не уверена, что сумею восстановить чары Доминика. Так что…
Драко сделал несколько неуверенных шагов, опустился на колени на пороге, отбросил наглые белые лилии и рассыпал по белому мрамору ворох астр. Он не знал, какие цветы любила его мать, боялся спросить об этом отца, поэтому выбрал по-своему: белые, сиреневые, золотистые, серебристо-малиновые, синие…
— Матушка, я пришел, — сказал он неслышно. — Прости, что так долго. Папа тоже пришел бы, но ему нельзя тут появляться. Я все знаю, знаю, что случилось. Спасибо тебе… вы оба меня спасли. Не держи на меня зла за то, что зову мамой другую… Я видел тебя только на портрете, но ты там такая холодная и далекая… Я не знаю, что еще сказать. Папа жив и здоров, спасся от авроров, от метки избавился… У меня сестра и двое братьев… Матушка, тебя даже погребли не так, как полагается, но пока исправить ничего не получится, хоть теперь мэнор и принадлежит моему новому дяде. Стоит снять чары, полезут всякие… Позже я сделаю все, что нужно. Покойся с миром…
Он рывком поднялся на ноги и пошел к Катрин.
— Постой тут минутку, — сказала она, подошла к склепу и положила наземь белую хризантему. — Нарцисса… Спасибо тебе за Драко. И за Люциуса. Я за ними присмотрю, уж об этом можешь не беспокоиться.
Катрин вернулась к Драко, обняла его, тот обнял ее изо всех сил и молча расплакался.
— Все-все-все… — прошептала она, гладя его плечи и лохматую макушку. — Драко… Посмотри.
Катрин взяла его за подбородок и заставила смотреть вверх: серые тучи рассеялись, пробившийся в просвет солнечный луч упал как раз на ворох цветов, заставив их вспыхнуть невиданными красками, потом ласково коснулся лиц женщины и мальчика, а затем небо снова заволокло тучами.
— Так же не бывает, — сказал Драко, внезапно перестав давиться слезами.
— Значит, бывает, — Катрин снова прижала его к себе. — Ну, отправляемся обратно? Тебя надо умыть. Как есть Люциус — чуть психанет, тут же идет пятнами, а я потом носи ему компрессы…
— Думаешь, это она была? — тихо спросил Драко.
— Вполне возможно, — ответила Катрин. Хотела было приревновать, но не смогла: она-то сама жива и здорова, и ей не нужно жертвовать жизнью ради благополучия детей. — Верь, во что угодно.
— Тогда, выходит, она нам пожелала добра, — переиначил обычное «благословила» мальчик. — Или поблагодарила. Ну еще бы, если б не ты, нас с папой уже давно бы убили…
— Именно. Давай-ка обратно, пока Гарри не проснулся!
Гарри, как выяснилось, все-таки уже проснулся и очень обеспокоился. Даже записка его не успокоила, и он не находил себе места.
Зареванный Драко сразу же кинулся в ванную, где и отсиживался, пока не сошли красные пятна с лица. Угораздило родиться таким тонкокожим!..
— Завтра вам в дорогу, так что лучше улечься пораньше, — говорила Катрин Гарри, и Драко снова ощутил ревность. Странное дело, он никогда не ревновал к младшим, к отцу, а вот к чужому пареньку…
Катрин исподтишка показала ему кулак. Драко шмыгнул носом и убрался в их комнату.
— Он обиделся? — испуганно спросил Гарри.
— Он? Да что ты! Выпендривается больше. Ложись, а я пойду к нему…
Гарри блаженно вытянулся на спине. Диван был огромен. Он согласился бы остаться в этой комнате на всю оставшуюся жизнь, если бы кормили так же…
— Драко… Драко. Драко!
— Ай, мам, синяк же будет! — подскочил тот. — Что ты щиплешься, как гусыня?
— А не надо меня игнорировать. Что такое? После того, как мы побывали в мэноре, ты сам не свой. Скажешь, в чем дело?..
- Предыдущая
- 23/55
- Следующая
