Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха. - Муркок Майкл Джон - Страница 64

• Предыдущая
• 64/130
• Следующая

Поблизости от Хокмуна Оладан пытался отделаться от своего противника, который, схватив за руку, стаскивал его со спины. Хокмун рванулся вперед и обеими руками вогнал свой меч прямо ему в живот, пронзив и доспехи, и кожаный колет, и плоть. Солдат завопил, рухнул на пол и остался лежать, корчась.

Хокмун и Оладан пришли на помощь Д’Аверку, рубя своими мечами его противника, пока тот не упал мертвым.

Оставалось прикончить лишь того, кому Д’Аверк отсек руку. Тот лежал и плакал, истекая кровью, и все старался приставить руку на место.

Тяжело переводя дыхание, Хокмун посмотрел на результаты резни, учиненной ими.

— Неплохая ночная работа для святых людей, — произнес он.

Д’Аверк задумчиво глядел на него.

— Может быть, — сказал он, — настало время сменить наше обличье на более полезное для нас.

— О чем это вы?

— Здесь достаточно частей Кабаньих доспехов, чтобы обеспечить нас всех. К тому же у меня есть свои. Я говорю на тайном языке Кабана. При некотором везении мы сможем путешествовать под маской тех, кого боимся больше всего в Темной Империи — ее собственных солдат. Мы гадали, как пробраться через страны, где Гранбретань упрочила свои завоевания. Ну, вот и способ.

Хокмун впал в глубокую задумчивость. Предложение Д’Аверка было диким, но у него были и свои достоинства, особенно учитывая то, что Д’Аверк знал все ритуалы своего Ордена.

— Наверное, вы правы, Д’Аверк, — сказал Хокмун. — Тогда мы сможем проехать там, где местность больше всего заполнена силами Темной Империи и получим шанс попасть в Камарг скорей, чем путешествуя в собственном обличье и по тайным тропам. Отлично, так мы и сделаем.

И они принялись стаскивать доспехи с трупов.

— В молчании трактирщика и горожан мы можем быть уверены, — заметил Д’Аверк. — Они же не захотят, чтобы узнали, что здесь было убито шестеро солдат Темной Империи.

Оладан, баюкающий свою вывихнутую руку, со вздохом сказал, наблюдая за их работой:

— Жаль. Это был подвиг, достойный того, чтобы его записали в анналы.

— Выводок Горных Великанов! Я ж до смерти задохнусь раньше, чем мы куда-нибудь доберемся! — раздался приглушенный гротескным шлемом голос Оладана, когда он попытался освободиться от его громадной тяжести. Они, все четверо, сидели в комнате над трактиром, примеряя доставшиеся им трофеи.

Хокмун тоже находил это добро неудобным. Помимо того, что трофеи не подходили ему по размеру, они вызывали у него отчетливые ощущения клаустрофобии. В прежние времена, когда он маскировался в волчьи доспехи барона Мелиадуса, он носил нечто подобное, но кабаньи доспехи отличались большей тяжестью и были менее удобны. А уж о Ийссельде и говорить не приходилось, ей было хуже всех. Лишь Д’Аверк, к ним привыкший, надел свои собственные и с некоторым удовольствием глядел на их первую встречу с мундиром его бывшего Ордена.

— Неудивительно, что вы жалуетесь на плохое здоровье, — язвительно заметил ему Хокмун. — Удивительно, как это вы вообще живы. Лично я не знаю ничего менее благоприятствующего здоровью, чем эти доспехи. У меня есть большое искушение плюнуть на ваш план.

— Пока мы едем, — заверил его Д’Аверк, — вы к ним привыкнете. Сначала будет немного душновато, немного тесновато, а потом вы вдруг обнаружите, что без них чувствуете себя голым.

— Я предпочел бы быть голым, — запротестовал Оладан, срывая с себя злобную маску Кабана, которая, лязгнув, упала на пол. — Точно предпочел бы.

— Поосторожней, — погрозил ему пальцем Д’Аверк, — нам не нужны новые повреждения.

Оладан пнул шлем еще раз.

Еще через сутки они ехали по Шекии. Не было никаких сомнений, что Темная Империя захватила эту страну, потому что повсюду городки и деревни лежали в запустении, вдоль всех дорог висели распятые тела, в воздухе было темно от стервятников, а на земле, где они пировали, и того темней. Ночь была так светла, будто солнце висело над горизонтом постоянно. Это горели погребальные костры деревень, хуторов, городов, вилл и городков. А черные орды Темной Империи с факелами в одной руке и мечами в другой носились по разоренной земле, словно демоны ада.

Уцелевшие прятались, склоняясь перед четверкой, когда те в своих масках проезжали сквозь мир ужаса, двигаясь как можно быстрей, чтобы их никто не заподозрил. Они были просто еще одной небольшой стайкой убийц и грабителей в глазах жителей, и ни друг, ни враг не подозревали о их настоящих лицах.

Настало утро, утро с гонимыми по небу облаками черного дыма, согретое далекими пожарами, утро покрытых пеплом полей и растоптанных посевов. Утро, похожее на любое другое под пятой Гранбретани.

Навстречу путешественникам по дороге двигалась группа всадников в плащах, закрывавших и тела, и головы. Они ехали на могучих вороных конях и сутулились в седлах, будто провели в седлах много дней.

Когда они приблизились, Хокмун шепнул:

— Наверняка это воины Темной Империи, и похоже, они интересуются нами.

Предводитель всадников откинул капюшон и открыл громадную маску Кабана, большего размера и более изукрашенную, чем у Д’Аверка. Он натянул поводья своего черного жеребца, и его люди остановились позади него.

— Молчите все, — прошептал Д’Аверк. — Говорить буду я.

Он направился к группе остановившихся всадников. Предводитель издал странные хрюкающие звуки, которые, должно быть, были речью, тайным языком Ордена Кабана. Хокмун был поражен, услышав, как похожие звуки стали исходить из горла Д’Аверка. Так они разговаривали некоторое время. Д’Аверк показывал назад, на дорогу, а предводитель дергал шлемом-маской в другую. Затем он вновь пришпорил своего коня и, проехав со своими людьми мимо нервничавшей троицы, продолжил путь.

— Чего он хотел? — спросил Хокмун.

— Хотел знать, не видели ли мы какой-нибудь живности, — ответил Д’Аверк. — Они служат чем-то вроде фуражиров, выехали поискать провиант для находящегося впереди лагеря.

— Что это за лагерь?

— Он сказал — большой, находится примерно в четырех милях отсюда. Они готовятся к штурму последнего города, что еще держится — Брадичла. Я знаю этот город, там была прекрасная архитектура.

— Значит, мы недалеко от Остерланда, — сказала Ийссельда. — За Остерландом — Италия, а за Италией — Прованс, родина.

— Верно, — подтвердил Д’Аверк. — Вы превосходно знаете географию. Но пока мы не дома, и впереди самая опасная часть пути.

— Как же нам поступить с лагерем? — спросил Оладан. — Обогнем или попробуем проехать сквозь него?

— Это громадный лагерь, — сообщил Д’Аверк. — Лучше всего, я думаю, проехать через него, возможно, даже провести в нем ночь и попытаться хоть что-то узнать о планах Темной Империи. К примеру, не слыхали ли они что-нибудь о нас? Где мы? И так далее.

— Я не думаю, что это слишком уж опасно, — раздался из-под шлема приглушенный голос Хокмуна, — но все же не стал бы делать этого. Но, если мы попытаемся обогнуть лагерь, это может вызвать подозрения. Ладно, придется поступить, как вы советуете.

— А нам не придется снимать маски, Дориан? — поинтересовалась Ийссельда.

— Этого не бойтесь, — успокоил ее Д’Аверк. — Настоящий гранбретанец даже спит в маске. Они терпеть не могут открывать свое лицо.

Хокмун заметил усталость в голосе Ийссельды и понял, что вскоре они должны будут сделать привал и отдыхать им придется во вражеском лагере.

Они были готовы к тому, что лагерь окажется громадным, но к такому зрелищу они готовы не были. В отдалении виднелся город Брадичла с его видимыми даже отсюда шпилями и фасадами.

— Город замечательной красоты, — вздохнул Д’Аверк. Он покачал головой. — Какая жалость, что завтра город падет. Они обезумели, вздумав сопротивляться такой орде.

— Эта армия невероятных размеров, — согласился Оладан. — Зачем такая громадина для городка столь небольших размеров?

— Цель Темной Империи — скорость завоевания, — пояснил ему Хокмун. — Я видел армии и побольше, использованные для взятия меньших городов. Но в таких случаях лагерь растягивается на много миль и организация его несовершенна. Так что нам легко будет в нем затеряться.

• Предыдущая
• 64/130
• Следующая